Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера - Кард Орсон Скотт (электронная книга TXT) 📗
– Вы можете посылать учителей, – предложил Эндер. – Братья пойдут в другие племена, обретут третью жизнь в других лесах, там вырастут их дети…
– Это странно, тяжело будет объяснить все женам, – посетовал Человек. – Или вовсе невозможно. Их мозг работает совсем не так, как мозг братьев. Брат может думать о сотне разных вещей. Но жена думает только об одном: что хорошо для племени, или еще проще: что хорошо для детенышей и маленьких матерей.
– Можешь ты заставить их понять? – спросил Эндер.
– Много лучше, чем ты, – ответил Человек. – Но возможно, у меня тоже не получится.
– Не думаю.
– Ты пришел, чтобы заключить договор между нами, свинксами этого племени, и вами, людьми, живущими на этой планете. Люди других миров не признают этого договора, да и пеквениньос других лесов не подчинятся ему.
– Мы хотим заключить такой же договор со всеми свинксами.
– И согласно этому договору, вы, люди, обязуетесь научить нас всему, что знаете?
– Так быстро, как только вы сможете учиться.
– Отвечать на все вопросы?
– Если нам известны ответы.
– Так! «Если»! Это не слова для договора! Дай мне прямой ответ, Говорящий от Имени Мертвых! – Человек встал, оторвался от Эндера, прошел вперед, чуть наклонился, чтобы посмотреть ему – сверху вниз – прямо в глаза. – Обещай научить нас всему, что знаешь!
– Обещаю.
– И обещай также вернуть к жизни Королеву, чтобы она помогала нам.
– Я верну ее к жизни. Но вам придется заключать с ней отдельный договор. Она не подчиняется законам людей.
– Ты обещаешь дать ей новую жизнь вне зависимости от того, поможет она нам или нет?
– Да.
– Ты обещаешь повиноваться нашему закону, когда находишься в лесу? И ты согласен, что на землю прерий, необходимую нам, тоже будут распространяться наши законы?
– Да.
– И вы вступите в войну со всеми остальными людьми на всех звездах, чтобы защитить нас и открыть нам путь в космос?
– Уже.
Человек расслабился, отступил, снова уселся на землю. Провел по ней пальцем черту.
– Чего ты хочешь от нас? – спросил он. – Мы будем подчиняться вашим законам в городе и на ваших землях в степи.
– Да.
– Вы не хотите, чтобы мы шли на войну.
– Да.
– И это все?
– Еще одно.
– То, что ты просишь, совершенно невозможно, – сказал Человек. – Поэтому вреда не будет, если попросишь и еще.
– Третья жизнь, – начал Эндер, – когда она начинается? Когда вы убиваете свинкса и он потом превращается в дерево, не так ли?
– Первая жизнь проходит внутри материнского дерева, где мы никогда не видим света, слепо едим мясо наших матерей и пьем соки дерева. Вторая жизнь начинается, когда мы выходим под сень леса и живем в сумерках – бегаем, карабкаемся, ходим, а еще смотрим, поем, разговариваем и делаем вещи своими руками. А в третьей жизни мы тянемся к солнцу и пьем его, мы поднимаемся наконец к полному свету, движемся только под ветром, только думаем и иногда, когда братья барабанят по стволу, говорим с ними. Да, это и есть третья жизнь.
– У людей нет третьей жизни.
Человек ошарашенно уставился на него.
– Когда мы умираем, то, даже если вы сажаете нас, ничего не вырастает. Не получается дерева. Мы не пьем солнце. Когда мы умираем, мы мертвы.
Человек перевел взгляд на Кванду:
– Но вторая книга, которую ты дала нам, все время говорит о жизни после смерти и новом рождении.
– Но мы живем не как деревья, – ответил Эндер. – Ты не можешь прикоснуться к нам или поговорить с нами.
– Я не верю тебе, – сказал Человек. – Если это правда, зачем Пипо и Либо заставили нас посадить их?
Новинья опустилась на колени рядом с Эндером, касаясь его, нет, прижимаясь к нему.
– Как они заставили вас? – спросил Эндер.
– Они принесли великий дар и добились высокой чести. Человек и малыш, вместе. Пипо и Мандачува, Либо и Листоед. Мандачува и Листоед думали, что завоевали третью жизнь, но Пипо и Либо не согласились. Они настояли на том, чтобы получить дар самим. Зачем они делали это, если у людей нет третьей жизни?
Тут зазвучал дрожащий голос Новиньи:
– Что они должны были сделать, чтобы дать третью жизнь Мандачуве и Листоеду?
– Посадить их, конечно, – удивился Человек. – Ну, так же, как сегодня.
– А что сегодня? – потребовал Эндер.
– Ты и я, – расплылся в улыбке Человек. – Человек и Говорящий от Имени Мертвых. Если мы заключим договор, если жены и люди придут к соглашению, это будет славный день, великий день. А потому ты дашь мне третью жизнь. Или я дам ее тебе.
– Собственной рукой?
– Конечно же. Если ты не пожелаешь воздать мне честь, я должен буду воздать тебе.
Эндер вспомнил картину, которую увидел впервые всего две недели назад: Пипо, вскрытый и выпотрошенный, распластан на склоне холма.
– Человек, – начал Эндер, – худшее преступление, которое только может совершить один из людей, – убийство. И самый отвратительный способ совершить его – это взять живое существо и резать его, пока оно не умрет от боли и потери крови.
И снова Человек застыл неподвижно, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.
– Голос, – наконец заговорил он, – мой разум видит только два пути. Если люди не знают третьей жизни, значит посадить их – это убить, навсегда. Мы думали, Пипо и Либо оставляли себе лучшую долю и обделили Листоеда и Мандачуву, лишив благодарности за их деяния. Мы думали, вы, люди, пришли из-за ограды на склон и вырвали их из земли прежде, чем они успели пустить корни. Мы думали, это вы совершили убийство, когда унесли Пипо и Либо. Но теперь я понимаю, что все было по-другому. Пипо и Либо не могли даровать Мандачуве и Листоеду третью жизнь, потому что это для них выглядело как убийство. А потому им легче было согласиться на собственную смерть, чем убить одного из нас.
– Да, – подтвердила Новинья.
– Но если все было так, почему вы, люди, обнаружив их тела на склоне, не пришли в лес и не убили всех нас? Почему вы не разожгли большой костер и не спалили в нем наших отцов и даже материнское дерево?
От края леса до них донесся исполненный скорби и тоски крик Листоеда.
– Если бы вы срубили одно из наших деревьев, – продолжал Человек, – если бы вы убили одно только дерево, мы пришли бы к вам ночью и убили бы всех и каждого из вас. И если бы кому-то из вас удалось уцелеть, мы послали бы братьев понести эту историю в другие племена, и никто из вас не покинул бы эту землю живым. Почему вы не уничтожили нас за убийство Пипо и Либо?
Внезапно за спиной Человека возник задыхающийся Мандачува. Он бросился на землю, протянув к Эндеру руки.
– Я резал его этими руками! – прокричал он. – Я хотел оказать ему честь – и навсегда срубил его дерево!
– Нет, – ответил Эндер, взял руки Мандачувы в свои и сжал их, – вы оба считали, что спасаете жизнь другого. Он причинил тебе боль, а ты… ты убил его, но вы оба верили, что делаете друг другу добро. Этого достаточно. Теперь все будет иначе. Теперь мы знаем, что вы не стремились убивать. А вы знаете, что, когда в человека вонзается нож, он умирает навсегда. Это последнее условие соглашения, Человек. Вы не должны больше брать людей в третью жизнь, потому что мы не знаем, как туда попасть.
– Когда я расскажу про это женам, – сказал Человек, – вы услышите крик их горя, такой страшный, как звук ломающихся деревьев в бурю.
Он повернулся и встал перед Крикуньей, несколько минут что-то ей втолковывал. Потом возвратился к Эндеру:
– Теперь уходите.
– У нас еще нет договора.
– Мне нужно поговорить со всеми женами. Они не станут этого делать, пока вы стоите здесь, под сенью материнского дерева. Когда здесь чужие, они должны оберегать малышей. Стрелок выведет вас из леса. Подождите меня на склоне, там, где Корнерой смотрит на ограду. Спите, если сможете. Я расскажу женам про договор и попытаюсь заставить их понять, что мы должны обходиться с другими племенами по-доброму, как вы поступили с нами.
Повинуясь порыву, Человек протянул руку и коснулся живота Эндера:
