Иллюзия «Я», или Игры, в которые играет с нами мозг - Худ Брюс (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

Twitter создает иллюзию легкой достижимости кумиров. Каждый может подписаться на Twitter знаменитости. Это интересный социальный феномен, когда мы чувствуем близость с людьми, которых никогда не сможем встретить в своей нормальной жизни. Относительно открытый доступ Twitter тоже создает проблемы. Чужие люди чувствуют, что они в достаточно близких отношениях с теми, на кого они подписались, и это не сильно отличается от преследователей знаменитостей, которые пребывают в заблуждении, будто они делят жизнь со своими жертвами.

Карл Куин, австралийский журналист, указывает, что Twitter идеален для гнусности толпы. Некоторые оставляют здесь грубые комментарии, а затем передают их: «Многие из нас не уверены, являются ли знаменитости людьми из плоти и крови или они в большей степени пожизненные пиньяты [555], нуждающиеся в том, чтобы их изрядно поколотили» [556].

Проблема в том, что, как только жертва определена, люди всегда готовы присоединиться к травле. Помните, как это было на детской площадке? Присоединиться к травле было легче, чем противостоять толпе. То же самое верно и для Twitter: люди объединяются по закону толпы. Кроме того, учитывая проблему крайней поляризации (коротко обсуждавшуюся выше), которая свойственна социальным сетям, мнения и взгляды будут естественным образом сдвигаться в сторону экстремизма: те, кто соглашается с вами, подстрекает вас, и вы ощущаете потребность быть более категоричным. Вдобавок быстрые (без времени на обдумывание) коммуникации, дистанционность и анонимность. Все это делает социальные сети идеальным пространством, где мы ведем себя так, как никогда не позволили бы себе в реальной жизни.

Это поднимает важный вопрос, касающийся разницы между онлайновым Я (виртуальным) и офлайновым (реальным Я). Если мы ведем себя по-другому в интернет-пространстве, то где истинное Я, если оно действительно существует? Можем ли мы провести реальную границу? Если наши действия виртуальны и анонимны, они меньше представляют наше реальное Я?

Кто-то скажет, что наша обычая жизнь не отражает наших истинных мыслей и взглядов, поскольку слишком сильнo давление социальных правил и необходимости соответствовать им. Но если какие-то мысли и взгляды могут быть выражены только в Интернете, в отсутствие всякой угрозы возможных последствий или социального отторжения, то что это за подлинное Я? Значит, все-таки Я – это иллюзия, если не может существовать независимо от той или иной среды и влияния других. Кто-то может счесть, что существует только одно Я, которое ведет себя по-разному в зависимости от ситуации, но это и есть суть иллюзии. Мы гораздо больше находимся под влиянием окружающей среды и окружающих людей, чем считаем сами. Как алкоголик, который наивно полагает, что он способен контролировать, сколько он пьет, наша иллюзия Я предохраняет нас от осознания того, насколько мы подвержены внешним влияниям, не поддающимся нашему контролю.

Однако я уверен, что вы хотите узнать больше о Хелен Миррен. Что ей нравится? Что она ест на завтрак? К сожалению, я заблуждался в оценке собственной значимости. Когда я посмотрел ее профайл, где оказалось всего 216 подписчиков. Стало ясно, что моя Хелен Миррен совершенно определенно была «троллем». Тролли – это персонажи, получающие удовольствие от разрушения социальных сетей, для чего они выдают себя за кого-то другого и оставляют грубые и обидные комментарии. Я даже не знаю, есть ли у Хелен Миррен Twitter, но если он есть, то, без сомнения, у нее тысячи подписчиков. И все же на один дразнящий момент того утра мое сердце замерло, когда я подумал, что предмет моего юношеского увлечения проявил ко мне интерес. Это бы невероятно простимулировало мое эго, но зачем такой великой британской актрисе, как Хелен, беспокоиться о таком неприметном книжном черве, как я? Наверное, даже знаменитые актрисы иногда интересуются повседневной жизнью простых смертных? В конце концов, они тоже люди.

Киборги?

Некоторые выражают большую озабоченность быстрым ростом социальных сетей и предсказывают крах человеческой цивилизации. Однако и прежде были подобные мрачные пророчества и обвинения, звучавшие в адрес всех средств информации, начиная от книг и заканчивая радио и телевидением. Одно из здравых опасений следующее. Наши дети будут неполноценными из-за того, что не получают навыков взаимодействия с другими людьми в реальной жизни и пропускают критический период психологического развития, играющий важнейшую роль в здоровой социализации [557]. Утверждают, что они навсегда лишаются нормального социального развития и превращаются в психически отсталых взрослых. Они никогда не достигнут адекватной устойчивости внимания, которая в реальной жизни стимулируется социальными взаимодействиями. Социальные сети и интернет-активность вообще лишают их нормальной социальной среды. Более тревожным является аргумент, что рост детского аутизма может быть связан с ростом увлечения Интернетом.

Однако научные доказательства этого сомнительны. Нередко, наоборот, Интернет приносит пользу тем, кому оказывается трудно вести нормальное социальное общение [558]. Кроме того, роль критических периодов ограничивается ситуациями полного лишения в очень раннем возрасте. Помните румынских сирот и критические первые 6 месяцев жизни? Среди них было очень мало детей, использовавших Интернет в возрасте до одного года! Как указывает возрастной нейропсихолог Дороти Бишоп, заявления, что интернет-активность служит причиной аутизма, абсурдны, поскольку заболевание проявляется задолго до школьного возраста и начала использования компьютера [559].

Если говорить о социальном развитии, то в этом аспекте человеческий мозг невероятно жизнеспособен и находчив. Пока существуют хоть какие-то социальные взаимодействия, все должно быть хорошо. Точно так же, как в ситуации с языком, люди изначально созданы для социальных взаимодействий, но при этом невероятно гибки в том, как в реальности их осуществляют. Да, возможно, дети не учат те же правила социального этикета, которые их родители обрели в процессе живых взаимодействий с людьми, но они выработают свои собственные способы взаимодействий онлайн и офлайн. Рассмотрим, ради примера, как дети общаются, используя в текстах такие аббревиатуры, как LOL («laugh out loud» [560] – громко смеюсь), OMG («oh my God» – о, мой Бог!), SNM («say no more» – все ясно, хватит об этом!), BRB («be right back» – ща приду!), GTG («got to go» – мне пора идти!) или ROLF («roll on the floor laughing» – катаюсь по полу со смеху). Это высокоэффективный прием передачи своей реакции в оптимальной форме. Сокращения не были специально разработаны кураторами социальных сетей и переданы пользователям, а, подобно большинству правил сетевого этикета, зародились среди пользователей. Предоставленные сами себе, дети отлично справляются.

Фактически существуют утверждения, что новая социальная медиасреда не столько угрожает будущему человеческого психологического развития, сколько возвращает нас к ситуации, существовавшей до того, как старые средства массовой информации – печать, радио и телевидение – пропитали нашу жизнь. Один из одаренных пророков этой новой социальной революции, Джун Коэн из организации TED Media, доходчиво излагает эту контринтуитивную мысль [561]. На протяжении большей части истории человеческой цивилизации, утверждает она, информационная среда представляла собой процесс обмена новостями, историями, мифами, шутками, знаниями и творческими произведениями между людьми. Вокруг бивачного костра в Серенгети люди общались в основном друг с другом. Еще несколько столетий назад мало кто на самом деле умел читать. Потом появились средства массовой информации – книги, радио и телевидение. Если всю человеческую историю условно сжать до одного дня, то получается, что эти средства массовой информации появились только за две минуты до полуночи. Однако уже эта информационная среда отличалась от деревенских сплетен, в которых люди обычно проводили свое время. В отличие от взаимных живых коммуникаций, средства массовой информации, вошедшие в дома, уже были односторонними коммуникациями. Люди читали новости, слушали радио или смотрели телевизор. Люди уже тогда перестали общаться друг с другом. Как выразилась Коэн: «Телевидение создало глобальную аудиторию, но при этом разрушило деревню».