Хозяин багряных болот (СИ) - Ванг Кристина (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗

— Есислава! — громом зазвенел голос. Крепкая рука сжала ее запястье до боли. Есю швырнуло назад. Она врезалась во что-то подобное скале. — Есислава!

Голос пробирался сквозь стрекотание.

— Никита? — лицо молодца плыло перед глазами.

— Белены объелась?! — он встряхнул ее.

— Что? — Есислава глупо моргала. Всё вокруг потеряло личины. Она видела только темные пятна.

— Смотри, куда ты чуть не угодила! — ее словно чучело безвольное крутанули в руках. — Смотри!

Еся едва различала силуэты. Но с каждым мгновением видела всё лучше и лучше.

И чем яснее становилось перед глазами, тем настороженнее она была. Затем настороженность обратилась непониманием, а оно самым настоящим ужасом.

Еся стояла на краю темной чащи. Ещё шаг — и владения Болотника…

— Господи помилуй… — прошептала она и перекрестилась. Единый Бог добрался в их край совсем недавно. До этого веровали они в Ярило и Перуна. Но сейчас на ум пришли не старые боги, а Христос, обещавший спасение от любой бесовской напасти. Даже от той, что обитала на их болотах.

— Я звал тебя, как ошалелый! — негодовал обеспокоенный Никитка.

— Не слышала… Я ничего не слышала, — испуганно лепетала Еся.

— Немедля возвращаемся! — Никита потащил ее за руку прочь от чащи. — Сдались тебе эти гадания! Оставила бы ты этот венок! Не значит он ничего! Ну, уплыл бы он! Не я ведь уплыл!

Никита ворчал и вел ее за собой, а Есислава всё оборачивалась и оборачивалась. Венок-то ее исчез… В болота подался. Аккурат в лапы к Хозяину. Не к добру это. Ой, не к добру.

— Прости меня, Никитка! Прости, — приговаривала Еся, едва успевая переставлять ноги. — Я не специально! Не слышала я твоего голоса. Бес попутал! Я бы не пошла! Не пошла бы!

Она шмыгнула носом и расплакалась. Ступни ужасно болели, Никита на нее злился, и поделом злился! В купальскую ночь да на болота. Беду она чуть на всю деревню не накликала.

Никита остановился, повернулся к ней и притянул к себе. Он сжал Есю в крепких объятиях.

— Вот дуреха, — зашептал Никита в волосы. — Что б я делал, если бы с тобой несчастье случилось?

— На другой бы женился, — размазывая по щекам слезы, ответила Еся.

— Ишь, чего удумала! — Никитка поднял ее лицо за подбородок и принялся стирать слезы большими пальцами. — Я столько ждал тебя, от девок да матери с отцом отбивался, чтобы на другой жениться? Не бывать тому, Есислава… Не бывать.

— Ждал меня? — удивленно спросила она, в последний раз шмыгнув носом.

— Конечно, ждал. Ты же совсем юной была. Не мог я свататься к ребенку. А как расцвета, так я и пришел, — он улыбнулся.

— Это я прийти должна была. Купало же…

— Да неважно это, — он снова прижал ее к своей груди. Еся неловко положила руки на его спину. Так они и стояли обнявшись, пока Никитка снова не заговорил: — Успокоилась?

Есислава покачала головой. Он отстранился, взял ее за руки и чуть пригнулся, чтобы заглянуть в глаза.

— А очи-то вон какие красные… Как вернемся, подумают, что я тебя обижал.

— Что мне, домой воротиться надобно?

— Ещё чего! Пойдем-ка через костер прыгать. Ты только меня за руку крепко держи.

— Хорошо, — она несколько раз кивнула.

— Слово дай, — велел Никита.

— Какое слово?

— Что руку мою не отпустишь.

Есислава улыбнулась.

— Не отпущу, Никитка, не отпущу. Слово даю.

Через костер они всё-таки прыгнули. Последними прыгнули. И рук не разорвали. Есислава улыбалась широко, крепко сжимая его ладонь. А Никитка сиял гордостью. Будут они самой ладной парой, если так и дальше будет им Доля улыбаться.

Пришло время пускать по воде самые красивые венки, которые так усердно плели девушки. Начался тот самый обряд. Важный. Долгожданный. Ежели всё хорошо будет, значит, без сомнений ждет их счастье в супружеской жизни.

Выстроились хлопцы у огня. Едва-едва можно было разглядеть их спины. Еся запомнила, куда встал Никитка, и одной из первых бросилась к хлопцам. За ней побежали и другие девушки. Началась веселая игра.

У огня поднялся визг.

Есислава тронула плечо Никиты и тут же наметилась бежать обратно. Но не тут-то было.

Никита схватил ее за локоть и потянул на себя. Он прижал Есю спиной к груди, обхватив рукой за живот, приподнял и потянул к жрецу. Как свою добычу нес, самую желанную. А она смеялась и брыкалась, пыталась выбраться совсем не по-настоящему. В его теплых руках хотелось оставаться навсегда. Но обычай требовал сопротивляться. Пусть и в шутку.

— Поймал! — радостно заявил он.

Жрец Умир взял из тлеющего костра обгорелое бревно, на кончике которого слабо плясал огонек.

— Есть у девицы венок? — спросил он, передавая им в руки полено.

— Есть, — ответила она, взявшись за обугленную деревяшку. Сердце колотилось как сумасшедшее. А Никитка взял да и деру дал. Растаял в темноте.

— А у молодца плот для венка есть? — Умир перевел взгляд на пустующее место рядом с Есей.

В эту секунду из темноты появился отходивший на несколько мгновений Никита. В руках у него было сплетенный из веток круг.

— Есть! — и он тоже взялся за бревно.

Умир кивнул и убрал свою руку.

Никитка и Есислава переглянулись. Оба не могли сдержать улыбки. Вот оно — их благословение. И венок есть, и плот, и через костер прыгнули, и за бревно из священного костра крепко держатся.

Не все были так хорошо подготовлены. У кого-то не находилось плота, кто-то венок отдавать не хотел, а двое хлопцев и вовсе выпустили полено и рук. А это значило, что жениться они не намерены. А в обряде участвовали забавы ради. Хотя, может, надеялись другую девицу поймать. Всяко бывало в Купальскую ночь.

Когда судьбы всех молодых людей деревни была решена, образовавшиеся пары, держась за свое полено из костра, на конце которого горел огонь, понесли плоты к реке. Велено было внимательно следить, чтобы дорога была освещена, а не то утащат русалки, выгнанные из воды, добрых молодцев.

Тишина, окутавшая процессию, делала обряд таинственным, настоящим.

Подойдя к воде, Умир зашептал свою особую молитву и опустил огонь в воду.

Шипение ознаменовало союз. Огонь и вода поженились.

Настал черед пускать плоты.

Никитка затушил факел, бросил в воду обугленный шмат дерева и посмотрел на Есиславу.

У нее перехватило дыхание. Плохое предчувствие поселилось в сердце и забилось ему в такт. Она сглотнула и попыталась подарить ответную улыбку.

Неправильно это было… Уплыл ее венок к Хозяину… Дурной то был знак. Хотела верить, что несмотря ни на что, будет им счастье, но не могла. Она ведь видела, что сама себе нагадала…

Никита опустил их плот на воду и взял Есю за руку. Он крепко сжимал ее ладонь, не сводя глаз с венка.

Цветочные силуэты таяли в темноте один за одним. Тишина рассеивалась. Молодые люди радостно восклицали. И только Есислава стояла, затаив дыхание.

Их плот отплыл от берега и начал медленно погружаться в воду. На середине реки он с концами потонул.

С губ Еси сорвался горестный вздох.

— Нет, — прошептала она отчаянно.

Нет. Нет. Так не могло быть. Это неправда. Показалось! Ей показалось. Она очень хотела верить в это. Ведь Никитка ждал ее! А она уже успела слюбиться с мыслью, что будет ему женою.

Губы задрожали.

Не показалось. Он потонул. Забрала река себе их счастье… Забрала.

На берегу вновь воцарилась тишина. А уже через мгновения шепот шелестом прокрался через нее.

Их ждет несчастье. Не дали боги своего согласия. Не благословили. Хуже предзнаменования быть не могло, и никакие другие обряды не могли скрыть эту неудачу. Неважно, что Никитка поймал ее, неважно, что рук не разомкнули, прыгнув через костер, всё это было бессмысленно. Ведь плот потонул. Ждет их горе, коли станут противиться.

Никита встал перед ней и закрыл своей широкой грудью реку.

— Не смотри, — прошептал он, схватив ее за плечи. — Не смотри, Есислава. Это ничего не значит.

Она заплакала. Горькие слезы покатились по щекам. Как же так? Почему?