Пешка треф атакует - Мясникова Ирина Николаевна (читаем книги txt) 📗
– Нет, конечно, не ругала. Это же ему не нравится, что вы не по средствам живете. Да вот эта дамочка супруга своего в страшной неверности подозревает, однако сама вцепилась в него мертвой хваткой. Прогнала бы к чертям кобеля, да и дело с концом.
– Попридержите язык. Это кого это вы сейчас кобелём назвали? – возмутилась я. Не хватает еще, чтобы про Сергея Сергеевича по всей стране слухи поползли.
– Я никого кобелём не называл. Это одна известная вам жена так про своего известного вам мужа думает. А что уж там на самом деле, это только одному богу известно. Кстати, завтра у нас последний день командировки и при этом совершенно свободный. Предлагаю отправиться на шопинг.
– Вот еще! Деньги тратить. Мне шмотки разные сейчас совсем не по карману.
– Не по средствам говорите? Вот-вот, – заржал Ковальчук.
– Ничего смешного, я теперь деньги не трачу. Я их складываю. Коплю. Не известно еще, как там в этой Канаде с работой для меня будет.
– В банку складываете или в коробочку на шкафу? – ехидно поинтересовался Ковальчук и, увидев выражение моего лица, опять заржал. – Угадал! В коробочку на шкафу.
– Вам это знание не поможет. У меня квартира на сигнализации. Враг не прорвется.
– Ну, и бог с ней с этой вашей заветной коробочкой. Нам с вами наших суточных для приличного шопинга хватит за глаза и за уши. Кормились-то мы за чужой счет. А если вам не хватит, я вам свои одолжу. У меня еще и карточка есть, тоже заветная.
– А ведь вы меня сейчас искушаете.
– Точно. Вас в Канаде муж в случае чего прокормит. Там у них в Канаде зарплаты хорошие, и приличные жёны не работают. А вам, как я погляжу, туфли новые нужны, – Ковальчук посмотрел на мои измученные этой командировкой туфли, вернее на их остатки, – сумка тоже не помешает, да мало ли чего еще деловой женщине необходимо закупить! Предлагаю посетить «Галери ля Файет».
И я согласилась, особенно, когда сама постаралась посторонним взглядом посмотреть на свою любимую сумку. Сумка бывалая, что и говорить. Очень эффектная, а главное большая. И документы туда все войдут, и туфли, в случае чего, тоже поместятся. Однако углы уже все потерлись. Я, конечно, потертости эти регулярно замазывала фломастером, но при определенном освещении, эти потертости, особенно замазанные, выглядели весьма непрезентабельно. Ковальчук был прав. И я решилась, но дала себе слово, что куплю только сумку и туфли. Ну, может быть, еще шарфик. И баста!
На следующий день мы бродили по «Галери ля Файет» и у меня разбегались глаза. Ощущение было, что я в музее. Наконец, Ковальчук не выдержал и подтолкнул меня к одному из отделов. Там он оглядел ряды одежды и выхватил одну из вешалок.
– Вот. То, что нужно.
На вешалке болталось платье. Платье, как платье. Ничего особенного, но когда я его надела, мне совершенно не захотелось его снимать. Я вывалилась из примерочной, демонстрируя платье Ковальчуку. Он поднял большой палец вверх. Однако, я и без его пальца, по глазам других покупателей и покупательниц поняла, что платье надо брать. После этого история повторилась еще несколько раз. Ковальчук каким-то сверхъестественным чутьем угадывал необходимую мне вещь, отправлял меня в примерочную, после чего я демонстрировала себя в обновке ему и другим покупателям. Все были довольны. Так я купила не только платье, но и парочку костюмов, туфли, три блузки, сумку и кашемировый палантин. Последнее, на что уговорил меня Ковальчук, были широкие удобные брюки, в которых я так и осталась. Эта вакханалия длилась практически целый день с небольшим перерывом на кофе. Я истратила все наши с Ковальчуком суточные и еще залезла в долг к нему на карточку.
Надо сказать, я впервые в жизни ходила по магазинам с мужчиной. Серёга это дело категорически терпеть не может, и когда в отпуске мне вдруг удается его завлечь куда-нибудь в магазин, с трудом отбывает эту повинность, всем своим видом изображая несчастную жертву. О том, чтобы порекомендовать мне что-либо или одобрить, речь даже не идет. В большинстве случаев, глядя на меня в обновке, он пожимает плечами, а потом ругает меня, что я купила такую дорогую вещь. Так что по магазинам я в основном хожу либо одна, либо с Жанкой. И то, и другое совершенно неинтересно. А вот с Ковальчуком в магазине мне очень даже понравилось. Даже закралось подозрение насчет его ориентации, уж больно хорошо он в шмотках разбирается. Однако внешность Ковальчука никак не вязалась с моими представлениями о лицах нетрадиционной ориентации. Хотя, кто его знает? Вон сколько певцов разных вполне себе брутальных и не писклявых оказываются вдруг совсем не женолюбами. А из-за чего он в результате развёлся с женой, Ковальчук ведь мне так и не рассказал. Подумаешь, ворчала, что он не по средствам живет. Это разве повод? Опять же на меня Ковальчук никогда толком не пялился. Конечно, как выяснилось, я только местами роковая женщина, но некоторые вещи вызывают у мужчин вполне себе определенную реакцию. Я бы назвала её адекватной. Правда, я не помнила, чтобы я когда-либо ставила себе цель этой адекватной реакции добиться у Ковальчука. То есть, я определенно, перед ним хвостом не вертела и никак не заигрывала. Ну, так я и с Руденко Сергеем Сергеевичем не заигрывала, а оно вон как обернулось. В любом случае я решила к Ковальчуку на этот счёт присмотреться повнимательнее. А вдруг, и правда, он того. Сейчас, какой фильм не глянь, обязательно кто-то из героев того этого, нетрадиционный.
Закупив себе всё, по мнению Ковальчука, самое необходимое, я приобрела в подарок Жанке манерные домашние тапочки на каблуках, маме купила шикарное портмоне красного цвета, чтобы его сразу же было в сумке видно, и задумалась над подарком для свекрови.
– Не мелочитесь, Екатерина Андреевна, – пробасил мне на ухо Ковальчук. – Свекрови надо угождать.
– Вот еще! С чего бы это?
– А как же? Ведь она, если я не ошибаюсь, в настоящий момент заботится о вашем сыне. А могла бы пить кофе с подружками, или вот, как мы с вами, по Парижу гулять.
Мне стало стыдно. Действительно, свекровь, в отличие от моей собственной матери, мне в помощи никогда не отказывала.
– Вот, смотрите, какой замечательный шарфик, – Ковальчук вытянул шарф из кучи разномастных платков и шарфиков, сваленных на прилавке.
Мне сразу захотелось взять этот шарф себе. Я тут же накинула его на шею.
– Екатерина Андреевна, а вы, оказывается, жадина, – с укором в голосе заметил Ковальчук. – Жадина – говядина – соленый огурец!
Я сняла шарф и отдала его Ковальчуку.
– Но этого для свекрови мало, – строго сказал Ковальчук.
– Вы о ней печетесь прямо, как о своей матери.
– Правильно. Моя мать тоже потенциальная свекровь. Так же, между прочим, как и вы. А ну как ваша невестка будет вам на подарки денег жалеть?
– Точно, поступайте с людьми так, как бы вы хотели, чтобы они поступали с вами! Наверное, надо купить ей еще и духи.
– Правильно. А вот духи мы с вами будем покупать в аэропорту в магазине «Дьюти фри».
Вечером после похода по магазинам усталые и довольные мы с Ковальчуком ужинали в близлежащем к отелю ресторанчике. Я придирчиво изучила меню и заказала всё самое дешёвое.
– Вот что значит питаться за свой счет, – заметил Ковальчук. – Очень способствует стройности фигуры. – Он тоже выбрал в меню самые дешевые блюда. – А вот вина возьмем дорогого. В Париже на вине экономить просто неприлично.
– Но в Париже и недорогое вино в тысячу раз лучше того дорогого, которое продается у нас, – мне совсем не улыбалось углубляться в свою уже такую большую долговую яму.
– Не беспокойтесь, за вино буду платить я.
– Не выйдет. Вы мне сотрудник, а не ухажер какой-нибудь.
– Ха! Вы думаете, что я вдруг возьму пример со старших товарищей? Угощу вас хорошим вином, приглашу на танец, а потом трагически скажу, что у нас с вами ничего быть не может, так как мы сослуживцы. Не льстите себе! Просто у меня зарплата выше, поэтому за вино плачу я.
Эк он меня по носу отщелкал, а я ведь уже действительно подумывала не перейти ли мне с ним «на ты». Ну, уж фигушки! Теперь он от меня этого не дождется. Ишь ты! «Не льстите себе»!
