Друиды Русского Севера - Лазарев Евгений Сергеевич (книга жизни TXT) 📗
ГИПЕРБОРЕЯ ЦАРИЦЫ САВСКОЙ
Пришла пора сделать попытку если не объяснить некоторые упоминавшиеся в этой книге лапландские находки 1990–2000?х гг., то по крайней мере предложить весьма впечатляющую параллель к ним — почти парадоксальную, поскольку она связана вроде бы не с Севером, а с Югом. Царицу Савскую, упоминаемую в Библии, в святоотеческой литературе и народных преданиях разных стран, — даже в Святой Земле Палестины, — называли именно Царицей Южной. Впрочем, Сава (Саба), Сабейское царство Южного Йемена — это все же один из регионов Северного полушария, тесно связанный историческими судьбами и древними путями с Евразийским континентом. А значит, и с Севером.
Образ легендарной Царицы Савской по крайней мере с библейских, ветхозаветных времен олицетворяет прежде всего мудрость — тайную, сокровенную, доступную непосвященным лишь в притчах. Такого рода представления обычно указывают на инициатическую, мистериальную традицию. И она действительно прослеживается в доныне плохо изученной, загадочной религии месопотамских сабиев (мандеев-гностиков), связанной с древнеаравийскими культами; в наследии гностико-неоплатонической школы Харрана (в Месопотамии), просуществовавшей с позднеантичных времен до эпохи Крестовых походов. За последнее столетие наукой убедительно доказано, что именно через Харран латиноязычная Европа восприняла наследие арабской алхимии (в свою очередь, питавшейся истоками греко-египетскими и индийскими, а возможно, отчасти и даосскими). Алхимики Харранской школы говорили о путях обретения сокровенного Камня; а ведь согласно европейским сказаниям о Святом Граале наиболее достойные рыцари-странники обрели взыскуемую святыню в городе Саррасе — большинство исследователей Граалианы считает, что это и есть Харран, в латинизированном произношении. И Грааль в одной из версий (возможно, наиболее архаичной) представляет собой именно сокровенный небесный Камень. И если вспомнить то, что уже говорилось в этой книге о сакральной инициатической модели, полагавшей в качестве высшей ценности символ Камня, то допустимо осторожно предположить: сабейская мудрость, сабейская посвятительная традиция была не только духовно-алхимической, но еще и мегалитической по своему происхождению, связанной с Гиперборейскими мистериями, сохраняшимися на протяжении тысячелетий в окраинном регионе Евразии, в стороне от путей массовых переселений, охвативших континент после так называемой «неолитической революции».
В свете сказанного уже не покажутся столь парадоксальными те сопоставления, к которым привел ход исследований ряда памятников Русского Севера, выше определявшихся как протодруидические. Обратимся теперь к их южному «ракурсу».
Одна из дискуссионных находок экспедиции «Гиперборея» — это вертикальные борозды, выбитые на стенах скальных галерей. И почти такие же архитектурные элементы сопровождают оформление стен сабейских храмов и жилых зданий, возводившихся в Южной Аравии два — два с половиной тысячелетия назад. Раскопки выявили облицовочные каменные плитки и остатки стен с вертикальными бороздами прямоугольного профиля {224}, задающими четкий пространственный ритм, — как в лапландских галереях. Разумеется, сходство может быть формальным и случайным, хотя, несомненно, производит впечатление.
Этот пример — не единственный. Уже не жители южно-аравийской Сабы, а сабии-мандеи Месопотамии почитали святые места, характер которых вызывает ассоциации с лапландскими памятниками. «Повсюду, где из-под земли бьет вода, будь то родник или исток реки, мандеи чтут templum в древнем латинском смысле, то есть святое место, и только в более позднюю эпоху, по мере усложнения таинств под влиянием христианства, стало необходимым возводить здание для их совершения. Так, в “Книге Иоанна Крестителя”, 230, 10–11, слово masknia (т. е. скиния. — Е.Л.) означает храм в новом значении слова, тогда как прежде оно означало обитель, место, святое место, место собрания, где верующие собирались для совершения таинств» {225}. Речь идет о ландшафтных сабейских святилищах текучих вод (именно проточная вода священна и ритуализирована в мандеизме); вспомним скальные галереи — каналы талых вод на лапландской горе Нинчурт…
В конкретно-историческом отношении этого недостаточно для каких бы то ни было выводов. Но не будем забывать, что мы рассматриваем сабейский Гнозис целокупно, в ретроспекции, — таким, каким он представлялся, скажем, авторам латинских богословских и алхимических трактатов, где также присутствует образ Царицы Савской. У Иоганна Грассеуса (Грассхофф) в трактате «Ковчег Тайны» («Arca Arcani», 1617), со ссылкой на книгу монаха-августинца Дегенхарда «Об Универсальном Пути» («De Via Universali»), сказано: «Есть некая вещь, которая обретает подобие внутри всех вещей, и в ней также сокрыты все вещи земные, а именно подлунные. Тинктура ее превыше всех Тинктур. Достоинство ее противостоит всем болезням. Она есть дар Святого Духа. В ней скрыто таинство прохождения к Сокровищнице Мудрых. Это Свинец Философов, который называют свинцом меди {226}, в котором пребывает блистающая белая Голубка (Сolumba alba), именуемая Солью металлов, в котором состоит Магистерий Делания. Это чистая, мудрая и богатая Царица Савская, облаченная белым покровом (velo albo), которая никому, кроме как Царю Соломону, не желала подчиниться. Во все это не может в достаточной мере проникнуть ничье сердце человеческое…» {227}
В трактате Бернарда Пенота (XVI в.) «Философические вопросы и ответы» («Questiones et Responsiones Philosophicae») Царица Савская, «облаченная в прекраснейшие белые одежды», сравнивается с «нашим Меркурием» {228} — женственным Меркурием Философов. А у латинского богослова, святого Гонория Отунского (XII в.) в работе «Зерцало Церкви» («Speculum Ecclesiae») есть совсем уж удивительное и загадочное место, где сказано о евхаристии Царицы Южной: «Когда же Царица Южная тело и кровь свою ученикам своим отдала (tradidit), Иоанн к груди Иисуса припал и испил тогда из этого источника Премудрости, и потом возвестил миру тайну Слова, а именно, [Слова], сокрытого в Отце, ибо в груди Иисуса скрыты все сокровища Премудрости и знания» (Patrologia Latina, 172, 834).
Разумеется, это можно рассматривать как аллюзию на библейскую «трапезу Премудрости»: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу» (Притч. 9: 1–2). Можно констатировать христологичность образа Софии-Премудрости у Гонория Отунского. И все же евхаристия Царицы Южной выглядит как самостоятельный, сокровенный мотив в этом описании Тайной Вечери. А если учесть сближение образов Софии-Премудрости и Зари Восходящей («Aurora Consurgens»), огненноликой Шехины, то возникают уверенные ассоциации с алхимическим полярным мифом, тем более, что в нем преисполнение человеческого сердца «Солью Духа» создает тот Магнит, который позволяет отправиться в мистическое peregrinatio к Полюсу Мира — обители Сердца Меркурия. А ведь, как утверждают алхимики, Царица Савская и есть и «Соль металлов», и Меркурий Философов…
Впрочем, алхимический полярный миф — это еще не достаточное обоснование того тезиса, что заявлен в названии этой главы. Тогда, может быть, апеллировать к сравнительному языкознанию?
Да, с высоты «Вавилонской Башни» С. А. Старостина открывается впечатляющая картина. В поисках протолексемы *SB, которая могла бы послужить глубинным истоком для названия сабиев, обнаруживаем ностратические слова *sVbV, чистый; *[s] VpV, испытывать, пробовать; *[s] abV, знак, слово. Они образуют семантическое поле, безусловно коррелирующее с целокупным образом сабейского Гнозиса. Идеи чистоты, очищения (а основной ритуал сабиев-мандеев — это как раз крещение, погружение в текучую воду); познания, невозможного без проб и испытаний; и, главное, понятие знака (как раз у этого ностратического корня более поздние дериваты дают формы sab-) как основы любого посвящения в таинства…
