Честь - Шафак Элиф (версия книг TXT) 📗
Эдим хотел было устроиться в дальнем углу, но деревенский голова увидел его и рявкнул, указывая на место рядом с собой:
– Иди-ка сюда, горожанин!
Эдиму пришлось повиноваться. Настроение у него было отличное, и он с интересом наблюдал за церемонией до той поры, пока человек, сидевший рядом с ним, не выхватил ружье и не принялся палить в воздух. Его примеру немедленно последовали остальные. Грохот стоял такой, что можно было оглохнуть. Одна из пуль попала в крышу ближайшего дома и пробила в ней дыру, взметнув в воздух фонтан щепок. Эдим испуганно озирался по сторонам. Дыхание у него перехватило, когда посреди всего этого хаоса он увидел свою вчерашнюю знакомую. Спокойная и невозмутимая, она стояла на крыше и смотрела на него. Казалось, разлетись этот мир на куски, это не выведет ее из состояния безмятежности.
Как только пальба прекратилась, Эдим встал и, извинившись, сказал, что ему нужно в туалет. На самом деле он жаждал встретиться и поговорить с девушкой. Он увидел ее, едва выйдя из ворот: она сидела у колодца и занималась приготовлением йогурта. Когда только она успела спуститься с крыши?
– Рад, что мы снова встретились, – сказал Эдим.
– О чем это вы? – проронила она, смерив его холодным взглядом.
Эдим догадался, что она притворяется, будто видит его впервые. Несомненно, по правилам приличия, существующим в этой глухой деревеньке, скромная молодая девушка должна была вести себя именно так. Он решил поддержать игру:
– Простите, я забыл представиться. Меня зовут Эдим, и я буду рад познакомиться с вами и узнать ваше имя.
– С какой это стати я скажу вам свое имя? – усмехнулась она, и на ее правой щеке заиграла ямочка.
Глаза у нее сегодня были какие-то другие; ни цвет, ни форма не изменились, но во взгляде светились загадочные искорки, которых не было прежде. По крайней мере, так казалось Эдиму. Он решил, что девушка над ним смеется, и, раздосадованный, пошел прочь.
Когда он вернулся, предварительно справив малую нужду за кустом и немного успокоившись, девушки у колодца уже не было. Невеста отправлялась в свой новый дом верхом на лошади кремовой масти, которую вел под уздцы маленький мальчик – в знак того, что у молодых будет много сыновей. Гриву лошади украшали алые ленты и бусины, хвост был заплетен в косы. Толпа женщин и детей шла следом, хлопая в ладоши и улюлюкая. Мужчины готовились усесться за свадебный обед. Несколько юношей уже вносили во двор большие медные подносы. До Эдима долетел запах свежеиспеченных лепешек и жареного мяса. Едва войдя во двор, он снова увидел ее. Она торопливо шла куда-то с плачущим ребенком на руках.
– Скажи, почему ты на меня сердишься? – спросил он, преградив ей путь.
– Да ты что? С чего ты взял, что я сержусь? – звонко рассмеялась она.
Ребенок на ее руках неожиданно затих и, казалось, с интересом прислушивался к разговору.
– Тогда почему ты не сказала, как тебя зовут?
Она убрала прядь волос, выбившуюся из-под платка, и улыбнулась:
– Потому что ты не спрашивал. Но если тебе интересно, меня зовут Джамиля.
Он обрадованно кивнул.
– А тебя как зовут? – спросила она.
– Я сказал тебе это минуту назад, – растерянно прошептал Эдим.
Девушка взглянула на него в легком замешательстве:
– А-а, наверное, ты разговаривал с Пимби, моей сестрой-двойняшкой. Где ты ее видел?
Эдим не успел ответить, потому что снова началась пальба. Ребенок разревелся, и Джамиля бросилась прочь со двора. Эдим точно прирос к месту, ошарашенный и обрадованный одновременно. У нее есть сестра-двойняшка! Теперь все объяснилось. Ее ледяной взгляд, неприветливый тон. Это была не Джамиля. Не его Джамиля.
Вечером Эдим стоял у окна и любовался лунным серпом, свет которого серебрил деревенские крыши. Освещенные окна домов напоминали огоньки сигарет в темноте. Он скучал по Стамбулу и радовался тому, что скоро уедет. Вот только как он будет жить без Джамили?
Эдим пошел проститься с хозяином дома. Деревенский голова сидел в халате и курил трубку. В свете масляной лампы, бросавшей на стены причудливые тени, его глаза казались глубоко ввалившимися.
– Я очень признателен вам за гостеприимство, – начал Эдим. – Прошу, примите в знак благодарности эту пахлаву и…
– Увы, я сладкого не ем, – устало перебил хозяин. – Хотя иногда очень хочется. Диабет.
Эдим уставился на коробку, которую держал в руках. Наверное, она предназначена для кого-то другого. Он набрал в грудь побольше воздуха. Лучше было бы навести разговор на интересующий его предмет как-нибудь ненароком, но теперь стало ясно, что ничего из этого не выйдет.
– Сегодня на свадьбе я видел девушку, – выпалил он.
– Девушку?
Поняв, к чему клонит его гость, деревенский голова медленно вскинул бровь. «Аллах всемогущий, этот мальчишка вообразил, что влюблен», – говорила игравшая на его губах ухмылка.
– И что же это за девушка? Как ее зовут?
– Джамиля, – ответил Эдим, чувствуя, что щеки его пылают.
– Джамиля… Я не знаю в деревне ни одной девушки с таким именем.
– Длинные каштановые волосы. Большие зеленые глаза, – подсказал Эдим.
Его собеседник выпустил из своей трубки несколько колец дыма и покачал головой:
– Не представляю, о ком ты говоришь. Здесь нет такой девушки.
– Она говорит по-турецки.
– О… тогда ясно. Это одна из дочерей Берзо. Они все ходили в школу. Значит, ты запал на Достаточно Красивую?
– Достаточно Красивую?
– Да, она и ее сестра получили двойные имена. Розовая Судьба и Достаточно Красивая, – сообщил хозяин дома, но не снизошел до объяснений. – Послушай, ты, конечно, еще слишком молод и не имеешь никакого опыта. Но ты должен знать: характер мужчины сильнее всего проявляется именно в любви.
Эдим кивнул, не зная, что сказать.
– Если мужчина наделен раздражительным нравом, его любовь – это сплошные ссоры и склоки. Если нрав у него добрый и мирный, такой же будет и его любовь. Если мужчина постоянно жалеет себя, его любовь быстро умрет. Если он – веселый парень, его любовь будет проникнута радостью. Прежде чем отдать женщине свое сердце, ты должен спросить себя, какой будет твоя любовь.
– Ну, вообще-то, я хороший человек, – пробормотал Эдим.
– Насколько мне известно, единственным хорошим человеком на этой земле был пророк, – усмехнулся его собеседник. – Беда в том, что у Берзо слишком много дочерей. Ты же знаешь, традиция требует, чтобы младшие выходили замуж только после старших. А Джамиля самая младшая. Вообще-то, я думаю, она будет отличной женой. Их семье пришлось нелегко. Мать, Нази, умерла в родах, бедная женщина. Она хотела родить сына, да так и не сумела. Берзо женился во второй раз, но его новая жена до сих пор не родила ему детей. А потом старшая дочь, Хейди…
– Что случилось? – нетерпеливо перебил Эдим.
– Да, суровая судьба выпала этому человеку. Но, думаю, он поторопится выдать замуж весь свой выводок, так что Джамиле не придется долго ждать.
Эдим улыбнулся. Значит, у него есть надежда, пусть слабая, но надежда.
– Но не забывай, сынок, семья бедна, никакого приданого у нее нет, – продолжал хозяин дома. – Твоему отцу и братьям наверняка не понравится, что ты решил жениться на курдской деревенщине. С другой стороны… твоя семья тоже не может похвастаться безупречной репутацией, ведь твоя мать сбежала с другим мужчиной. Может, тебе и лучше выбрать невесту где-нибудь в глуши, где никто об этом не знает.
Эдим помрачнел. Он и не подозревал, что этот человек так хорошо осведомлен об их семейном позоре. Слухи, подобно кочующим племенам, не знают покоя, и нет на земле места, куда они не сумели бы добраться.
Любовь подобна комете
Место вблизи реки Евфрат, декабрь 1977 года
В тишине ночи Джамиля дремала, сидя у очага, голова ее склонилась к плечу, левая рука свесилась с подлокотника кресла, правая крепко сжимала письмо. Она уснула после того, как перечла его в пятый раз.
