Хозяин багряных болот (СИ) - Ванг Кристина (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗

Кристина Ванг

Хозяин багряных болот

Пролог

Жар от печи пробирался под овечью шкуру, затем под одеяло, а там уже и, поубавив мощи, под льняную рубаху. Тепло касалось нежно и осторожно. Кусачий мороз зимнего дня забывался.

— Маменька, — тихо позвал тоненький детский голосок. Но ответа с другого конца печи не было. И тогда девочка повторила: — Маменька…

— Ну чего не спиться тебе, окаянная? — маменька завертелась. Повернулась к ребенку и подоткнула одеяло под бок.

— Кикимору боюся, маменька, — жалобно протянула девочка.

— Еся, кикиморы только плохим хозяйкам житья не дают. А мы то с тобой вон какие молодцы: и пирогов напекли, и скотинку-то покормили, и избу прибрали.

Еся затихла. И правда. Станет ли маменька врать? Не будет кикимора их обижать.

Но всё равно не спалось. Не шел сон, хоть ты чего делай. И, может быть, кикимора тут была и ни при чем.

— Маменька, а ты кикимору-то видала? — снова заладила Еся.

— Да Господь с тобой, дитятко! Но… — маменька придвинулась и подоткнула одеяло уже с другого бока. — Слыхать-то слыхала, откуда они у нас берутся.

— А чего слыхала, маменька?

Еся повернулась набок и прижалась к матушке. Рядом с ней и кикимора не казалась такой уж страшной. У маменьки-то вон метла какая здоровенная! Она медведя ею прогнать может, а уж кикимору так и подавно. Та медведю не чета: тонкая, вредная, недоедает, как пить дать!

— Есислава, я коли тебе расскажу, так ты ж и до зари спать не будешь, — запричитала она.

— Буду, маменька, буду! Ты только расскажи! — Еся пододвинулась ещё ближе и уткнулась матушке носом в грудь. Знакомый уютный запах нагонял сон.

— А ты очи сомкни, я и расскажу.

Еся закрыла глаз, как и велела матушка. Теплый тихий голос полился потоком, унося ее в край грез.

И снилась Есиславе байка, которую на ночь рассказывала маменька.

В лесу, далеко-далеко от их села, есть старые болота. Никому туда ходить нельзя. А кто пойдет — так и не воротится. Есть у тех болот Хозяин — болотник. Старик с водорослями вместо бороды, лик у него бледен и худ, а очи-то какие… Зеленые, тине под стать. Но красивые те глаза. Ой, какие красивые. Как у доброго молодца: ясные, чистые, лиха в них не видать.

И как сядет солнце, выходит Хозяин болот искать девицу. Жениться ему охота. Стар он уже, а всё один. Жену ему подавай. Да не абы какую. Невинная девица ему нужна. Красивая. Коса у нее должна быть толстой, длинной. И сердце у нее должно быть чистое, доброе. Оттого ли что привлекает нечисть свет, как мотылька пламя, или оттого, что никакая другая уродца старого не пожалеет, не приголубит…

И ежели учует красу молодую близь владений своих, так и станет подзывать ее голосом ласковым. Звать по имени будет. Обязательно по имени. Откуда знает он его — неясно. Может, ветер-предатель приносит ему, а может, помощники его снуют по деревне да подслушивают.

А как подойдет девица к болоту, так и схватит он ее. Зачарует Хозяин несчастную очами дивными, затащит в свое болото, да и потопит. Превратиться она в кикимору-болотную и будет бродить по хозяйским хоромам, покуда не сжалится над ней Болотник и отпустит обратно во село ее.

Да только не было ещё такой девицы, чтобы от Хозяина-то воротилась. Только и слышно близь болот, как босы ноги утопленниц шлепают.

Есть только одно спасение — не смотреть в глаза. Старик-то он немощный, сил у него не больше, чем у дитяти. И если девица не очаруется зелеными добрыми глазами, если на голос его ласковый не отзовется, то не потопит ее Болотник. Не сможет. А как не смотреть, когда страшно? Как не ответить, если зовет жених?

Так Есислава крепко накрепко и запомнила, что в лес к болотам ходить нельзя. Ни при свете дня, ни уж тем более коли месяц да звезды на небе сияют. И в глаза Болотнику смотреть нельзя.

Глава 1

Вода то и дело норовила утащить своим течением рубахи. Есислава, крепко накрепко запомнив наказ маменьки, ничего не потерять, очень осторожно полоскала батюшкину одежку.

Летний теплый ветерок щекотал щеки, птичьи трели ласкали слух, и солнышко пригревало. Словом, день был чудный. Есю переполняла радость. И оттого она даже стала напевать песенку.

— Есислава! — окликнули за спиной. Да так неожиданно, что от мимолетного испуга она, обернувшись, выпустила из рук рубаху батюшки.

— Василиса! — ахнула Еся. Подруга шла к реке с плетеной корзинкой доверху заполненной одежкой.

— Еся! Одежу лови! Лови! Река уносит! Маменька душу вытрясет!

— Ой!

Еся спохватилась, подскочила и кинулась вдоль берега за белым пятном на поверхности водной глади. Она бежала по берегу что было мочи, прыгала по острым камням, как горный козел. Только бы успеть! Острые грани больно кололи ступни. Есислава только и успевала охать да ахать. Но как бы там больно ни было, а рубаху не отловит, так и не сносит головы. А это побольнее будет.

Наконец, она обогнала течение, наклонилась к водице и схватила ворот одежи.

— Поймала! — Еся радостно улыбнулась. С головою своею сегодня не расстанется. Чем не очередной повод для радости?

Есислава отжала рубаху, выпрямилась и осмотрелась. Сердце на мгновение замерло от ужаса.

Граница темного леса предстала перед очами. Шаг — и вот они владения нечистых сил. А там, в глубине страшной чащи, куда ни луча солнечного, ни отблеска звездного не попадает, были Багряные болота. Хозяин их, безобразный старик Болотник, как девицу почует, так и утащит. А как далеко он чует, одному Богу известно? Вот ее сейчас почуял ли?

Еся прижала к себе мокрую холодную рубаху и дала деру. Это ж надо, как Бог уберег! Еще чуть-чуть и забралась бы в эту чащу да не воротилась бы.

Василиса на берегу уже была не одна. Алёнка, кузнеца дочь, тоже пришла одежу полоскать. Так они втроем и занялись стиркой. А когда закончили, позавязывали сарафаны на коленях и залезли в студеную водицу. В жаркий летний день грех было не помочить ноги. А греха на душу никто брать не хотел. Вот они и резвились что было сил.

Еся утомилась первой. Вышла из воды и села на берегу рядом со своей корзинкой.

— Еся, а ты с кем завтра прыгать через костер будешь? — вдруг спросила Алёнка, напрыгавшись. Ничего удивительного в ее вопросе не было: завтра купальская ночь, вот все о венках да кострах только и говорили.

— Сама буду. Не с кем мне прыгать, — Есислава сорвала длинную травинку и сунула ее в рот, стараясь выглядеть как можно более безразличной. Не так ведь и важно будет у нее пара в эту ночь или нет.

— А я с Захаром буду, — мечтательно произнесла Алёна, усевшись рядом. Все в деревне знали, что она полюбила сына охотника. А Захар знай то и дело хвастался: вот какая девка глаз из-за него по ночам не смыкает!

Алёнка и правда красавицей была. Румяная, коса русая до пят, круглая во всех девичьих местах. Уродилась так уродилась.

Захар же был обычным. Рыжий, с веснушками. Руки крепкие, и нос картошкой. Но Алёнка всегда смеялась рядом с ним. Захар и свататься ходил. Обещали отдать ему кузнеца дочь осенью.

— Василиса, а ты? — спросила Еся.

— Что я? — она отжала край сарафана и смахнула с плеч косы. — Я сама буду. Прыгну через костер и ка-а-ак возмужаю! К следующему лету будет у меня силушка богатырская.

— И пойдешь ты на Змея Горыныча, да? — рассмеялась Алёнка.

— А вот и пойду! — Василиса вынула из корзины чистую сырую рубаху и кинула в подругу. — Поглядим ещё, кто громче смеяться будет! Обо мне былины сложат, а ты только и будешь что Захару щи варить и детей рожать.

— Что в щах плохого? — Алёнка положила рубаху обратно в корзину. Ее иногда обижало Василисино пренебрежение. — Я ж люблю его. Еся, а ты замуж хочешь?

— Хочу, наверное, — Есислава пожала плечами. Она была молода и толком понять не успела, хочет или нет.

Вася только водохнула, чтобы спросить о чем-то, как выше по реке на мосту раздался смех.