Кровь и золото погон - Трифонов Сергей Дмитриевич (лучшие книги txt, fb2) 📗
На усиленно охранявшейся базе Павловский сдал полковнику Лебедеву приведённых с собой унтер-офицеров, коней, фураж, продукты питания. Полковник, к удивлению, растрогался и даже порывался обнять Павловского, но вовремя спохватился, одёрнул мундир и ограничился пожатием руки.
Офицеров отряда встретили как победителей. «Не хватает триумфальной арки, – подумал с иронией уставший Павловский, – военного оркестра, шампанского и женских чепчиков в воздухе». Он помылся в бане, переоделся и отправился с докладом о результатах рейда. Выслушав Павловского, полковник Людинкгаузен Вольф без особого сожаления сказал:
– Я так и думал, господа, надежды на всех этих эсеров, «зелёных», савинковцев – никакой. Мятеж в Ярославле красные разгромили, мятеж левых эсеров в Москве – тоже, Дзержинский освобождён; мятеж в погранвойсках, полагаю, тоже эсеровская авантюра. Спасибо, хоть лошадей дали и унтер-офицерами помогли.
Ротмистр Гоштовт был неисправимым оптимистом:
– А я полагаю, никуда они не денутся, когда красный жареный петух их в то самое место клюнет. Как миленькие за помощью прибегут. Кстати, ротмистр, – обратился он к Павловскому, – вы сами-то видели их воинство?
– Как я уже докладывал, мы находились в расположении отряда штабс-капитана Кулешова, судить могу только об этом отряде. Люди одеты и обуты в обычное крестьянское, но хорошо вооружены, дисциплина строгая, охрана базы на приличном уровне. Красноармейский отряд в три сотни штыков и сабель они разгромили умело и быстро, не потеряв ни одного из своих бойцов, только несколько раненых. Офицера с ними не было. Это говорит о том, что унтер-офицеры из местных крестьян, своё дело знают крепко. По словам Кулешова, очень приличный отряд в полторы сотни штыков у штабс-капитана Воронова-Богданова. Там же и орудия.
Фон Розенберг, не принимавший участия в обсуждении доклада и, казалось, даже дремавший с закрытыми глазами, попросил у полковника разрешение и совершенно неожиданно для Павловского сказал:
– Ротмистр, обстановка в городе и на всей оккупированной немцами территории меняется. Германское командование постепенно отводит свои войска, гарнизон во Пскове сократился уже вдвое. Приток же наших офицеров возрос, хотя и не так сильно, как хотелось бы. Немцы предложили нам усилить роль русской комендатуры. Они готовы передать ей и функции охраны правопорядка. Не сразу, а постепенно, по мере дальнейшего сокращения численности немцев. Вот мы и подумали, лучшей кандидатуры, чем вы, на должность военного коменданта Пскова нам не найти.
– Но позвольте, – растерялся Павловский, – а как же ротмистр Каширский?
– Ротмистр Каширский, – парировал полковник, – получит назначение командовать формирующейся кавалерийской частью.
– Но я – боевой офицер, – повысил голос Павловский, – мне незнакома комендантская служба, да ещё с жандармско-полицейским привкусом!
– Не боги горшки обжигали, ротмистр, – усмехнулся фон Розенберг, – а мы с ротмистром Гоштовтом, что, ранее руководили формированием корпусного управления? Научитесь, Сергей Эдуардович, а мы поможем. Кстати, и подпоручику Гуторову будет легче с вами работать, да и вам с ним тоже.
Полковник фон Людинкгаузен Вольф подвёл черту:
– Видите ли, ротмистр, к октябрю планируется в общих чертах вывести формирование корпуса на уровень готовности к боевым действиям. Конечно, раздражение вызывает огромная толпа болтающихся без дела офицеров. Они обходят стороной наши вербовочные пункты, становиться под знамёна Белого движения не торопятся. По данным контрразведки, многие из них торгуют самогонкой, жульничают, играют в карты, содержат притоны… Некоторые организовали уголовные банды, грабят дома купцов, богатых евреев, шалят на дорогах… Красные тоже не дремлют, забрасывают в город свою агентуру. Нам нужен порядок в тылу, порядок, наводимый железной рукой. Мы смогли убедиться – ваша рука именно такая. А пока, ротмистр, вам предстоит на основе вашего отряда сформировать кавалерийский эскадрон. Он станет оперативным резервом штаба корпуса и одновременно его охраной. Вы, как будущий военный комендант города, сохраните эскадрон под своим началом. Мы надеемся на вас, ротмистр.
11
В августе-сентябре в Пскове, Изборске, Острове, Режице шло формирование белых частей. Кроме уже созданных трёх пехотных полков, комплектовались отряды поручика Данилова, капитана Микоши, ротмистра Пермикина, полковников Смирнова, Штейна, Неплюева, Афанасьева, Бибикова, в которых имелось по 150–200 офицеров. Командование намеревалось развернуть эти отряды в полнокровные пехотные полки и к ноябрю создать три-четыре пехотных дивизий. Закончилось формирование гаубичной батареи и батареи полевых трёхдюймовых орудий. Помимо эскадрона Павловского создавались ещё три кавалерийских эскадрона.
В городе формировался ещё один пехотный полк, 53-й Волынский, под командованием подполковника Ветренко. Кадры для его комплектования поступали с Украины, от гетмана Скоропадского, сам же полк предназначался для Южной армии. Ветренко отказывался подчиняться штабу Псковского корпуса, вёл себя нагло, вызывающе. Офицеры полка пьянствовали, дебоширили, занимались рэкетом, жульничали. В начале ноября полк был переподчинён тогдашнему главкому гетмана Скоропадского генералу от кавалерии графу Ф. А. Келлеру и удалён из города. Но вскоре был возвращён и включён в состав корпуса. С этим Ветренко командование будущей Северо-Западной армии ещё хлебнёт лихо.
Второго ноября во Псков прибыл четырёхэскадронный конный отряд ротмистра С. Н. Булак-Булаховича, перешедший из Красной армии. В тот же день на сторону Белого движения перешла и Чудская флотилия из трёх судов капитана 2-го ранга Д. Д. Нелидова. С их прибытием численность корпуса достигла 3500 человек, из которых 1500 были офицерами.
Если с комплектованием частей дело, хоть и с большими трудностями, как-то продвигалось, с командованием же корпуса была полная неразбериха. Высшее германское командование, понимавшее неизбежность поражения в войне, к сентябрю 1918 г. осознало необходимость противостояния Советской России и с этой целью приняло решение создать сильную украинскую армию марионеточного режима гетмана Скоропадского и три русских армии: Астраханскую (из астраханских казаков и калмыков), Южную (на Украине) и Северную (в оккупированных районах Псковской и Витебской губерний, Эстонии и Латвии). Основой Северной армии должен был стать формировавший Псковский добровольческий корпус.
Изначально по вопросу о руководстве корпуса завязалась ожесточённая борьба. Группа монархических деятелей, осевшая в Пскове и создавшая «Совет обороны Северо-Западной области», упрашивала генерала Н. Н. Юденича взять на себя командование. Генерал не желал подчиняться немцам и сознательно тянул время с принятием решения, надеясь на скорое поражение Германии в войне. Между тем он отправил весной восемнадцатого года во Псков группу молодых офицеров (полковника барона фон Людинкгаузена Вольфа, ротмистров Гершельмана, Гоштовта и фон Розенберга) с поручением начать мобилизационные мероприятия. Совет обороны Северо-Западной области этим не удовлетворился и обратился с просьбой возглавить Белое движение на Северо-Западе России к графу Фёдору Артуровичу Келлеру, воинственному монархисту и одному из талантливых и авторитетнейших русских генералов.
Генерал дал согласие и даже направил во Псков воззвание «Призыв старого солдата», в котором говорил: «Настала пора, когда я вновь зову вас за собою… За Веру, Царя и Отечество мы присягали сложить свои головы – настало время исполнить свой долг… Вспомните и прочтите молитву перед боем, – ту молитву, которую мы читали перед славными нашими победами, осените себя Крестным Знамением и с Божьей помощью вперёд за Веру, за Царя и за целую неделимую нашу родину Россию». Символикой Северной армии генерал Келлер утвердил нарукавный знак в виде белого креста.
До Пскова генерал Келлер, живший в ту пору с семьёй в Харькове, увы, так и не доехал. Гетман Скоропадский, получивший 18 ноября 1918 г. известие о том, что войска мятежного Петлюры подошли к Киеву и разгромили офицерскую дружину князя Святополк-Мирского, назначил Келлера главнокомандующим украинской армией. Но было поздно. Петлюровцы штурмом взяли Киев и 21 декабря убили захваченных ими генерала и двух его адъютантов у памятника Богдану Хмельницкому на Софийской площади. Епископ Нестор Камчатский обнаружил тела убитых в морге Анатомического театра и похоронил их под чужими именами в Покровском монастыре в Киеве.
