Жена авиатора - Бенджамин Мелани (книги бесплатно без .txt) 📗
Я протянула материю Чарльзу и посмотрела на Бетти тяжелым взглядом.
– Это его пижама? Что вы думаете? Мне нужно, чтобы вы говорили мне правду, Бетти.
– Я думаю, что это она. Я действительно так думаю, миссис Линдберг. Мне кажется, я ее узнала. – Щеки Бетти пылали.
Она неуверенно протянула руку, чтобы потрогать материю.
– Ну наконец-то! Наконец-то мы вышли на правильный след!
Чарльз начал мерить шагами комнату с такой энергией, что чуть не свалил лампу со стола.
– Энн, наконец-то, – сказал он мне – только мне, как будто никого больше не было рядом. Он взял меня за руку и заговорил тихо и настойчиво.
– Бетти только что узнала ее. И ты тоже – я видел это по твоему лицу. Я знаю, ты хочешь быть абсолютно уверена, Энн. Я знаю, какое это для тебя испытание и как тебе тяжело то терять надежду, то вновь ее обретать. Но Кондон говорил с мужчиной, который дал нам это. Он сказал, что все это готовилось целый год, что мальчик хорошо себя чувствует, что он на корабле и о нем заботятся две женщины. Две женщины! Подумай об этом! Он говорил очень уверенно и дал нам вот это! – Чарльз сжал мои руки, как будто хотел передать мне свою убежденность.
Я покачала головой, все еще не в состоянии поверить. Он был прав. Я боялась надеяться. Хотя это единственное, что меня просили делать, – единственная работа, которая была мне поручена. Но в глубине души гнездились сомнения. Однако теперь… ведь Чарльз был так уверен в себе! Наконец, после недель бесполезных поисков, безуспешных шпионских игр он снова стал похож на прежнего Чарльза. Того юношу с ясными глазами. Лучшего пилота на свете.
– Сможешь ли ты, если полковник Шварцкопф согласится… – я еще раз взяла в руки материю, чтобы ее ощущение согрело мое сердце. Чарльз побледнел при моем упоминании полковника Шварцкопфа, но я не обратила на это внимания. Я очень хотела верить Чарльзу, но мне не менее необходимо было мнение полковника Шварцкопфа.
Мое сердце судорожно билось, лицо пылало, но я не уклонилась от его взгляда.
– Понимаю. Это переутомление. Но если полковник Шварцкопф согласится, ну что ж, тогда…
Я кивнула, позволив себе наконец роскошь поверить в чудо.
– Теперь я действительно думаю, что это Чарли. И что же теперь? Мы знаем, что он у них. Тогда, может, просто отдать им деньги? Ведь это так делается? А потом мы получим его назад?
Вскочив со стула, я схватила руку мистера Кондона.
– О спасибо, благослови вас Господь!
Я чуть не расцеловала его, но удержалась. Странный маленький человек кивнул и вытер слезу, скатившуюся по щеке.
Мои глаза были сухи, я почувствовала внезапный прилив энергии и оптимизма. Впервые за эти недели я ощутила голод. Я просто умирала с голоду! Ребенок внутри меня стал толкаться, как будто напоминая, что он тоже проголодался, и я громко рассмеялась.
– Нам так много надо сделать, – сказала я мужу, который снисходительно кивнул, – дом в ужасном состоянии! Я не хочу, чтобы он, вернувшись, увидел его таким. – Чарльз покачал головой, но я едва это заметила. Я продолжала безостановочно расхаживать по комнате, голова была переполнена планами – обычными планами, которые другие семьи строили каждый день. – Знаешь, надо будет достать его весеннюю одежду. Жалко, мы не успеем купить что-нибудь новое. Как ты считаешь, он не сильно вырос? В его возрасте дети растут так быстро. Чарльз, как ты думаешь, Чарли вспомнит нас?
– Конечно, Энн, – пробормотал мой муж, и внезапно я заметила, что все в комнате смотрят на меня так, словно никогда не видели раньше. Вероятно, так оно и было – они не видели раньше такую счастливую, полную надежд женщину.
– Прошу прощения, я просто потеряла голову, – сказала я смущенно, – пожалуйста, идите и занимайтесь вашими делами. Прошу вас, идите! – Схватив Чарльза за руку, я потянула его к двери – к его и всеобщему изумлению. – Отправляйся к полковнику Шварцкопфу, покажи ему материю и организуй все остальное! Мы все этого ждем. Иди!
Смеясь, Чарльз позволил мне вытащить его из комнаты. Кондон последовал за нами, не забыв отвесить замысловатый поклон. Бетти схватила меня за руку, и мы обнялись. Были забыты подозрения, гнев, взаимные упреки; теперь у нас была общая радость. Потом она вышла.
Я направилась к столу и стала составлять список вещей, которые понадобятся нам по возвращении малыша. Чарльз хорошо натаскал меня! До того как мы встретились, я не была сильна в составлении списков, теперь же для меня это не составляло труда. И это все благодаря моему мужу – еще одно чудо, которое он сотворил!
Но прежде чем начать, я поймала себя на том, что пишу только одно слово, то, которое я не разрешала себе писать и говорить…
Надежда!
Глава одиннадцатая
Стояла середина мая. Прошло больше двух месяцев со дня похищения моего мальчика.
Теперь в доме было непривычно тихо. Коммутатор все еще работал, но теперь мы получали не больше сотни звонков за день. Полицейские и различные незнакомцы больше не толпились в нашем доме; Элси давно вычистила все ковры, натерла до блеска полы и убрала походные кровати.
Меня пугала тишина и наведенный порядок. Все эти люди трудились, чтобы вернуть мне моего ребенка, потому что все еще считали, что шансы есть. Но тишина, воцарившаяся в доме, говорила об исчезновении надежды.
Полковник Шварцкопф по-прежнему сохранял штаб в доме, работая независимо от Чарльза, хотя Чарльз последовал одному его совету – заплатил выкуп людям Кондона помеченными купюрами, чтобы за ними можно было проследить.
Но полковник больше не верил в то, что мой малыш жив. Он, конечно, не говорил Чарльзу, но я могла прочесть это по его глазам.
За последний месяц поиск приобрел какое-то нелепое направление. Без ведома полковника Шварцкопфа полиция штата послала человека, чтобы проверить печь для сжигания мусора в нашем подвале. Он настоял на том, чтобы мы с Чарльзом его сопровождали. Подозрительно разглядывая нас, когда мы стояли около пылающей печи, он тщательно исследовал пепел.
– Ищу фрагменты костей, – сообщил он нам холодно.
Я отскочила, наткнувшись на моего окаменевшего мужа. Никто из нас не сказал ни слова несколько часов после того, как этот человек неохотно покинул наш дом, с пустыми руками, но все еще подозрительно глядя на нас и делая немыслимые предположения.
В другой раз я услышала снаружи повторяющиеся глухие удары; выглянув из окна столовой, я увидела на земле несколько сломанных лестниц и одну целую, приставленную к дому под окном детской. Полицейский стоял на ее середине, на расстоянии пяти футов от земли. В руках у него был мешок муки размером с полуторагодовалого ребенка. Со зловещим треском лестница разломилась на три куска, там же, где сломалась настоящая лестница. Полисмен уцепился за один кусок лестницы, а его товарищи поддерживали ее, стоя внизу. Мешок упал на землю с тошнотворным звуком, ударившись о каменный фасад дома, сопровождаемый удовлетворенными криками: «И так каждый раз, точно, как та лестница, которую мы нашли! Этот мешок весит столько же, сколько ребенок, верно?»
Я рухнула на пол, ударяя себя в грудь руками и трясясь от звериного воя, который эхом отдавался от стен.
Весна упорно продолжала наступать, с полным пренебрежением к нашему отчаянию. На прогулки я ходила в сопровождении Элизабет. Я искала предзнаменования во всем, что меня окружало, так же, как и она.
– Энн, посмотри на молодые листочки! Тюльпаны вылезли из земли, – сказала она однажды, когда стало пригревать солнышко.
– Но они все вылезают криво, потому что луковицы были вытоптаны и перевернуты.
– Ну да, ведь по ним ходили полицейские, – проворчала она, – на следующий год все будет в порядке.
– На следующий год, – я покачала головой, не в состоянии это постичь, – что с нами станет на следующий год?
– Чарли будет почти три года, а младший уже начнет ползать! – Элизабет рассмеялась. – Представляешь, во что тогда превратятся эти цветы?
