Том 1. Стихотворения - Есенин Сергей Александрович (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
«Не ветры осыпают пущи…» (с. 44). — Бирж. вед., 1915, 22 ноября, № 15225; Р16; Р18; Р21; Грж.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Беловой автограф первой редакции — ГЛМ, без даты. Беловой автограф ст. 17–20 — в одном из альбомов Ф.Ф.Фидлера (ИРЛИ) с пометой: «У А.А.Измайлова, 6 октября 1915». Одновременно в том же альбоме Н.А.Клюевым вписана третья строфа из стихотворения «Судьба старуха нижет дни…» (см. Азадовский К. «Клюев и Есенин в октябре 1915 г.» — «Cahiers du Monde russe et sovietique», XXVI, juil.-dec., 1985, pp. 413–424).
Стихотворение датируется по наб. экз., где помечено 1914 г.
В рецензии на Р16 З.Д.Бухарова отмечала, что автор — прежде всего «лирик и художник родного быта». «Мыслитель в нем только еще намечается, но намечается своеобразно, чутко, истинно народно», — писала она и в доказательство приводила данное стихотворение (Н. прил., 1916, № 5, май, стб. 149). С.Я.Парнок отнесла стихотворение к числу лучших в первом сборнике поэта (журн. «Северные записки», Пг., 1916, № 6, июнь, с. 219). К.Мочульский видел в стихотворении варьирование блоковских мотивов. «У Блока — Христос ходит по голым русским степям, плывет, распятый, по глади ее свинцовых рек в „цепях и розах“, стоит за окошком тюрьмы, ведет двенадцать разбойников сквозь снежную вьюгу. Есенин варьирует эти мотивы», — писал он и цитировал, в частности, данное стихотворение. «Особенно напоминают Блока», по его мнению, последние строки «Осени» (газ. «Звено», Париж, 1923, 3 сентября, № 31).
Помазуемый Богом — Христос. Христос — в буквальном переводе с греческого «помазанник», т. е. тот, над кем совершается священный обряд помазания — царь, первосвященник, пророк. Имя Христа символизирует совмещение в нем этих трех ипостасей. Народные предания о странствии Христа в образе нищего послужили основой стихотворения «Шел Господь пытать людей в любови…».
В хате (с. 46). — ГЖ, 1915, № 17, 22 апреля, с. 13; Р16; Р18; Рус. (корр. отт. Тел.); Р21; И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.; И25.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Автограф неизвестен. Датируется по в наб. экз., где помечено 1914 г. Сохранился выполненный в 1925 году И.И.Есениным и просмотренный автором список стихотворения (ГЛМ; см. с. 395–396 наст. тома).
Стихотворение быстро приобрело известность в литературных кругах и расценивалось как своего рода «визитная карточка» Есенина. В этой связи Н.А.Клюев (еще до личного знакомства с Есениным) писал ему, пытаясь оградить от чуждых в его понимании влияний: «Твоими рыхлыми драченами объелись все поэты, но ведь должно быть тебе понятно, что это после ананасов в шампанском. Я не верю в ласки поэтов-книжников <…> Быть в траве зеленым и на камне серым — вот наша с тобой программа, чтобы не погибнуть. Знай, свет мой, что лавры Игоря Северянина никогда не дадут нам удовлетворения и радости твердой…» («Есенин и современность», М., 1975, с. 239).
В печати стихотворение выделялось, начиная с первых отзывов. З.Д.Бухарова писала: «Стихи его очаровывают, прежде всего, своею непосредственностью; они идут прямо от земли, дышат полем, хлебом и даже более прозаическими предметами крестьянского обихода…». Приведя далее почти все стихотворение, она завершала: «Вот поистине новые слова, новые темы, новые картины!.. И как недалеко надо ходить за ними!.. В каждой губернии целое изобилие своих местных выражений, несравненно более точных, красочных и метких, чем пошлые вычурные словообразования Игоря Северянина, Маяковского и их присных» (газ. «Петроградские ведомости», 1915, 11 июня, № 128). Сходную оценку давали Н.Венгров (журн. «Современный мир», Пг., 1916, № 2, февраль, с. 159), П.Н.Сакулин («Мила, бесконечно мила поэту-крестьянину деревенская хата, где „пахнет рыхлыми драченами, у порога в дежке квас, над печурками точеными тараканы лезут в паз“. Он превращает в золото поэзии все — и сажу над заслонками, и кота, который крадется к парному молоку, и кур, беспокойно квохчущих над оглоблями сохи, и петухов, которые запевают „обедню стройную“, и кудлатых щенков, забравшихся в хомуты. Поэзия разлита всюду. Умей только ощущать ее» — журн. «Вестник Европы», Пг., 1916, № 5, май, с. 205) и другие критики. Лишь С.Я.Парнок высказала существенно иное суждение. Она выразила надежду, что «поэт не слишком проникнется городским сознанием интересности деревни и такие эстетские nature mort'ы, как „В хате“, утратят для него заманчивость стихотворной темы» (журн. «Северные записки», Пг., 1916, № 6, с. 220). Но эти слова адресованы были, видимо, не столько Есенину, сколько тем критикам (например, З.Н.Гиппиус), которые именно эту «натюрмортность» в Есенине особо одобряли.
«По селу тропинкой кривенькой…» (с. 48). — Журн. «Огонек», Пг., 1915, № 30, 26 июля, с. 1; Р16; Р18; журн. «Красный офицер», М., 1919, № 5, июнь, с. 15; Рус. (корр. отт. Тел. и вырезка из Р18); Грж.; И25.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.) с исправлением в ст. 32 по Р16 и И25 («остальние» вместо «остольние»).
Автограф неизвестен. Датируется по наб. экз., где помечено 1914 г.
После появления в печати стихотворение не привлекло особого внимания критики. Лишь позже, в 1923 году, к нему обратился Роман Гуль. В статье «Живопись словом», развивая тезис о том, что «первый дар» Есенина — песенность, он писал:
«…есенинское творчество органическое, почти бессознательное. Он не ушел от истока поэзии — песни. Есенин поет. Маяковский пишет. Идя улицей, нельзя напевать Маяковского. А Есенина можно петь гуляя, работая, колоть дрова и петь!
Пройдут годы. Ученые филологи в пролеткультах СССР будут читать лекции об оркестровке стиха Маяковского и писать о нем длинные статьи. А в русской провинции запоют под гитару „Сторона ль ты моя, сторона! Дождевое осеннее олово“. И на деревенских посиделках зальются под тальянку: „По селу тропинкой кривенькой…“» (Нак., 1923, 21 октября, № 466).
«Гой ты, Русь, моя родная…» (с. 50). — Бирж. вед., 1915, 14 ноября, № 15209; Р16; Р18; Рус. (корр. отт. Тел.); Р21; И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.) с исправлением опечатки в ст. 3.
Известны два беловых автографа. Один — ГЛМ, без даты, по свидетельству С.А. Толстой-Есениной принадлежал М.П.Мурашеву и датировался ею 1916 г. Другой — РНБ (ф. И.И.Ясинского) с надписью: «День прощеный, заботливый о гресех и любови к иже херувимы. (У И.И.Ясинского.) За приятным собеседованием» — и датой: 21 февраля 1916 г. (В 1916 г. на этот день пришлось прощеное воскресенье — последнее воскресенье перед Великим постом.)
Датируется по наб. экз., где помечено 1914 г.
Стихотворение сразу было оценено критикой как значительное достижение только начинавшего входить в литературу поэта. Автор одной из первых статей, посвященных его творчеству, П.А.Кузько писал, что от стихотворения веет «подлинной, медовой, „спасовой“ Русью, веселым хороводным плясом», что в нем видны «сочность, красочность и другие, еще скрытые от широкой публики неисчислимые богатства русского языка» (газ. «Кубанская мысль», Екатеринодар, 1915, 29 ноября, № 60). С одобрением цитировал стихотворение Н.Венгров и отмечал, что строки Есенина «пропитаны большой любовью к земле и к травам» (журн. «Современный мир», Пг., 1916, № 2, февраль, с. 159). «Для Есенина нет ничего дороже родины», — подчеркивал П.Н.Сакулин, цитируя стихотворение (журн. «Вестник Европы», Пг., 1916, № 5, май, с. 205). Еще один рецензент расценивал стихотворение, как «в общем удачно и красочно выразившее здоровый народный взгляд на свою родину» (журн. «Новая всемирная иллюстрация», Пг., 1916, № 42, 13 октября, с. 13). Позже Р.Б.Гуль увидел в стихотворении начальный этап той «живописной красочности», которая составила одну из особенностей имажинизма Есенина: «У поющего рязанского парня в руках еще и кисть. У него, слава Богу, не колоратура, а песенность. У него не «поставлен» голос. Он, как цыган, душой поет. И если колоратура враждебна «живописности», то песенность с живописной образностью в дружбе» (журн. «Новая русская книга», Берлин, 1923, № 2, февраль, с. 14).
