Жизнь других людей - Нортон Шейла (книги бесплатно без .TXT) 📗
Наверняка, стоило Люку заговорить об этом, она сразу согласилась.
Тоссер вонзает свои клыки еще глубже, и я, не выдержав, тихонько охаю.
– Все в порядке? – спрашивает Дотти, внимательно глядя на меня. – Это он играет, правда, мальчик?
Черта лысого он играет. Я потираю ногу и, как только Дотти отворачивается, говорю ему все, что я о нем думаю. Если ты будешь жить у меня, тебе придется оставить свои замашки, проклятая тварь. Он ворчит и скалит зубы, я огрызаюсь в ответ. Он прижимает уши и опускает голову, наблюдая за мной исподлобья.
Война объявлена.
Почти все утро вместо уборки я помогаю Дотти укладывать вещи. Мне больно смотреть, как ее имущество перекочевывает в коробки. Кое-какие вещи и мебель она собирается отправить на склад, чтобы расстаться с ними навсегда. Но похоже, ее все это совершенно не трогает, так захватил ее переезд в другое полушарие, в страну, которую еще пару недель назад она бранила на все корки.
– Вы – вторая, – говорю я. – Моя вторая клиентка, которой я помогаю собирать вещи.
Я рассказываю ей про Бена и Луизу, про их детей и новый дом. Она пожимает плечами и философски замечает:
– Жизнь – это не только вещи.
– Вы правы. И все же, мне кажется, это грустно.
– Доживи до моих лет, и ты станешь думать иначе. Ты поймешь, что все это не имеет значения. Главное – это здоровье, силы и чтобы тот, кого любишь, был рядом. – Она протягивает руку и пытается потрепать липкие сосульки на голове Люка. От этого зрелища меня тошнит.
Мы укладываем стекло и фарфор и разговариваем о Мартине. Я делюсь своими сомнениями.
– Он сказал, что любит меня, – мрачно сообщаю я.
– Господи, деточка! Вы знакомы без году неделя! Мало ли что у него на уме! Наверняка ему нужно то же, что и всем остальным.
– Это он уже получил, – уныло говорю я.
– И как? Не подарок? – подмигнув, спрашивает Дотти.
– Да нет, – улыбаюсь я. – Здесь как раз все в порядке. В полном порядке. Но ведь это еще не все.
– В чем же дело? Он зануда? Ворчун? Пукает в постели?
Я смеюсь.
– Нет, Дотти, на самом деле он очень милый. Может быть, я дергаюсь по пустякам?
– По пустякам? – восклицает она. – По пустякам? Послушай меня, юная леди! Ты вправе делать все, что тебе вздумается. Ты не обязана иметь дело с тем, кто тебе не по нутру! И не надо искать оправданий! Ты не обязана встречаться с ним лишь потому, что он добр к тебе и говорит, что любит тебя!
Вот оно. Именно это я и делаю. Я чувствую, что в долгу перед ним, потому что он любит меня и добр к нам с Элли. До чего же мудра Дотти! Интересно, стану ли я такой, дожив до ее лет? Неужели надо ждать так долго?
– И еще… я встретила другого человека, – вырывается у меня.
Я чувствую на себе ее взгляд. Хотя я всецело поглощена упаковкой, бережно укладывая фарфоровые безделушки в коробку из гофрированного картона, я чувствую, что старые, мудрые глаза Дотти изучают меня и видят, как заливаются краской мои щеки, пульсирует артерия на шее, а дыхание становится прерывистым и неровным, – и понимаю, что ее не обманешь.
– И влюбилась в него, – спокойно констатирует она.
– Пока не знаю. Мы только что познакомились. Все это странно. Меня это пугает. Не знаю, что из этого выйдет.
– А он? Как думаешь, он чувствует то же самое?
– Он женат.
– Я не об этом, – усмехается она.
– Я… я не знаю. По-моему, он в таком же смятении, как я. А может, я все это выдумала? Может, принимаю желаемое за действительное?
– Он предлагал тебе увидеться вновь?
Я киваю.
– Тогда это не похоже на разыгравшееся воображение.
– Думаю, мы просто поговорим. В пятницу. Просто встретимся и поговорим. Обсудим, что происходит.
– Да? – Она снова усмехается. – Только не говори мне, что тебя привлекает исключительно его душа.
И она туда же.
Вчера я не могла расслабиться в квартире Алекса Чапмэна.
Мне всегда нравилось приходить сюда и представлять, каково живется Молодому Одинокому Руководителю, который в одиночестве ужинает на заднем дворике, потягивая охлажденное белое вино.
Но это было до того, как я встретила Алекса. Тогда для меня это была просто пустая, чистая квартира. Сделав вид, что прибрала ее, я спокойно принималась за работу над сценарием. Вчера, войдя в дом, я поняла, что он никогда не станет таким, как прежде, – ведь несмотря на то, что Алекс не живет здесь и не был в этих комнатах бог знает с каких пор, это жилище хранит отпечаток его индивидуальности, его характера, его души. Возможно, эту мебель, эти шторы, эти картины и статуэтки выбирал не он, а его жена или его мать. Но он входил в эту дверь, включал свет, снимал телефонную трубку, ставил чайник. Он поднимал с ковра почту и читал ее, сидя в кресле. Он открывал двери платяного шкафа, доставал из него одежду и увозил ее домой. Он включал телевизор или радио, чтобы послушать новости. Из какой чашки он пил кофе? Какой ложкой он пользовался? Клал ли он молоко или сахар? Этого я не знаю. Я не знаю о нем ровным счетом ничего, и эти мелочи не дают мне покоя.
Наверное, я теряю рассудок.
Обычная небрежная уборка квартиры заняла у меня гораздо больше времени, чем раньше: я то и дело останавливалась, представляя его за тем или иным занятием, размышляя, как он выглядел и о чем думал. Когда я закончила, у меня осталось чуть больше часа на работу над сценарием. Я продолжала думать об Алексе – включал ли он этот компьютер, чтобы проверить свою электронную почту, когда приходил сюда полить цветы и выпить кофе… Я вставила дискету в дисковод, открыла файл с моим будущим шедевром и – о, ужас!..
Куда делся текст, который я сохранила неделю назад?
Если вы когда-нибудь работали на компьютере, особенно если работа носила созидательный характер, вы поймете мои чувства. Я мгновенно и начисто позабыла про Алекса Чапмэна. Во рту у меня пересохло, голова закружилась. Неужели я потеряла текст, сделанный в последний раз? Господи, только не это… Тогда я написала около двух тысяч слов, и эти две тысячи слов доверила технике, устройство которой для меня тайна за семью печатями; доверила, не сомневаясь, что все будет в целости и сохранности и в нужный момент, словно по мановению волшебной палочки, на экране появятся знакомые строки. Мне ни за что не восстановить эти две тысячи слов. Мне нипочем не извлечь их из памяти в былом порядке, так, чтобы они снова сложились в прежнюю историю. Что я сделала не так? Я всегда сохраняла написанное перед тем, как выключить компьютер. Об этом напоминает сама программа. Неужели произошел какой-то сбой?
– Черт возьми! – простонала я. – Где я прокололась?
Я перешла с гибкого диска в папку «Мои документы» и увидела то же название файла, что и на дискете. Затаив дыхание, я открыла файл. О, счастье! Я вздохнула с облегчением. Все, включая работу, сделанную в прошлый раз, было на месте. Я по ошибке сохранила файл на жестком диске. На прошлой неделе я очень торопилась и допустила оплошность.
Слава богу.
Я вставила на место дискету и сбросила на нее файл, после чего удалила его с жесткого диска.
Оставить свой шедевр на жестком диске чужого компьютера было весьма опрометчивым шагом. Я так долго фантазировала, представляя, что делает в этой квартире Алекс, что времени на сценарий у меня уже не осталось. Так я никогда не стану знаменитой. Мало того, что он завладел моими мыслями, он еще и мешает мне прославиться, а ведь с момента нашей встречи не прошло и недели.
– Когда ты хочешь забрать Тоссера? – безжизненно спрашивает Дотти, опустив ладонь на голову пса. Он смотрит на нее с нежностью. Интересно, не страдает ли он каким-нибудь собачьим психическим расстройством, в который раз думаю я.
– В любом случае в самое ближайшее время, – я делаю вид, что вне себя от счастья. – Вы хотите оставить его у себя до самого отъезда?
– Нет, – решительно отвечает она. – Нет, Бет, я хочу, чтобы ты забрала его как можно скорее. Я хочу уехать в Австралию, зная, что у вас все в порядке. Так мне будет спокойнее.
