Враг стабильности - Переяславцев Алексей (читать полную версию книги .TXT) 📗
Тхрар сохранял настолько полное спокойствие, что я понял: эту мысль он уже обдумывал. И все равно придется развернуть пояснения.
– То, что я скажу, всего лишь совет. Решать тебе. Сейчас рабам нечего терять и не на что надеяться – разве что на выкуп, но таких абсолютное меньшинство, да и не станет никто этим заниматься во время и после войны. Это можно изменить. Очень медленно и очень осторожно – но проведи закон, по которому дети рабов получат право на поступление в вашу морскую школу. За деньги, понятно. Для этого рабы должны получать плату за свою работу. Пусть даже низкую. Почти никому не хватит средств, чтобы отправить сына обучаться. Но именно «почти». У них появится надежда.
Вождь подал голос:
– Совет капитанов не даст мне такое сделать.
– Сейчас не даст. Со временем даст. Нужен запас терпения, а оно у тебя есть. Нужны мудрость и гибкость мышления – и это имеется. И еще: тот материк, что за океаном, возможно, окажется последним прибежищем для твоего народа.
Уверен, что вождь прекрасно понял намек: если я и мои люди освоимся за океаном, то никаких набегов за рабами мы не потерпим.
– И еще одно слово, вождь. Ты смертен, как и я. Но твое дело может стать бессмертным.
Такое вежливенькое напоминание: чтобы не рассчитывал, прихлопнув меня, наложить лапу на мою команду. Или же эти слова можно рассматривать как мое одобрение далекоидущим планам вождя. Какой вариант принять – его дело.
Тхрар достал небольшой сверток.
– Твоим людям понадобятся охранные Знаки. Вот они.
На столе очутились десять жестяных табличек округлой формы с не известными мне рунами.
– Должен ли я вернуть эти знаки по окончании работ над «драконом»?
Мне все же удалось застать вождя врасплох: он задумался.
– Вернешь пять из них. Пять останутся у твоих людей на всякий случай. Но помни: Знаки действуют только на острове Стархат.
Это не вполне понятно. По идее Знаки выдаются тем купцам, которые торгуют с островами. Логичнее было бы давать пропуск на все острова сразу. Но, видимо, каждый вождь желает торговли лишь для себя.
– Благодарю тебя, вождь Тхрар. Надеюсь, мы видимся не в последний раз.
– Я уверен в этом. Да пребудет милость Морских Отцов над тобой, многознающий Профес-ор.
– И над тобой, могучий вождь Тхрар.
На этом переговоры закончились. Последние фразы ясно говорили: «Я тебе нужен, как и ты мне». При полном согласии обеих сторон.
И снова началась битва с текучкой. И снова неожиданные события ее прервали. Первым нарушителем обыденности оказался Сафар. Заявившись ко мне, он начал без предисловий:
– Я тебе говорил о деле раньше – помнишь?
Я кивнул.
– Глянь.
Из замшевого мешочка на стол покатился бриллиант. На вид – чуть более двух карат. Стараясь не выказать волнения, я взял его и подошел к свету. Похож на знаменитый алмаз «Орлов», хотя не идентичен.
Огранка производилась в точном соответствии с законами кристаллографии, уж это я мог видеть. Не уверен, что она была оптимальной (преломление света в алмазах никогда не изучал). Но игра камня виднелась настолько отчетливо, что я посчитал работу превосходной.
– Как же ты рассчитал углы наклона этих граней?
– Ты сам меня учил, что у алмаза кубическая симметрия. И показывал мне, как рассчитать углы. Я это и сделал.
Даже с современными методами расчета задача не из простых, а уж со здешней арифметикой так просто неподъемная. Правда, Сафар уже порядочно навострился в десятичной позиционной системе счисления. Все равно похвалы лишними не будут.
И в течение десяти минут, не меньше, я превозносил искусство уважаемого мастера. Закончил же я так:
– Даю тебе слово: как только обживемся в нашем поселении… там, за океаном… сделаю все, чтобы гильдия гранильщиков появилась на свет и чтобы именно ты и никто другой стал Первым мастером. Тем более что равных тебе еще долго не будет. А сейчас позови Сарата с Шахуром, магические свойства – по их части.
Видимо, Сафар нашел нужные слова, потому что на лицах этой парочки не читалось ни малейшего следа обычного разгильдяйства.
Я предъявил кристалл. К моему огромному удивлению, ребята даже не выразили восторга от камня. Скорее они подошли к нему, как к научной проблеме. Посыпались рассуждения:
– Интегральную магоемкость по Ромену даже можно не считать, и так видно, что…
– …как раз пустяки. А вот если ориентировать потоки по тем граням, то идеально подойдет к любой стихийной магии…
– Это что, вот я проверил по телекинезу…
– Ну и дурак. Такой кристалл использовать как специализированный – кем надо быть…
– …но если повернуть поток вот так…
– …не надо. Ты направь на эту грань, он сам отразится, а тебе только и останется, что…
– …Сафар молодец, как же он ухитрился так расположить…
– Так ведь чей ученик…
Слышать комплименты было приятно, но очень скоро обсуждение зашло в такие теоретические дебри, что я махнул рукой на понимание и лишь терпеливо ждал завершения дискуссии. Слово взял Сарат:
– Ты уж извини, командир, но такой кристалл… гхм… нерационально отдавать кому-либо, кроме универсала – меня то есть. Вот Шахур подтвердит. Ну разве что у тебя какие-то особые планы. Впрочем, я попрошу его хотя бы временно… скажем, на пару дней.
– Не возражаю, но сообщи жене.
И это дело ушло в дальний уголок памяти, но очень скоро вылезло неожиданным образом.
В один из вечеров я ожидал приезда Сарата с Шахуром, отпросившихся в город. Услышав из своей комнаты их голоса, я подошел к окну.
К счастью, то, на что я сел, оказалось стулом. На ребятах красовались плащи с желтыми лентами.
Глава 37
Сцена, которую я видеть никак не мог
Тофар-ун узнал об этом последним. И пенять ему было не на кого, кроме как на самого себя.
Подчиненные получили ясный приказ: отслеживать события вокруг Профес-ора. Они это добросовестно делали. Но диссертации членов его команды суть дело частное, и к главе этой команды оно не относилось даже косвенно.
Собственно, академик и узнал-то про защиты этих диссертаций, лишь узрев Моану при муже и при его товарище, на которых были плащи с желтой лентой. Молодых людей, правда, поздравляли, но не особо усердно. Согласитесь, защита магистерской – не ах какое событие в собрании, где магов в ранге ниже докторского можно пересчитать по пальцам.
К чести главы аналитической службы будь сказано, он и не подумал срывать раздражение от собственного промаха на подчиненных. Вместо того почтеннейший поразмыслил и решил, что в данном случае младшие маги не очень-то подходят для сбора сведений в Диссертационном совете, состоящем из докторов. И принялся за дело сам.
Основным вопросом, заданным членам Совета, был: «Не заметили ли вы чего-то необычного при защите диссертаций таких-то?» Как и предполагалось, необычное было – и в диссертациях, и в защите, и в самих диссертантах.
– Вы правы, почтеннейший. Для начала я бы отметил личность диссертанта. Унивесал, напоминаю, но с недюжинной магической силой, а это большая редкость. Очень сильный теоретик, несмотря на возраст. Весьма, весьма перспективный. Напомнил мне молодого Филад-ива, знаете ли. Похожее умение видеть суть. Совершенно нестандартные подходы. Ну и еще некоторые черты от него же.
– Высокомерие и язвительность?
– Отнюдь. В этом смысле на Филада не похож. Я бы отметил другое: ярко выраженную теоретическую направленность работы. Я сам в магии излучения не силен, но уже после защиты переговорил с доктором Дорад-ором. Сильный огневик и электрик, вы же его знаете. Но даже он не смог догадаться о приложимости этих новых видов излучения…
Тофар понимающе кивнул. При защитах не возбранялось указывать на практическую направленность результатов. Но если диссертант этого не делал, то считалось крайне дурным тоном спрашивать о таковой. Этой традиции было уже несколько тысяч лет.
– …между тем я уверен, что эти излучения наверняка применимы для чего-то поболее чистой теории.
