Завет Кольца (антология) - Бауер Стивен (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Ноидар неподвижно замер на лестнице и повернул, насколько мог, голову назад. Ему не удалось разглядеть, что случилось с яйцом, однако он чувствовал, что кожаные ремни натянуты неравномерно, видел в толпе бледные лица и испуганные глаза, слышал нарастающий ропот. Со стиснутыми зубами он продолжал спускаться.
Чем быстрее он двигался, тем быстрее яйцо проскальзывало в ячейку. Тут и там в толпе раздавались сдавленные крики. Дьёфар почувствовал, как Ладия невольно сжала его руку. Его первоначальное веселье сменилось сочувствием к несчастному кузнецу, который в отчаянии цеплялся за раскачивающуюся веревочную лестницу. Он уже почти справился с поставленной задачей. До конца лестницы оставалось не больше десятка шагов, когда яйцо, как капля, вдруг выскользнуло из ячейки.
Толпа замерла. Какое-то время стояла мертвая тишина, а затем из тысячи глоток вырвался крик ужаса, слышный, наверное, в самых отдаленных уголках Руннтерума.
Яйцо ударилось о подножие скалы и покатилось по поросшему травой склону.
Многоголосый крик оборвался. Наступила полная тишина. Оставалась надежда, что яйцо не разбилось, что густая трава горного луга сыграла роль мягкой подстилки. Может быть, если боги будут милостивы…
Яма изменила направление движения яйца; вместо зарослей кустарника оно устремилось прямо на узкий скалистый выступ, торчащий из травы, как лезвие ножа.
Глухой рокот, как раскаты грома, поднялся в толпе, перерос в ревущее крещендо и разрядился в оглушающем пронзительном визге, когда яйцо раскололось о скалу, и обе половинки, разлетевшиеся было в разные стороны, описав правильный полукруг, почти одновременно приземлились перед королевской свитой.
Тяжелое молчание прерывалось лишь сдавленными стонами. Дьёфар поднял голову и увидел, как Ноидар отпустил веревочную лестницу и упал с высоты в траву. Кузнец покатился почти по тому же маршруту, что и яйцо, безнадежно запутавшись в сетке; от отчаяния он не делал никаких попыток затормозить свое падение.
Ладия и Дьёфар обменялись быстрым взглядом и побежали вниз по склону. Они успели остановить кузнеца, опустились рядом с ним на колени и стали его утешать. Сначала он ничего не хотел слушать, плакал как ребенок, но потом до него дошел смысл их слов.
— Это правда? — прошептал он недоверчиво. — Я не разбил яйцо дракона? Я не буду проклят? — И он снова заплакал, на этот раз от счастья.
Он отделался синяками, царапинами и одним вывихом. Ладия и Дьёфар, подставив плечи, повели его вниз по склону.
Король Гаурок со свитой и представителями разных сословий боязливо отпрянули назад. Обе половинки яйца лежали у подножия горы в траве. К аромату весенних цветов примешивался неприятный запах.
Дьёфар уперся руками в бока и обводил взглядом недоуменные лица вокруг.
— Что вы теперь будете делать? — спросил он спокойно. Хотя говорил он негромко, окружающие вздрогнули. Биграель и Римара взмахнули крыльями, как будто хотели немедленно улететь, но потом передумали.
— Вы даже не осмеливаетесь посмотреть на то, что вы натворили? — Ему ответили молчанием.
— Капитан Лодаст, Фонтинааль, Ура! — Дьёфар указал на каждого из них поочередно. — Вы больше прочих выделялись своим честолюбием и хотели присвоить четвертое яйцо дракона, надеясь тем самым получить личного покровителя. Теперь пришло время отвечать за это. Подойдите ко мне!
Повинуясь его воле, мужчины подошли к жрецу. Дьёфар кивком головы приказал им следовать за ним и пошел к одной из половинок яйца. Он наклонился, поднял сухую ветку и указал на черную массу, которая, после того как лопнула оболочка, превратилась в лепешку.
— Что вы видите перед собой?
Первым пришел в себя Лодаст:
— Четвертое яйцо дракона. Его половину.
— О Боже! — простонал Ура. — Кости! Дракон уже вырос! Горе нам!
Фонтинааль с трудом сглотнул. Его лицо было белым как мел.
— А запах вам ни о чем не говорит? — спросил Дьёфар.
— Как вы смеете… осмеливаетесь утверждать, что дракон может вонять? — промямлил Ура. На его лбу выступили капельки пота.
Дьёфар покачал головой. Уголки его рта дрогнули.
— Вы отказываетесь признать очевидное. — Он палкой разворошил черную кучу и вытащил на свет несколько белых небольших предметов.
Капитан в ужасе отшатнулся, как будто ожидал, что сейчас его поразит гром небесный.
— Вы действительно считаете, что это кости дракона? — бесстрастно осведомился Дьёфар. — А может быть, это больше похоже на лопатку молочного козленка? А вот это? Вы думаете, что у дракона может быть рыбий хребет?
— Никто не знает, как выглядит скелет еще неродившегося дракона, — прошептал Фонтинааль.
— Может быть, в нем есть сердцевина от яблока или вишневые косточки? — Дьёфар больше не мог сдержать ухмылки. Он поднял на палке кусок черной массы, в которой были вишневые косточки, и поднес к носу мага.
Фонтинааль был настолько потрясен, что не мог выдавить из себя ни слова. Наконец-то и до Уры, и до Лодаста тоже дошло, что все это значит.
Вдруг тишина взорвалась. Прилетел легкий ветерок, и зашелестела трава. Два жаворонка взмыли в небо. На ветках деревьев и кустов защебетали птицы. Откуда ни возьмись появились пчелы и деловито зажужжали вокруг. На горных лугах заблеяли овцы и козы. Где-то закукарекал петух.
Дьёфар отбросил палку, повернулся к толпе и поднял руку.
— Четвертого яйца дракона никогда не существовало! — громко сказал он. — Желая возвыситься, ваши представители гильдий и сословий хотели перенести в город помет. Чтобы выделиться из народа и продемонстрировать свое особое положение в обществе, вы были готовы возвести новый храм в честь кучи фекалий!
Все стыдливо опустили головы. По толпе прошел ропот, но никто не засмеялся.
— Спектакль окончен, — продолжал Дьёфар. — Возвращайтесь в свои дома, мастерские, храмы, на ваши фермы и поля! И подумайте о том, что хотел сказать всем нам Верховный дракон.
В этот вечер Ладия в первый раз лежала в объятиях Дьёфара. Они объявили о своей помолвке. После событий этого дня никто не осмелился упрекнуть их в том, что в первую же ночь они были вместе.
— Тебя действительно не задевает, что ты у меня не первый мужчина? — спросила Ладия немного нервно.
— Как меня это может задевать, если даже Верховный дракон не нашел здесь ничего предосудительного? — ответил Дьёфар.
Она нежно поцеловала его.
— Я бы не хотела, чтобы ты только из-за дракона…
— Ч-ч-ч. — Дьёфар приложил к ее губам палец. — Я люблю тебя, Ладия, все остальное неважно. Даже выйди ты замуж и обзаведись детьми, я продолжал бы тебя любить. — Он откинул прядь волос с ее лба. — Мы все получили сегодня серьезный урок о том, куда могут завести излишняя гордость и ревность.
Ладия прижалась к нему.
— Все-таки мне жаль Уру, Фонтинааля и других, — сказала она. — Они потеряли лицо. Пройдет еще немало времени, пока им удастся восстановить свой авторитет.
— Это жестокий урок для них, — ответил Дьёфар, — но он был необходим. А репутация короля не пострадала. Ты сама разговаривала с драконом и знаешь, что предстоит время больших перемен. Поэтому сейчас особенно важно, чтобы народ оставался един и не был ослеплен жадностью и властью. В этом и есть смысл послания дракона. — Он задумался. — Я только спрашиваю себя, была ли необходимость демонстрировать это так грубо?
— О, я думаю, он хотел сказать нам гораздо больше. — Ладия лукаво улыбнулась. — Правила, которые придумали люди, чтобы упорядочить свою жизнь… Касты, сословия, искусственно выдуманные границы… Для дракона они ничего не значат. — Она заглянула Дьёфару в глаза. — Вполне возможно, что золотой дракон охраняет повелителей, белый дракон — ученых и художников, а красный — весь народ. Но это не значит, что действительно существует такое деление.
Дьёфар наморщил лоб:
— Что ты имеешь в виду?
— Кто обладает властью над народом? Разве родители в известной степени не имеют власти над своими детьми? А мастера над подмастерьями? Учителя над учениками? А разве пастух, играющий на флейте, — не музыкант, а хороший целитель — не ученый? Разве философ, торгующийся на рынке из-за фруктов и овощей, не простолюдин? И разве иногда не случается, что короли и князья лишаются своей власти и живут в ссылке среди крестьян?
