Графский сын. Том 3 (СИ) - Тайецкий Тимофей (читать книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Простолюдин? Не могли бы вы мне объяснить это? Потому что там нет аристократии? — спросил я.
Манский с радостью согласился:
— Как вам угодно, ваше величество. Чтобы полностью понять суть этой ситуации, придется пройти вглубь истории. В то время графство Фосфорное прокладывало свой путь сквозь долгие годы серьезного социального неравенства и бедности. Это был мир, где никто не беспокоился о том, что происходит с простолюдинами. Торговцы, даже из высших кругов, продолжали обогащаться, за счет подавления мелкого бизнеса и населения. Рыцари, когда-то служившие во благо своих господинов, забыли о своих корнях и начали вести себя, как будто они и есть настоящие дворяне.
В то время к нам пришли вести о вас и о вашей обещанной реформе. Эти новости стали нам светлым сигналом. Мы надеялись на перемену, но она не наступила. Аристократы продолжали наращивать свою власть и богатство, при этом пренебрегая нуждами обычных людей.
Они угнетали нас на каждом шагу. Мы были утомлены этим беспределом, и именно тогда началась наша революция. Мы стремились создать мир, где каждый простолюдин в Фосфорное имеет равные возможности, не зависимо от своего происхождения. В наших глазах, аристократия не должно существовать, чтобы исключить возможность неравенства из-за материальных богатств.
В роли лидера революции моя задача — не допустить, чтобы жадные аристократы повлияли на наше утопическое общество. Вот почему мы решили принять радикальные меры и устранить их.
Вот вам история, ваше величество. Ваши действия поддерживают наше революционное движение за лучшую жизнь. В некотором смысле, мы даже чувствуем благодарность к вам за это.
Долгое объяснение Манского вызвало разнообразные эмоции среди присутствующих. В их лицах проявился интерес к рассказу, отвращение к проявлениям аристократии, презрение к их методам управления и удивление тому, что простолюдины смогли организовать такую решительную революцию.
Помня о благородных семьях, которые прожили в Фосфорное несколько поколений, аристократы за столом помрачнели и пришли к выводу, что этот простолюдин — настоящая угроза их привилегированному статусу.
По лицам дворян было видно, о чем они размышляли. Их разрывало множество противоречивых чувств: сомнения, страх, растерянность.
Глава 4
Высказывание о том, что простолюдины возглавляют государства, является одним из самых дискуссионных и актуальных вопросов в современном обществе. Многие исторические примеры показывают, что такие эксперименты могут иметь разные последствия, и их успех зависит от множества факторов.
— Для меня это большая честь, что мои действия хоть как-то способствуют вашей революции. Я действительно считаю эту идею хорошей, и надеюсь, что вы сможете достичь своих целей, — сказал я.
Мои слова вызвали у Манского сверкающий взгляд в ответ:
— Благодарю, ваше величество. Если бы только наши аристократы нам нравились, возможно, не пришлось бы проливать кровь. — Этот комментарий подчеркивает сложности, с которыми сталкиваются революционеры, и намекает на несовершенства старой системы.
Я молчал, услышав замечание Манского, и был честен перед собой.
— Хорошая идея ещё не означает, что её легко воплотить в реальность. Например, многие идеи остаются всего лишь идеями. Вера в равные возможности в обществе, которой вы привержены, может не приносить плодов. Просто посмотрите на Сервию, это абсолютный хаос. Иерархия всегда возникает сама по себе, особенно когда простолюдин, никогда не пробовавший власть, начинает познавать сладость управления. В будущем Фосфорное, возможно, столкнется с теми же проблемами неравенства в благосостоянии.
«Но их проблемы не лежат на моих плечах. Для меня лучше, если в мире будет наций меньше.»
— Вы ошибаетесь, ваше величество… — Увидев, как Манский неуверенно двигается, я понял, что у него есть запрос к мне. Этот поворот событий придает диалогу дополнительную глубину и неожиданность.
— Что вас беспокоит, президент Манский? — спросил я.
На этот раз тон Манского не был столь гордым, как ранее; он был искренним.
— Как вы знаете, мы — только что созданное государство. Мы очень уязвимы перед любыми видами атак, и у нас нет собственных средств для обеспечения безопасности. Поэтому мы хотели бы приобрести ваше оружие для собственной защиты. — Это признание Манским уязвимости и его запрос на помощь подчеркивают серьезность ситуации.
Я был немного удивлен этому предложению. Кроме Бычерога, никто никогда не предлагал мне продажу своего оружия. Все остальные стремились выкрасть мои технологии, отправляя шпионов, вместо того чтобы торговать.
Не могу сказать, что я полагался на этих «варваров». Этот момент подчеркивает нашу уникальность и ценность наших технологий, а также непредсказуемость политических альянсов в этом сложном мире.
Однако я был равнодушен к ним, и я решил воспользоваться опцией, которая всегда была в моем распоряжении — внести Манского и его предложение в черный список. Этот список был своего рода каталогом лиц и предприятий, которые больше не представляли интереса для меня. И, в случае Манским, представляли потенциальную угрозу.
Мои черты лица исказились, и я был недоволен. Если я согласился бы на это предложение, это означало бы, что у нашего нового соседа, Манского, появится доступ к современному вооружению, способному угрожать безопасности Сервии. Это был камень, брошенный в пруд, и я чувствовал, как расходятся его волны.
Но затем я начал взвешивать все возможные последствия этой сделки. Я давно прекратил производство аркебузов, но почему бы мне не продать им несколько единиц? Это, конечно, оставалось бы в строгой тайне, никто не должен был узнать о моих действиях.
На данный момент Милош Миланов контролировал важные ресурсы, имел доступ к морским путям и владел разветвленной торговой сетью. Если президент Сервии установит тесные отношения с окружающими странами, это станет неприятной ситуацией для моего королевства.
Производство оружия — это всегда было крайне конфиденциальным делом для каждой нации. У каждой страны были свои уникальные критерии и спецификации для производства холодного оружия, начиная с обеспечения сырьем и заканчивая мастерством рабочей силы.
Но для меня, как для пионера индустриализации, эта задача не представляла особой сложности. Мои знания и опыт позволяли бы мне быстро адаптировать существующие технологии, определяя направление исследований и разработки новых видов оружия.
Здесь разработка нового оружия заняла бы меньше времени, чем на Земле. Моя сеть мастерских и производственных объектов была готова к таким вызовам.
К тому моменту, когда другие страны смогли бы попытаться скопировать мое оружие, оно было бы уже устаревшим. Моя способность к инновациям и постоянное совершенствование продукции были моими основными конкурентными преимуществами.
И учитывая отсутствие технических навыков у граждан Фосфорное и Бычерога, я мог бы взимать плату за обслуживание оборудования, что стало бы дополнительным источником дохода. Применяя такую же тактику к Бычерогу, я мог бы продавать им боеприпасы отдельно, пока они не научатся производить их самостоятельно.
Только благодаря этой сделке я мог бы заполучить большое количество золота и серебра, которые поступят в сокровищницу Мраморного, и увеличат мои резервы. Эти драгоценные металлы были не только символом богатства, но и силой, позволяющей мне поддерживать стабильность и влияние в регионе.
— Я могу предоставить вам доступ к линии по производству аркебузов и пушек, — сказал я, глядя прямо в глаза Манского, — но цена слишком высока. Я сомневаюсь, что у вас есть возможность заплатить мне.
После услышанного ответа, все вокруг начали шептаться между собой, а мой слух, обостренный многолетней практикой, позволил мне расслышать те слова, которыми они называли меня.
Президент Манский успокоил меня:
— Не стоит беспокоиться по этому поводу, ваше величество. У Фосфорное имеется достаточно золотых запасов, чтобы купить производственную линию вашей артиллерии.
