Турпоездка «All Inclusive» - Языков Олег Викторович (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
По этому сигналу перед памятником, лицом к строю воинов короля, встали паладины, оставшиеся в живых и те из раненых, кто мог самостоятельно передвигаться. Тут уж я сказал пару слов, поблагодарил за дерзкую атаку, поздравил их с победой и отдал должное памяти погибших. Потом я вручил каждому его крылья. Остаток был передан Русу для семей погибших бойцов и лежачих раненых. Трижды крикнув «Тур!», паладины встали в общий строй, и принявший общую команду маршал приказал войскам идти в лагерь на тризну и праздник в честь победы.
Этот крик паладинов напомнил мне, что я уже перехаживаю в облике Тура. Пора уж и честь знать. Я быстро передал просьбу своим радиофицированным друзьям, мы отошли в темноту и моментально перекинулись в свои ипостаси. На свет вышел барон ля Реган, весь день бегавший по полю с целью оказания раненым медицинских услуг. Окруженный украшенными новенькими крыльями командирами паладинов, барон ля Реган скромно занял свое место в задних рядах свиты короля-победителя.
Всю пьянку я отсидеть просто не смог – дергался, как на иголках, вспоминая, что там, в замке, мечется по смятым простыням и стонет от боли Вал. Поэтому, тихо попрощавшись с Русом и Бесом, которые не могли меня сопровождать из-за своих крылатых «цыплят», я состроил зверское выражение лица и кивнул рыцарю Иг ля… короче, Коту: мол, давай на выход, кошак! Быстро! И мы тихо-благородно, по-английски, ушли в темноту, где нас ждал Дубель с лошадьми и всем барахлом. Кот, конечно, переоценил свои силы, и его состояние меня беспокоило. Безусловно, сегодня он пил за поминально-праздничным столом, но раньше алкоголь не делал его таким болезненно-нервным и агрессивным. Как только мы удалились достаточно далеко от шумного застолья, я, остановив наш маленький караван, взял Кота за левую руку и прижал свой перстень к его кольцу. Кот негодующе дернулся, потом обмяк и уже не сопротивлялся. Все-таки перстень хорошая штука. Не всемогущая, но весьма действенная. Мы перешли…
К моему удивлению, в замке было тихо и спокойно. Отправив Кота и Дубеля поставить на конюшню лошадей, распорядиться насчет поклажи и привести себя в порядок, я прошел в комнату Вала. В комнате был слабый, приглушенный свет – у дальней от кровати стены, на полу, закрытые большим светлым экраном, стояли подсвечники, свет которых не беспокоил и не резал глаз.
Десница, обнаженный по пояс, ниже его прикрывала простыня, лежал абсолютно спокойно и спал. Рядом, держа его левую руку в своих ладонях, спала в низеньком креслице Баська.
Но самое удивительное было не это, а то, что к шее Вала, к его ключице и левой руке были подсоединены прозрачные блестящие трубочки, в которых бежала какая-то жидкость. Рядом, на маленьком столике, стоял странного вида, явно не средневековый, аппарат или, правильнее будет сказать… медблок?
– Адриан, – шепотом завопил я.
– Ну что, что орешь? Да, это я. Я вызвал твоих регистраторов. Часто?ты их устройства связи у меня есть. Не беспокойся, я себя не расшифровал. Вызов к ним пришел из центра Империи, и я синтезировал твой голос. Успокойся, все хорошо. Что надо – они сделали. Регенерировать руку они, правда, отказались, и я не стал на них давить. Не тот случай. Ты не должен быть им слишком обязан за их помощь.
Пришлось молча согласиться. Сам я уже смирился, что Десница останется без руки. Да это и не главное – побираться у храма ему не придется, уж я об этом позабочусь.
– Адриан, где они?
– Да ждут, ждут твоего второго пациента. Сейчас придут.
Я попросил Игги прийти в комнату Вала. Пришли они оба, с Дубелем. Практически сразу за их появлением тихо открылась дверь, и появились регистраторы, скромно и неприметно одетые в какие-то балахоны. Дубель остался посидеть с Валом, а мы вчетвером вышли и принялись искать свободную, освещенную комнату. На капсулу я вести Кота не хотел – это не мой секрет, да и Коту об этом знать не следовало. Хватит ему знакомства с мастером Нагом и авиатором Туром.
В первой попавшейся свободной комнате я, перейдя на ночное зрение, маленьким клубочком зажег что-то вроде люстры. Передвинув под свет небольшой столик и стул для Кота, я оставил его с медбратьями, а сам вышел на широкий балкон. Крови, открытых и страшных ран, забитых землей ощеренных ртов я сегодня уже насмотрелся по самое не могу.
Кота потрошили около часа. Потом регистраторы вышли и кивком пригласили меня на трофейную капсулу. В ней было пусто, пахло какими-то снадобьями или мне так показалось. Сегодня для меня все пахло больницей. Моего «друга» без одной клешни нигде видно не было. Я подошел к реаниматору, к этому ящику, и слегка пнул его ногой.
– Не надо, это весьма тонкое и дорогое оборудование, – послышался голос за спиной.
– Плевать! Он там?
– Да, мы специально не спешим его пробуждать, чтобы у него не было шока от сложившейся ситуации.
– Вот и хорошо, я тоже не горю желанием глядеть на его рожу. Как наша договоренность?
– Мы ждем вашего решения и определенных вами сроков.
– А вот интересно, вы поставили в известность ваше руководство обо всем этом?
– В этом нет необходимости, мастер…
Намекаете, что знаете меня? Да сколько угодно. А я знаю вас, и знаю очень многое. Так что, ребята, не будем мериться… усами. Да и нет их уже у меня.
– Думаю, что мне понадобится полторы-две недели. Пролежит ваш коллега в этом холодильнике, не протухнет?
– Не беспокойтесь, пролежит. Он пролежит до возвращения одного из нас с Земли…
– Тогда большое спасибо за помощь в лечении моих людей. Как их состояние?
– Они будут жить. Этот здоровяк без руки сможет встать примерно через пять-шесть дней. Но больших нагрузок ему пока следует избегать. Аппаратуру не трогайте, даже не прикасайтесь. Она работает в заданном режиме. Будете его обмывать – не заденьте места крепления игл. Второй, этот юноша… глаз мы ему вернуть не сможем, но через три-четыре дня он будет в норме. Это все.
– Спасибо, и прощайте. Пока…
Регистраторы сдержанно поклонились и беззвучно исчезли. Левитируют они, что ли? Как привидения какие…
Я вернулся за Котом. Он спокойный, но безрадостный сидел на стуле, уставившись пустым глазом в темное окно.
– Мастер, вы уходите? – Кот повернул ко мне свое лицо. Его глаз, казалось, светился от копившейся в нем слезы.
– Не шмыгай, Кот! Ты уже большой мальчик. Ты – рыцарь! А я… да, я должен уйти. У меня осталась еще одна незаконченная война, и она ждет меня, Котяра. Ждет и зовет… Да и еще, Котенок, ты шпоры-то сними, не звени, как будильник. Что это? А-а, это очень противная вещь, уж ты мне поверь!
Глава 49
Торжественное собрание «по-королевски»
Вот так, тихо и скромно, прошла неделя. Кот оправился от ранения моментально – через пару дней его смех уже раздавался по всему замку. Носится, как метеор, честное слово. Никакого достоинства, не рыцарь, а пацан какой-то! Да, а замковая молодежь перестала ходить за ним хвостом, – то ли ребят пугало звание рыцаря, то ли золотые шпоры, которые Кот все же цеплял днем.
У Вала дела тоже шли на поправку. Может быть, не так споро, как у Кота, но прогресс в его состоянии был заметный. Пролежав колодой два дня, он вдруг открыл глаза, глубокой ночью разбудил Баську и после целой кучи поцелуев и моря счастливых слез потребовал еды.
Счастливая Баська, не утирая катящихся слез, с умилением смотрела, как ее мужчина поглощает целую кучу любовно приготовленных для него деликатесов. Наевшись и осоловев, Вал вновь впал в спячку, но утром проснулся уже почти здоровым. Надо сказать, что я, ожидая его выздоровления, попросил Дубеля смотаться в «Драчливого Петуха» и пригнать одно из не использующихся кресел-каталок в замок. Сам я не хотел раньше намеченного мною срока видеться с Хельгой. Да и с Малышом тоже.
И вот на четвертый день Десница гордо рассекал по террасе замка на невиданном еще здесь колесном устройстве. Причем от «возильщика» он сразу отказался и крутил колесо кресла здоровой левой рукой. А когда уставал, кресло раскладывали в кровать, и Вал мог вздремнуть где-нибудь на воздухе, в тенечке. В общем, он тоже выздоравливал, и в хорошем, надо сказать, темпе. Молодцы регистраторы, не подвели.
