Болтливые куклы (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" (электронная книга TXT) 📗
— Пусть они принесут тебе удачу, — сказал Шен. — Краска смоется, но сила останется с тобой.
Хекки жмурился, подставляя лоб и щеки под влажные прикосновения прохладных тонких пальцев. От благодарности он так расчувствовался, что и сам почти растекся жидкой лужицей. Но тут уж никак нельзя было пустить слезу, поэтому Хекки отчаянно стискивал веки и горячо сжимал вторую, свободную ладонь Шена. И тот, как всегда, все понимал без слов.
— Я буду в зале, где ты должен танцевать. И Зар тоже. Мы не сможем подойти к тебе до конца испытания, но мысленно будем с тобой. У тебя все получится. Обязательно!
Хекки зажмурился еще сильней и коротко кивнул. Шен как раз закончил со своими узорами — уже было можно…
Танцуя в огромном почти пустом зале, он видел перед собой не строгие лица наставников и взрослых актеров, а лишь две пары глаз — вишневых и темно-синих. Он танцевал для них.
Он всей душой рвался в их мир.
И так хотел доказать, что может быть таким же сильным, ловким, грациозным и самоотверженным в танце.
Когда все было уже кончено, когда Хекки снял с себя влажную одежду для выступления, омыл лицо прохладной водой и ничком упал на кровать в отведенной ему комнате, они оба были рядом — Шен Ри и белый Зар. Словно два молчаливых стража. И вот день Хекки так хотелось верить, что их дружба всегда будет прочна, как каменные своды храмовых стен.
Проснувшись, он обнаружил себя в темноте и в тишине. Друзья давно ушли, он остался один в маленькой комнате на двоих. Вот только кроме него самого, здесь никого больше не было.
В школе для танцоров Хекки часто мечтал, как однажды сможет избавиться от общества шумных мальчишек и наслаждаться жизнью в отдельной комнате. Но теперь ему вдруг стало неуютно и так одиноко, что он поспешил одеться и поскорее выйти из своей новой спальни.
Оказавшись в храмовом коридоре, он вспомнил кое-как, откуда пришел накануне, и отыскал путь к театру.
На сцене как раз шло представление.
Точно так же, как раньше, словно он все еще был здесь чужаком, Хекки отыскал любимую нишу и спрятался в ней, наблюдая за выступлением. Действие уже приближалось к концу: на сцене яростно кружились танцоры, изображающие воинов, звучала грозная музыка, похожая на раскаты грома, вспыхивали красные и синие огни. Это было красиво. Хекки прежде не видел именно этот спектакль и потому смотрел, не отрываясь. А когда все закончилось, и актеры, сняв маски, вышли к зрителям на поклон, он дал себе слово, что обязательно будет стоять там, на этой сцене, и собирать все самые горячие аплодисменты. Он станет одним из лучших. Даже лучше этого легендарного Лоа (который на самом деле уже старый и вовсе не красавчик, если присмотреться!).
На следующий день Хекки первым делом нашел себе соседа по комнате. Вернее, он сам перебрался к одному из молодых и веселых танцоров. Атэ Хон сразу понравился ему своими шутками за завтраком и яркими живыми глазами. Он все время что-то рассказывал, даже когда жевал. Это выглядело так забавно, что Хекки моментально решил познакомиться с ним поближе. И не ошибся. Атэ Хон как раз искал себе компаньона в комнату — разве не замечательное совпадение?! Он, правда, был старше Хекки почти на пять лет, но совершенно этим не зазнавался.
Конечно, гораздо больше Хекки хотелось бы жить в одной комнате с Шеном… Но что толку мечтать о несбыточном? Все равно его место давно и прочно занял белый Зар. Эти двое ни за что не захотели бы что то менять… Хекки даже и спрашивать не стал — зачем выставлять себя дураком?
Уладив таким образом проблему с внезапным одиночеством, он взялся за второй очень важный для него вопрос. Не постеснялся узнать у Атэ, кто тут главный над всеми танцорами, и прямым ходом отправился к главному распорядителю.
Дабу Реа очень сильно удивился, когда к нему в покои пожаловал самый младший актер. Актер, который еще не успел сыграть ни одной роли. И на сцену-то настоящую поднимался всего раз в жизни.
— Тебе чего, малявка? — спросил распорядитель, когда добившись дозволения, Хекки предстал перед ним на широком богатом ковре. — Ты, случаем, ничего не перепутал?
Хекки отвесил самый красивый из всех возможных поклонов уважения и простер к распорядителю руки.
— Господин Дабу! Прошу вас, выслушайте меня! — он ужасно боялся, что этот дородный взрослый человек, от чьего решения зависит все, не станет слушать вчерашнего ученика… — Господин Дабу, я всю жизнь мечтал танцевать на сцене! Пожалуйста, дайте мне шанс доказать вам, что мне можно доверить действительно стоящую роль! Я совершенно готов! Я хоть сегодня могу стать Лунной Девой или ее сестрой! Или хотя бы Маленькой Сио…
Дабу Реа насмешливо фыркнул.
Еще бы… Хекки и сам понимал, какую дерзость совершает — будто распорядитель сам не знает, когда и кого выпускать с такими большими и красивыми ролями… Но он должен, должен бы попытаться! Пусть этот влиятельный и важный человек знает, что самый младший его актер готов сделать все ради достойного начала своего творческого пути!
Действительно все.
Хекки смотрел на Дабу Реа так проникновенно, так страстно и с мольбой, что распорядитель сердито замахал на него рукой.
— Откуда тебя демоны принесли, малявка?! Хорошо, я сообщу мастеру Обо, чтобы не тянул с твоим выходом. Но если ты еще раз посмеешь заявиться ко мне со своими обольстительными глазками, я самолично выпорю тебя прямо здесь, на этом ковре!
Хекки пятился к двери с бесконечными поклонами, а сам улыбался от уха до уха, не в силах сдержать радость. Почему-то он был совершенно уверен, что господни Дабу его не обманет и действительно отдаст нужные распоряжения.
Так и вышло.
Непонятно почему, но главный распорядитель не только поговорил с постановщиком театра: он, судя по всему, что-то серьезно внушил строгому мастеру Обо. Тот смотрел на Хекки с особым вниманием — пристальным и не особенно приятным. Но что бы там ни думал главный постановщик о дерзком 'малявке', а роль Маленькой Сио Хекки получил почти сразу. Конечно, перед первым выходом он долго и самозабвенно репетировал эту роль с другими актерами и вышел на сцену впервые только после того, как луна трижды выросла и снова сошла на нет. Да только это уже было не важно.
— Тебе повезло, — как-то раз сказал Атэ Хон, когда они оба сидели в своей комнате и с удовольствием лакомились фруктами. Сам Атэ был свободным актером и спокойно мог покидать пределы храма в любое время. Он часто приносил разные сладости, вкусные лакомства и даже вино, чтобы разделить эти угощения вместе с младшим. — Мало кому вот так сразу дают большую роль. Даже твой друг Шен, он ведь очень талантливый… а сколько прошло времени, пока Дабу его заметил! Тебе правда очень повезло, Лисенок!
Хекки весело кивнул, жуя свои любимые медовые шарики, и потянулся к бутылке с вином.
Жизнь была прекрасна!
Он щедро отпил прямо из широкого глиняного горлышка и доверительно сообщил старшему другу:
— Я просто ему понравился!
— Роспорядителю? — удивился Атэ.
— Ага… — Хекки сделал еще глоток и откинулся на своей кровати, мечтательно глядя в потолок. — Вот скоро наконец выйду на сцену, тогда вообще будет красота!.. Увидишь, сколько у меня появится поклонников!
— Да ладно! — хмыкнул Атэ Хон. — Не обольщайся! Ты просто обычный маленький болтун с симпатичной мордашкой. Таких талантов на любой улице больше чем грязи в канве!
— Сам увидишь, — не стал спорить Хекки. Он догадывался, что новый друг просто завидует ему. Сам Атэ был хоть и молод, но уже не так юн, как хотелось бы. — Лучше познакомь меня с кем-нибудь достойным!
— Познакомлю, — легко согласился Атэ Хон. — Конечно. Но если ты, в самом деле, так серьезно настроен, моя помощь тебе не особенно понадобится. Кому надо, те сами все увидят.
По большому счету он оказался прав.
