Сестры из Сен-Круа - Костелоу Дайни (полная версия книги txt, fb2) 📗

— Я бы сама смотрела за ребенком, — решительно сказала Молли.

— Ну конечно. И все же тебе придется вернуться домой. Так будет намного лучше для вас обоих. — Сара тяжело вздохнула и добавила: — Ох, Молли, как же ты сумела угодить в такую историю? Бога ради, о чем ты думала?

— Я люблю его, — ответила Молли.

— Это не ответ, — отрезала Сара.

— Для меня ответ, — просто сказала Молли. Какое-то время они молчали, а затем Молли проговорила: — Я вижу, что ты не понимаешь, Сара. Я не могу тебе это объяснить. Все, что я могу сказать — это то, что я не пожалела об этом ни на минуту. Ни о нашей любви, ни о ребенке. Жаль, что он не будет носить фамилию отца, когда родится, но теперь уже ничего не поделаешь. Если бы мы смогли пожениться до того, как Том приехал в отпуск, все было бы иначе.

— Вы не могли пожениться, Молли. Ты же сама понимаешь. Ты и сейчас-то почти не знаешь его — только по письмам.

— Твой-то брат съездил в отпуск и сразу женился, и ничего — он же офицер. — В голосе Молли явственно звучали горечь и обида. — Ему не пришлось откладывать. Его жена тоже ждет ребенка. И ничего — он же офицер. А она жена офицера.

— Ой, Молли, не выдумывай, — с досадой сказала Сара. — Совсем не в том дело, кто офицер, а кто нет. Ты же знаешь. Он был в отпуске. Им обоим уже больше двадцати одного года — совсем другие обстоятельства.

— И поэтому его ребенок имеет право родиться, а мой нет.

— Молли, это совсем другое… — начала Сара.

— Да, — устало согласилась Молли. — Как всегда.

— Послушай, — сказала Сара, — так мы ни к чему не придем. Сейчас нужно решить, что делать дальше. Том сказал, почему ему отказали в отпуске? Дают ведь отпуска по семейной надобности. Отчего ему не дали?

— Я же тебе говорила, — сказала Молли, — со дня на день ожидается наступление. Каждый солдат на счету. Разве мистер Фредди тебе не рассказывал?

— Им нельзя писать такие вещи, — сказала Сара. — Я почти ничего не знаю о том, что там происходит.

— Ну, судя по тому, что Том мне рассказывал, когда был здесь, и по его намекам потом, они вот-вот пойдут в атаку на немцев. Большущую атаку — по всей линии фронта. Пока она не закончится, пока немцев не отбросят как можно дальше, каждый солдат нужен там, на фронте.

— Когда? — спросила Сара: она сразу же подумала о Фредди.

Молли пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она. — Никто наверное не знает, но теперь уже скоро. Я же тебе говорила, что сказал тогда Том, помнишь?

— Да, но это было несколько недель назад. — Сара задумалась на мгновение, а затем спросила: — А к кому Том ходил просить об отпуске?

— А я разве не сказала? К мистеру Фредди и ходил. Он же командир их роты. Он и сказал Тому, что сейчас об отпуске и речи быть не может.

— А если я ему напишу, — предложила Сара, — объясню, как это важно, — может быть, он передумает? Как тебе кажется?

— Ой, Сара, правда? Тебя-то он послушает! Ты ему скажи, что Тому нужен всего один день. Я поеду в Альбер и встречу его там, а потом мы поженимся, и Том вернется.

— Может быть, это что-то изменит, — сказала Сара, — а может, и нет. Я напишу ему сегодня вечером, но не слишком надейся на это, Молли. Может быть, он все равно ничего не сможет сделать.

Молли схватила ее за руку.

— Сара, я знала, что на тебя можно положиться. Том давно писал, что надо тебе рассказать, но я все откладывала. Думала, ты будешь на меня сердиться.

— Я и сержусь, — сказала Сара. — Я не оправдываю вас с Томом, но и не могу тебя бросить на произвол судьбы. — Она едва уловимо улыбнулась Молли. — Я же знаю, если бы я попала в какие-то неприятности, ты бы меня тоже выручила. Напишу брату сегодня же вечером, но, возможно, нам придется рано или поздно рассказать обо всем матери-настоятельнице. Нужно же будет объяснить, почему ты уезжаешь домой.

К тому времени, когда они погасили свет, письмо уже было написано и лежало в конверте в ожидании отправки.

22 июня

Дорогой Фредди,

я должна написать тебе о Молли Дэй и об одном из твоих солдат. Его зовут Том Картер, он рядовой в твоей роте, ты еще навещал его, когда приезжал к нам. Они с Молли встретились здесь, в госпитале, полюбили друг друга и решили пожениться. Но не смогли этого сделать до того, как ему пришло время возвращаться на фронт, и не дотерпели до свадьбы. Теперь Молли ждет ребенка, а тот солдат хоть и говорит, что не бросит ее, но не может приехать сюда, чтобы сделать все как полагается, а значит, ей придется возвращаться в Англию и рожать ребенка невенчанной! Нельзя ли найти какую-нибудь возможность дать ему отпуск на сорок восемь часов, чтобы он мог приехать в Альбер, и мы бы их там поженили? Я думаю, местный падре, Роберт Кингстон, согласился бы обвенчать их при таких обстоятельствах, они ведь оба уже совершеннолетние. Как бы то ни было, дорогой Фредди, постарайся сделать, что сможешь. Мы понимаем, какое сейчас положение, но отпустить одного солдата на сорок восемь часов, наверное, будет не так уж трудно. Я знаю, ты скажешь, что они сами виноваты, что угодили в эту переделку по собственной глупости, и я с этим не спорю, но Молли столько лет служила у нас, и, мне кажется, наш долг ей помочь. Для нее будет ужасно вернуться домой с ребенком и без мужа. Она замечательно работала здесь, в монастыре, и без всякого сомнения «внесла свою лепту». Кроме того, им просто не посчастливилось так, как посчастливилось тебе — ты смог жениться, а они нет, и я знаю, что их будущий ребенок так же дорог им, как твой дорог тебе, и они тоже хотят, чтобы он носил фамилию отца!

Я знаю, ты сделаешь все, что в твоих силах, и с нетерпением жду твоего ответа. Береги себя, дорогой брат, особенно в эти дни, ведь ты нужен своей жене и ребенку… не говоря уже обо мне!

Твоя любящая сестра Сара

После этого вестей с фронта не было довольно долго, зато когда они пришли, то сразу две: фронтовая почтовая открытка для Молли от Тома, из которой она ровным счетом ничего нового не узнала, и торопливо нацарапанная записка для Сары от Фредди.

Среда, 28 июня

Дорогая Сара,

я сделал все, что мог. Может быть, ТК удастся приехать в город через несколько дней, но не особенно на это рассчитывайте. Если его не будет до 15 июля, отправляй эту глупую девчонку домой. Она не первая и не последняя оказалась в таком положении за время войны! Молись за меня и за нашу удачу в ближайшие недели.

Я написал отцу и Хизер. С любовью, Фредди

— Он сделал все, что мог, — сказала Сара Молли, — но тон в письме не слишком обнадеживающий. Оно датировано двадцать восьмым числом, с тех пор, верно, что-то уже должно было произойти.

Четыре дня спустя с фронта начали поступать новости о наконец-то начавшемся грандиозном наступлении. Артиллерийские залпы гремели вокруг несколько дней подряд и потом еще доносились отдаленным несмолкающим рокотом, а затем начали прибывать партии раненых. Сестра Магдалина поехала в Альбер — встречать санитарные фургоны и поезда, разъяснять прибывшим с ними военным медикам, сколько раненых можно разместить в Сен-Круа. Она взяла Сару с собой в качестве переводчицы, и обе они вернулись в монастырь бледные, до глубины души потрясенные увиденным. Тысячи раненых хлынули со всех концов фронта, многих тут же пересаживали в поезда, чтобы доставить к плавучим госпиталям, безостановочно курсировавшим через Ла-Манш со своим измученным грузом.

Новости, поступавшие вместе с ранеными, были очень противоречивы. Одни говорили, что наступление обернулось грандиозной катастрофой. Другие — что союзники прорвали немецкие линии обороны и, несмотря на большие потери, достигли цели. Третьи — что битва еще продолжается, окопы переходят из рук в руки, а немцы двинулись в контратаку. Большинство знало только о том, что случилось с ними самими и с их товарищами, и многих из тех, кто пережил роковую атаку первого июля, преследовали неотвязные кошмарные воспоминания. Их телесные раны были ужасны, но раны душевные невозможно было себе даже представить.