Дэйвенпорты - Маркис Кристал (книги .txt, .fb2) 📗
– Вы, кажется, заблудились? – раздался тихий голос за ее спиной.
Пальцы Оливии сильнее стиснули сумочку и перчатки, которые она прижимала к груди.
– Я не заблудилась.
Она поглядела на незнакомца из-под полей своей шляпки. Мужчина задрал подбородок, чтобы разглядеть что-то поверх толпы.
– А-а, – сказал он, – значит, вы с кем-то здесь встречаетесь.
Мужчина заложил большие пальцы за отвороты пиджака. Его костюм в серую полоску сидел по фигуре и явно был сшит на заказ, но было и заметно, что он далеко не новый. Оливия была на каблуках, и глаза незнакомца оказались примерно на уровне ее глаз, так что девушке трудно было спрятать взгляд. Лицо молодого человека опустилось к Оливии, и ее поразили светло-медовый цвет его глаз, высокие скулы и ослепительно-белые зубы: незнакомец обезоруживающе улыбнулся.
– Нет… – начала было девушка, но тут же смолкла.
Это посторонний. Она не должна ему ничего рассказывать.
– А, так, значит, вы все же заблудились, – кивнул мужчина, рассматривая тщательно подобранные детали одежды и аксессуары Оливии. – Дорогое платье. Начищенные туфли. А руки такие, будто ни дня не работали как следует.
Он рассмеялся над изумившейся его словам Оливией. Смех у мужчины был обволакивающий и так полон веселья, что оно будто выплескивалось на окружающих. Оливия почти забыла, что смеется-то незнакомец над ней.
– Только из-за того, что на мне хорошая одежда…
– Хорошая? Мисс, раскройте глаза.
Оливия проследила за его взглядом. Собравшиеся здесь люди в подержанной обуви и плохо сидящих костюмах прошли через такие трудности, каких она и представить не могла. Девушка догадывалась, что некоторые, как и она, были свободными детьми бывших рабов. Мистер Дэйвенпорт никогда не рассказывал толком о своих родителях, прошлой жизни и о том, чего ему стоило добраться до севера страны. Как будто его жизнь началась в Чикаго, где он работал в мастерской по ремонту экипажей и познакомился с Эммелин Смит.
Ладони Оливии потянулись к крупным золотым пуговицам на блузке. Она вдруг поняла, что если продать одну такую пуговицу, то вырученных денег хватит, чтобы прокормить человека в течение недели, – и от этого уши ее запылали. Толпа стала плотнее. Оливия почувствовала себя зажатой между незнакомцем и женщиной, стоявшей справа. Столкнувшись с девушкой плечом, женщина обдала ее облачком пудры и запаха масла ши.
– Миссис Вудард.
Оливия узнала близкую подругу преподобного Эндрюса. Миссис Вудард и преподобный работали на благо Центра социальной поддержки.
Миссис Вудард, женщина средних лет, твердо пожала Оливии руку, а потом скрестила руки на груди. Двубортный пиджак был на ней в тон кремовой юбке. Жемчужная заколка не давала копне ее кудрей упасть на лицо.
– Вы придете на собрание для женщин?
Оливия окинула зал взглядом. И правда, в набитом людьми подвале женщин было не меньше, чем мужчин.
– Знаете, мы хотим получить избирательное право, – сказала молодая женщина рядом с миссис Вудард. На ней было темно-синее платье, похожее на униформу, белые чулки и ботинки. Она выпятила подбородок. – Мы заслуживаем права влиять на ситуацию, – сказала собеседница, вперив взгляд в стоявших перед ней мужчин. – Не меньше, чем они.
Вскоре Оливия оказалась окружена женщинами, обсуждавшими работу и политику. В них была уверенность и прямота, которые девушке сразу понравились. Они были как Хелен: уверенные в себе и целеустремленные. Оливия явственно ощущала присутствие рядом с ней грубого и высокомерного молодого человека, который краем глаза наблюдал за каждым ее движением.
– А как вы оказались в старом доме Самсона? – осведомился он. Его тенор разительно контрастировал с более высокими женскими голосами.
– Я не знаю, зачем я здесь, – призналась Оливия. – Я пришла вслед за компанией из Центра соцподдержки.
Она показала на подростков, столпившихся ближе к сцене.
Мужчина кивнул:
– Они пришли послушать мистера ДеУайта.
Оливия ждала, что он пояснит.
– И кто же он такой?
Ее раздражение росло. Сначала этот человек намекнул, что ей здесь не место. А теперь притворяется тугодумом.
– Адвокат из Алабамы.
Людей в подвале еще прибавилось, и стало жарко. Все это ради какого-то адвоката?
Молодой незнакомец продолжил:
– Его статьи в «Дефендере» заставили людей заговорить о своих правах и Джиме Кроу.
– Джиме Кроу?
Оливия отвела взгляд, пытаясь припомнить то, что слышала урывками: что-то насчет ограничений для темнокожих в южных штатах. Она закусила губу и устыдилась того, как мало ей удалось вспомнить.
Рот незнакомца дернулся в зарождающейся ухмылке. Оливия подозревала, что этот мужчина знает, что у него красивая усмешка.
– Все даже хуже, чем я опасался, – сказал он. От желания поставить его на место Оливию бросило в жар, но она не успела ответить.
– Хорошо, что вы пришли, – произнес он. Подбородок его указывал на кого-то за спиной Оливии.
Это явился преподобный Эндрюс. Он прошел мимо Оливии и ее собеседника, поднялся на сцену и встал на перевернутый ящик. Все замолчали, будто паства перед тем, как взревет оргáн, играя вступительный гимн. Но из уст преподобного Оливия услышала вовсе не привычные слова службы.
Он откашлялся.
– Благодарю вас за то, что вы пришли. Я знаю: время сейчас тяжелое и опасное. Может показаться, будто некая сила куда мощнее нас пытается отбросить нас назад, сто́ит нам сделать хоть шаг к равенству.
Женщины кивнули, обмахиваясь веерами, мужчины стиснули зубы. Кто-то бормотал молитвы сквозь чуть приоткрытые губы.
– Но мы не должны терять веру. – На эти слова люди, окружавшие Оливию, хором ответили: «Аминь». – Не будем затягивать: мистер Вашингтон ДеУайт.
– Прошу прощения, – сказал загадочный молодой человек, который устроил Оливии допрос.
Девушка наблюдала, как он мягко прокладывает себе путь к сцене.
До нее дошло не сразу.
«Так он и есть мистер ДеУайт?»
Незнакомец запрыгнул на ящик, на котором только что стоял преподобный. Нашел глазами в толпе Оливию и подмигнул ей. От этого сердце у девушки забилось быстрее. Как бы ей хотелось исчезнуть, взбежать по ступеням наружу. Но она не желала, чтобы этот человек знал, насколько сильно вывел ее из равновесия. Она усилием воли заставила себя остаться на месте и выдержала взгляд, который будто впился в нее.
Вашингтон ДеУайт, адвокат из Алабамы, говорил ровно и уверенно. Он описывал растущую безработицу и ограничения по отношению к темнокожим при найме и при поступлении в образовательные учреждения. О голоде и жестокости, которые заставляли темнокожих бежать на север и запад страны. Он описал картину, настолько не похожую на мир, который знала Оливия (на ее долю время от времени выпадали разве что оскорбительные замечания каких-нибудь мелких служащих), что девушка помимо воли усомнилась в его словах. Но потом она посмотрела на окружавших ее мужчин и женщин. По многим гордым лицам текли слезы. У нее в животе все сжалось, дыхание стало прерывистым.
– Установленные на Юге законы Джима Кроу постепенно распространяются к Северу.
Пылкие слова мистера ДеУайта так и звенели. Люди заулюлюкали и затараторили. Преподобный попытался их успокоить. Какой-то мальчонка сунул Оливии в руки потрепанный голубой буклет. Она прочитала законы, недавно введенные в родном штате мистера ДеУайта, Алабаме. Каждое предложение начиналось со слов «Незаконным считается», выделенных жирным начертанием. Каждый из пунктов списка перечеркивал одно из прав, которые Оливия всю жизнь принимала как данность. Темнокожим запрещалось поступать учиться или устраиваться на работу в государственные учреждения, заниматься предпринимательством, находиться в общественных местах рядом с белыми людьми. Список продолжался на следующей странице.
– Темный цвет нашей кожи считается чем-то опасным. И политика, которая подтачивает государственные институты и отбирает у нас недавно отвоеванные нами права, продиктована страхом! – продолжал он.
