Дебютантка - Тессаро Кэтлин (полная версия книги TXT) 📗
Она взяла моток выцветшей добела пряжи и незаконченное детское одеяльце, прошитое грубыми, неровными стежками.
– Господи! – Джо просунула палец в дырку, пошевелила им и швырнула одеяльце обратно в коробку. – Дом и так забит до отказа всякой рухлядью. Придется отвезти все это на какой-нибудь благотворительный базар.
– Погодите-ка… – На самом дне Рейчел откопала довольно большой деревянный ящик. – Неплохая вещь, – сказала она, осматривая его со всех сторон.
В длину он был где-то около двадцати двух дюймов и приблизительно дюймов четырнадцать в ширину; красного дерева, крышка инкрустирована слоновой костью в виде кельтского шнурового орнамента.
– Что это? – заинтересовалась Джо.
– Несессер для письма. Скорее всего, изготовлен в Викторианскую эпоху. Использовался, как правило, во время путешествий. Видите, внутри хранились чернила, перья и бумага, а на крышке можно писать, места вполне хватает. – Рейчел попыталась его открыть, но крышка не поддавалась. – Тут нужен ключ. Кому-то понадобилось запереть его. – Она перевернула несессер и осмотрела низ. Там была прилеплена небольшая потемневшая от времени бирка. – «Бенедикт Блайт, Тир Нан Ог, Ирландия», – вслух прочитала она. – Случайно, не знаете, кто это?
Джо наклонилась, чтобы получше рассмотреть бирку:
– Ах, да! Это отец Ирэн. Он, кажется, был писателем или историком – что-то в этом роде…
– Отец Ирэн Блайт? – уточнила Рейчел.
– Совершенно верно.
– Ну, тогда… – Она снова перевернула несессер. – Если он и в самом деле принадлежал отцу сестер Блайт, то это довольно ценная вещь. Коллекционер отдаст за него кучу денег. И разумеется, на благотворительном базаре этому несессеру точно не место.
Джо сморщила нос:
– Понимаете, я бы рада его продать, но вот мама… Она убьет меня. Особенно если узнает, что вещь попала в руки какому-нибудь проныре, который ищет сувениры, оставшиеся после Беби Блайт. Мама никогда не простит мне этого.
– Я заплачу за него три сотни фунтов, – вдруг предложил Джек.
– Вы это серьезно? – изумилась Джо. – Неужели он стоит так много? Не может быть!
– Но вам же объяснили, это вещь не простая. И обещаю больше никому его не продавать. – Он переглянулся с Рейчел, которая тоже взирала на своего спутника с удивлением.
– Вот это да, – пробормотала Джо и пожала плечами. – У меня такое чувство, будто я ограбила вас до нитки!
– Покупатель не останется в убытке, вы уж мне поверьте, – постаралась успокоить ее Рейчел.
– Еще бы, – поддержал ее Джек. – На аукционе вы получили бы гораздо больше.
– Ну нет, выставлять несессер на аукцион я точно не буду, – насупившись, сказала Джо. – Кто бы мог подумать: такая куча денег за какой-то деревянный ящик! Я думала, так не бывает!
– Каждому раз в жизни выпадает свой шанс. Не упустите его! – театральным шепотом проговорила Рейчел.
Бывшая экономка засмеялась:
– Ну ладно, уговорили!
И они с Джеком обменялись рукопожатием.
– Вот и отлично, – сказал он, вынимая из кармана ручку и какой-то старый конверт. – Напишите, пожалуйста, куда прислать чек.
– Спасибо, – ответила Джо и быстренько нацарапала адрес. – Ну а вы? – повернулась она к Рейчел. – Может, прихватите пару платьев за пятерку? Или какое-нибудь хитрое вязанье?
Они еще постояли немного, и Джо отправилась к коттеджу, чтобы запереть его на ключ, оставив Джека и Рейчел на дорожке одних.
– Ну что, – сказала Рейчел, сложив руки на груди, – ты, никак, тоже решил собирать коллекцию?
– Хорошая вещь, как думаешь?
Она похлопала его по плечу:
– Да, твой отец гордился бы тобой. Надо же, моментально смекнул, чего стоит этот несессер. Согласна, вещь уникальная, с богатой историей. Прекрасное приобретение.
– По правде говоря, понятия не имею, зачем я его купил, – вздохнул он. – Ну просто сам себе удивляюсь.
Прямо перед ними на лужайку спикировали две сороки и неуклюже запрыгали по высокой траве.
– Смотри-ка! – сказала Рейчел, указывая на птиц. И процитировала детскую считалочку: – «Раз – к печали, два – к удаче». Хорошая примета!
– Ты что, веришь в такие глупости?
– Нет, – засмеялась она. – Я не из тех, кто слепо подчиняется случайностям. Но, поверь моему опыту, в этой жизни пригодится любая помощь. И потому я не собираюсь отказываться от примет, если они хорошие.
Чья-то рука легла ей на лоб.
Кейт открыла глаза.
Девушка из галереи испуганно разглядывала ее. А вокруг уже собралась толпа. Кейт узнала охранника, он говорил по мобильнику и тоже с тревогой на нее поглядывал.
– Да, она уже пришла в сознание, – сообщил он кому-то в трубку.
– Попробуйте сесть и не шевелитесь, – скомандовала девушка и прижала ей ко лбу влажное полотенце.
– О-о-о! – застонала Кейт и отпрянула.
– Сидите и не шевелитесь, – повторила девушка.
И только теперь Кейт увидела, что полотенце все перепачкано кровью.
– Вы потеряли сознание и ударились головой о тротуар, – пояснила сотрудница галереи. Лицо ее выражало крайнюю озабоченность.
Кейт закрыла глаза.
– Мне что-то нехорошо, – пробормотала она. – Наверное, я заболела.
Толпа расступилась, пропуская машину «скорой помощи». Девушка пошла с Кейт, захватив ее сумочку. На ее синем хлопчатобумажном платье виднелись пятна крови.
Кейт привезли в больницу Святой Марии в Паддингтоне. Сопровождавшая ее девушка из галереи тоже вошла в маленькое помещение, где Кейт обрабатывали рану на голове. Ее попросили заполнить карточку, записать в нее фамилию и адрес больной.
– Кейт, – продиктовала ей Кейт. И внезапно поправилась: – То есть, вернее, Кэти. Кэти Альбион.
– Кэти Альбион, – послушно записала ее добровольная помощница и вдруг сморщила лоб, словно что-то вспомнив. – Так вы художница! – ахнула она. – Вы и есть та самая К. Альбион, которая нарисовала выставленную в витрине картину, да?
Кейт едва заметно кивнула. Ей больно было даже моргать.
– А вас как зовут?
– Карен, – ответила девушка.
– Спасибо, Карен. Спасибо вам большое за помощь.
И она снова закрыла глаза.
Пришла сестра с пластмассовой чашечкой, какими-то склянками и длинным шприцем.
– У вас повышенная температура. Сейчас мы сделаем вам экспресс-анализы мочи и крови. Скоро придет врач и посмотрит, нужно ли накладывать шов. Давайте-ка, – и она помогла Кейт сойти с больничной каталки, – обопритесь на меня, я доведу вас до туалета.
Вернувшись, Кейт в ожидании врача то погружалась в короткий сон, то снова просыпалась. Наконец он осмотрел ее и сказал, что шов накладывать не обязательно, зато необходимо ввести внутривенно довольно большую дозу антибиотиков. Кейт поместили в палату, где она продремала до самого вечера. А очнувшись, увидела, что на ней все еще ее одежда – летнее платье и кофта, а с руки свисает какая-то трубка. Во рту пересохло, голова болела. Кейт казалось, что она с ног до головы покрыта липкой грязью. В каждом углу палаты стояло по вентилятору. Они громко жужжали, гоняя горячий воздух, но все без толку: здесь было так же душно, как и на улице. На соседней кровати, свернувшись калачиком, лежала на боку какая-то хрупкая женщина, лица не было видно. С другой кровати доносился негромкий стон, но кто там стонет, Кейт тоже разобрать не могла. Освещение в палате было довольно тусклое, а потому ее серые стены и кафельные плитки казались слегка размытыми. Кто-то – скорее всего, Карен – поставил на тумбочку Кейт бутылку воды и положил коробку конфет и глянцевый журнал.
Кейт села в кровати и нажала кнопку звонка; в голове стучало. Казалось, прошла целая вечность, пока в палате не появилась коротко стриженная рыжеволосая женщина лет пятидесяти с небольшим.
– А-а, проснулись, – пропела она с сильным ирландским акцентом, беря Кейт за руку и нащупывая пульс. – Как себя чувствуем?
– Средне. Когда меня отпустят домой?
Медсестра отпустила руку больной и взяла висящую в ногах картонку с историей болезни.
