Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд (СИ) - Голинченко Екатерина Андреевна "Маргарита Андреева"
— Который час? — поинтересовался он.
— Пять часов, — слабым голосом ответила Маргарита.
— Поздно, — печально вздохнул Карл.
— Поздно? — обеспокоенно спросила она, — Почему поздно?
— Мари… Мари. Я так любил тебя, — Карл силился приподняться на кровати, словно что-то увидел там, высоко на потолке, — Марго… Марго. Боже милостивый, — всё тело его напряглось, и он судорожно вцепился пальцами в простыни, — Боже милостивый, я иду к тебе без скипетра и короны. Забудь о преступлениях короля, и помни только о страданиях дитя твоего. Я хочу быть угодным Господу. Мы прекратим войну. Мы погасим ненависть. Мы будем добрыми и сильными. Не бойся, моя Марго, брат будет наблюдать за тобой из чистилища, — его глаза застыли, и голова безвольно упала на подушки.
Маргарита обняла брата в последний раз, закрыла ему глаза и задула свечу у его изголовья.
— Спи спокойно, Шарль! Несчастное дитя, ты не желал ни кому зла…
Наваррский стоял в дальнем углу комнаты и усиленно моргал и морщился, сдерживая слёзы.
— Король Карл IX умер! Да здравствует король Генрих III! — сей же час разнеслось по галереям Лувра.
* * *
— Этим составом бальзамируют королей, — Маргарита передала палачу мешочек из чёрного бархата, — Сохрани его красоту для меня, — потом она повернулась к герцогине Неверской, — Сними с меня все драгоценности… Похороните их вместе с ним. Как я тебе завидую, ты сможешь спокойно оплакать своего Коконнаса…
— Вас ждёт король Генрих… А ваше платье в крови, — заметила Генриетта.
— Это не имеет значения, — нежной улыбкой просияла Маргарита, — Была бы улыбка на устах…
Ослепляющая вспышка белого света — и Маргарита стоит посредине огромного зала с витражными окнами, каменным полом и мраморными колоннами, в дальнем углу которого, в кресле из алого бархата сидела женщина в старинном платье.
Девушка медленно, мелкими робкими шагами пошла в её сторону.
— Ну, же, смелее, дитя, — позвала женщина, вставая с кресла, — Подойди ближе. Дай тебя обнять.
Маргарита послушно продолжала идти — теперь она узнала, кто перед ней. В свете свечей прекрасное лицо ещё молодой женщины казалось спокойным и умиротворённым, но её большие тёмные глаза были полны тоски и грусти. Одета она была в расшитое золотом и жемчугом бордовое бархатное платье с большим декольте, открывавшим безупречную кожу шеи и груди. Из украшений на ней были только жемчужные серьги. С гордой осанкой, она неслышно, плавной походкой, ступала в бархатных туфлях.
— Ваше Величество, — девушка преклонила колено.
— Поднимись, дитя, — женщина протянула руку, — Никогда и ни перед кем не склоняйся. Помни, кто ты есть и не забывай, чья кровь течёт в тебе. Спустя столетия, кровь Медичи и Валуа снова объединилась, — она обняла Маргариту, — Теперь, когда я своими глазами увидела тебя, я могу спокойно уйти. Прости за те кошмары, что тебе довелось вынести.
— Сколько же Вам всего пришлось пережить… — участливо проговорила Маргарита.
— Это ничего — ты лишь сохрани свою дивную улыбку, — она откровенно улыбнулась и взяла руку девушки в свою, — Ты будешь счастливее меня — ты сможешь то, чего не смогла я. Я верю, что так и будет. Будь мудрой, смелой и милосердной. И однажды своим величием ты затмишь меня. Отпусти же меня с лёгким сердцем и не держи зла.
Маргарита последний раз посмотрела в глаза этой невероятно сильной и прекрасной женщины — истинной королевы.
— Отпускаю тебя, кровь от крови моей, Маргарита из Маргарит — произнесла женщина.
— Отпускаю тебя, кровь от крови моей, Светлая Королева, — ответила девушка.
Призрак Маргариты Наваррской исчез.
Девушка осмотрелась по сторонам — почему же тогда она сама осталась?
— А у меня ты ничего не хочешь спросить? — раздался голос у неё за спиной.
Маргарита обернулась, и узрела саму себя, только старше лет на десять, с модной причёской, в белой шелковой блузе, костюме бледно-персикового цвета и бежевых босоножках на шпильках. Она протянула руку, ожидая, что та пройдёт сквозь тело, но, рука упёрлась в плоть. Девушка отдёрнула руку и виновато улыбнулась. Другая Маргарита улыбнулась в ответ.
— Неужели такое возможно, — потрясенно пробормотала Маргарита и сильно зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то вторая с неподдельным интересом продолжала смотреть на неё.
— Меня тебе не стоит бояться, — спокойно произнесла она, — Я — это всего лишь ты. Так, у тебя нет вопросов ко мне? — повторила другая Маргарита.
— Кроме картин прошлой жизни, я видела … — начала девушка, немного осмелев, — Это случится в будущем?
— Ты видела лишь отрывки, вырванные из контекста. Ты не видела всей сути. Я не могу обещать лёгкой судьбы, но, могу обещать судьбу, достойную вас. Ваше будущее ещё не написано. Оно будет таким, каким вы его сделаете.
— Есть ещё, что не даёт мне покоя… — девушка запнулась, пытаясь подобрать слова о том, что гложет её сердце и душу, о чём её мысли…
— Я знаю, о чём ты хотела спросить, — другая Маргарита положила руку ей на плечо и ласково произнесла, — и хочу показать тебе кое-что — смотри же внимательно. Пойми, почему я не пожалела о том, что послушалась голоса любви:
Снова, ставшая уже знакомой, вспышка яркого белого света — и Маргарита оказалась в огромной светлой гостинной, украшенной к новогодним праздникам.
Посредине которой, на стремянке возле гигантской ёлки, стояла она сама в алом шелковом платье, развешивавшая ёлочные украшения. Словно, за эти годы ничего и не изменилось — разве что на её лице прибавилась пара морщинок в уголках ясных глаз.
В доме царила предпраздничная суета. Маргарита наряжала ёлку в гостинной — это хоть немного отвлекало её от невесёлых мыслей. Вдруг сердце её забилось часто-часто — и спустя годы, предчувствие не подвело её.
Она как раз прикрепляла большую звезду на верхушку огромного праздничного дерева, когда вошёл Джон. Он был кроток и прекрасен. Девушка от неожиданности оступилась и чуть не упала с лестницы — только крепкие объятия Джона подхватили её. Он был в красной куртке и Санта-Клаусовской шапочке, съехавшей на одно ухо, а большая спортивная сумка, вероятно, символизировала мешок с подарками. Его глаза блестели. Он опустил сумку на пол рядом. По-прежнему, они не сказали друг другу ни слова, но это и не было нужно… Было так упоительно больно, и в то же время так мучительно сладостно, что сердце разрывалось на части… Он погладил её по волосам, улыбаясь сквозь слёзы.
— Милая моя… Марго… любимая… — прошептал он, уткнувшись лицом в её волосы.
— Ты… вернулся… — с нескрываемой радостью вымолвила Маргарита.
— Вернулся… я не мог иначе, — мягко улыбнулся он.
— Прости, я… — произнесли они одновременно и рассмеялись.
— Я вёл себя, как глупец… Я просто очень боялся потерять тебя…, — он опустил голову, — Даже безумная любовь моя не оправдание. Я люблю тебя так же сильно, как и в день нашей первой встречи.
— Ты меня не потеряешь, ты же знаешь — уверенно ответила она.
— За это я и прошу прощения — за то, что усомнился в тебе, — Джон резко поднял голову и поцеловал её в макушку, — Страх и ревность ослепили меня.
— Что было, то уже в прошлом. Главное, что сейчас ты дома, — Маргарита подняла на него свои прекрасные глаза. Джон наклонился и, не в силах более сдерживать чувств, поцеловал её — сначала нежно и почти воздушно, затем всё более настойчиво и страстно. Тело горело в благословенном огне.
В гостинную спустились остальные.
— Здравствуй, отец, — поприветствовал Джона лёгким поклоном привлекательный юноша с проницательным взглядом зелёных глаз и чёрными кудрями.
— Здравствуй, Али, — сердечно обнял его Джон, — Дома всё хорошо? — Да, папа, — кивнул Алишер, — Наши передавали всем привет и самые наилучшие пожелания.
