Мой граф - Крамер Киран (книги онлайн полные версии .txt) 📗

   Боже милостивый, это же…

   Элиза.

   Лорд Морган.

   И их ребенок, точная копия Грегори, с черными волосиками и яркими голубыми глазками.

   – Сюрприз! – прощебетала леди Тарстон, обращаясь к Грегори. – Приехали ваши старые друзья!

   – Со своим малышом, – подхватил лорд Тарстон, вторя энтузиазму своей супруги.

   Грегори знал об их пристрастии собирать в своем доме забавный состав гостей, но это уже не смешно…

   Это жестоко.

   Однако времени на то, чтобы рассердиться, у него не было. Сердце билось так быстро, что он с трудом мог дышать, ибо младенец на руках у Элизы был так похож на него, что он не мог не задаться вопросом: не его ли это ребенок?

   Могло ли то их короткое соитие иметь такие последствия?

   Ну конечно, могло, а если это так, значит, у него сын.

   Сын!

   Естественное изумление, которое он испытал, тут же сменилось болью настолько резкой, что она едва не согнула его пополам. Если это правда, то он потерял гораздо больше, чем Элизу и Дугала.

   Он потерял сына.

   Сына.

   Горю его родителей не будет предела.

   Его горю не будет предела.

   Он вынужден был напомнить себе, что должен держаться прямо, со всей важностью и степенностью, которые пристало демонстрировать будущему маркизу перед лицом того, что для других было всего лишь пикантной ситуацией, но для него, вероятно, самой большой трагедией в жизни – видеть перед собой ребенка, который может быть его сыном, и не иметь возможности признать его таковым.

   Грегори заставил себя дышать ровно, вынужденный притворяться спокойным и невозмутимым.

   Сын…

   – Привет, Уэстдейл, – крикнул ему из толпы лорд Морган со счастливой улыбкой на лице.

   Трус. Он чувствует себя в безопасности там, на крыльце, в окружении всех этих людей? Грегори возненавидел его больше прежнего. Дугал будет отцом его мальчика? Если бы в руках был пистолет, Грегори бы с радостью пристрелил его.

   Улыбка Элизы была более сдержанной.

   – Уэстдейл, как приятно снова видеть вас.

   Его потрясла ее внешность. Она стала еще краше прежнего, возможно, потому, что выглядела усталой. Ее лицо, несмотря на новые морщинки, которые появились вокруг глаз, было смягчено материнством.

   Любовью.

   Потому что было ясно, она любит ребенка, которого держит на руках.

   Даже не дождавшись ответа Грегори, она обратила сияющее лицо к малышу, которому не было еще и полгода, уютно устроившемуся у нее на руках.

   – Привет, – крикнул им Грегори. Это единственное, что он смог выдавить, и не было смысла притворяться вежливым. Он был холодный. Чопорный.

   Компания на ступеньках как-то разом притихла. Все, кроме малыша, который что-то ворковал и размахивал ручками.

   Краем глаза Грегори увидел Пиппу, спина напряженная, глаза широко открыты. На долю секунды он поймал ее взгляд и увидел в нем безысходное отчаяние.

   Случилось то, чего он страшился больше всего на свете, понял Грегори. Он потерял уважение женщины, которую обожает.

   Женщины, которую любит.

   В душе вспыхнуло изумление – радость, которая быстро сменилась скорбью.

   Это была еще одна неизмеримо огромная трагедия в его жизни, такой же резкий и сильный удар по его духу, как и первый, когда Пиппа опустила голову и пошла прочь по дорожке к боковому черному входу.

   Его жизнь, по крайней мере существенно важная часть, которую он никогда не хотел менять, кончилась. Что же осталось?

   Ничего, кроме долга: долг перед титулом и перед семьей.

   Долг перед домом Брейди.

   Но отец вышколил его хорошо. Как и мама, а потом и матушка. Грегори сглотнул и сделал несколько шагов вперед.

   – Моя очередь подержать его, – сказал он с наигранной бодростью и протянул руки.

   Он чувствовал себя стариком. Глупым стариком.

   Толпа, как один, спустилась навстречу.

   Элиза протянула ему малыша. Он ощутил ее прежний запах, который больше никак на него не действовал, смешанный с новыми запахами: запахом детской кожи, присыпки и свежего белья.

   – Ну вот, – тихо проговорила она. – Его зовут Уолтер, в честь отца Дугала.

   – Не урони его, – прокричал Марбери.

   Когда Грегори почувствовал извивающееся тельце в своих руках, давящая тяжесть в груди слегка ослабела. С этой парой Уолтер, даже если это его сын, не будет знать горя. У них обоих большие стабильные семьи – традиционные и состоятельные, – и нет ни малейших сомнений, что этого мальчика будут любить и лелеять.

   Уолтер издал какое-то булькающее хихиканье, взмахнув своей крошечной ручкой перед лицом Грегори. Грегори был уверен, что объектом такого воодушевления стал его нос. Он сломал его в боксерском матче пять лет назад, и легкая горбинка, по словам Питера и Роберта, а иногда и Синтии, когда она за что-нибудь сердилась на него, делала Грегори похожим на клоуна.