Грезы любви - Берд Джулия (читаем книги .txt) 📗
— Твой отец был очень умен, — сказал Ричард, когда Тэсс замолчала.
— Да, у него хватило бы ума не поселить в своем доме ассасина.
— Не надо бояться Тарджамана. Секта ассасинов распалась сто пятьдесят лет назад, после нашествия сына Чингисхана. Тарджаман — последователь мусульман-суннитов.
— Ты не убедил меня, Ричард. Ассасины способны на любую хитрость и предательство, лишь бы завлечь в свою секту новых членов, — упорствовала Тэсс. — Тарджаман что-нибудь говорил обо мне?
— Нет, а что он должен был сказать?
Что я приехала тебя убить, — подумала Тэсс. Действительно ли Тарджаман так проницателен, или ей все это только кажется?
— Нет, он ничего не говорил, и я уверен, что ничего не скажет, — успокоил ее Ричард. — Тэсс, ты, конечно, говоришь убедительно, но с моей точки зрения Тарджаман не так уж плох. Злой человек не может любить животных, как он. Может быть, время покажет, что я не прав. Сейчас же я глубоко убежден, что Тарджаману можно доверять. Тэсс, давай поговорим о чем-нибудь приятном. В замке нам предстоит неприятное общение с епископом. Поэтому давай пока будем просто радоваться жизни.
Он рассмеялся, погоняя коня. Жеребец пустился галопом. Тэсс еще крепче обняла Ричарда за талию, чтобы не упасть, и звонко рассмеялась. Конь резво нес их по фамильным землям Ричарда, которыми его предки владели сотни лет. Затем они достигли каменной стены, отделяющей Мэрли-Вэйл.
Вскоре конь поднял их на высокий холм. Там, наверху, их окутал туман, слившийся с низкими облаками. Ричард натянул поводья, придерживая жеребца, чтобы конь не споткнулся о камни на хребте холма. Груда камней — вот все, что осталось от старинной саксонской крепости. Ричард указал на каменную башню, разрушенную временем. Сквозь туман виднелись руины, в которых свистел ветер. Тэсс погрузилась в мистическое чувство. Ей казалось, что она слышит не свист ветра, а голос древних предков, который посвящает их в тайну, которую им не дано понять. На Ричарда тоже нахлынули мысли о древней старине. От вида руин некогда неприступной крепости по спине поползли мурашки. Он вдохнул влажный туманный воздух и прислушался к тишине, которую нарушали лишь отдаленные крики сокола. Чувствуя близость Тэсс, прижавшейся к его спине, Ричард решил, что настало время объясниться с ней.
— Тэсс, что ты думаешь о любви?
Последовало молчание.
— Не знаю.
— Мы можем познать ее вместе, — продолжал Ричард.
Опять тишина. Конь уже шел по поляне, подминая копытами жесткие стебли вереска. Тэсс положила голову Ричарду на плечо. Ему хотелось обернуться и обнять ее. Но он решил, что время еще не настало. Он размышлял, почему Тэсс так глубоко запала ему в душу. Не спеша, в глубокой тишине конь привез их на большую поляну, сплошь поросшую вереском, стелившимся до самого горизонта. Эта пустынная местность пестрела пурпурными, зелеными и коричневыми красками.
«Как это прекрасно», — подумал Ричард, восхищаясь побегами ежевики и вереска.
— Я много раз в одиночестве гулял по этим пустынным местам. Думаю, тебе здесь понравится.
Ричард помог ей слезть с седла, затем спрыгнул сам, придерживая поводья. Держа Тэсс за руку, он повел ее по бесконечному вересковому ковру. Они молчали. Казалось кощунственным обеспокоить окружающую их тишину. Безмолвие нарушало лишь пение птиц. Вдали пронеслись дикие лошади. Ветер ласково трепал их гривы.
Ричард вдруг остановился, отпустил поводья и восторженно посмотрел на Тэсс.
— Тэсс, потанцуй со мной, чтобы мой сон сбылся. Доставь радость романтику, это в твоей власти.
Тэсс улыбнулась и смущенно покачала головой.
— Нет, я не могу.
— Но почему?
Девушка посмотрела на него карими, как у газели, глазами.
— Я хочу тебе рассказать про сон, который мне часто снится. В этом сне я танцую в вереске. Странно, я ведь совсем не умею танцевать.
Ричард был крайне удивлен. Его поразило то, что он увидел ее сон. Может, в этом есть какое-то предзнаменование? И вдруг ему показалось, что когда-то давно, может в прошлой жизни, он уже встречался с Тэсс на этой вересковой поляне.
— Во сне ты танцевала с мужчиной?
Тэсс утвердительно кивнула головой. Ричард молча смотрел на розовато-красные цветы на фоне зеленой травы. Их красота завораживала. Ричард вдруг понял, что раньше не замечал этих красок.
— Тэсс, ты сняла пелену с моих глаз. Когда ты рядом, все вокруг становится прекрасным.
Девушка улыбнулась ему в ответ. Ричарду вдруг захотелось назвать ее самой прекрасной и необыкновенной женщиной в мире.
— А с кем ты танцевала? — спросил Ричард и обнял ее за плечи. Тэсс оттолкнула его, презрительно скривив хорошенький ротик.
— Не с тобой, Ричард. Не согревай себя надеждой, что я сплю и вижу, как бы побыть в твоих объятиях. — Хоть ее слова и были резкими, но голос звучал неубедительно. — Это всего лишь сон. Тот мужчина мне снился не как искуситель, а просто как живое существо. Глупый сон. В жизни есть вещи поважнее глупых фантазий.
— А я люблю глупые фантазии, как ты выражаешься.
— Мы очень разные, Ричард, и нет надежды, что между нами будет полное взаимопонимание.
— Тэсс, ты не хочешь любить и быть любимой?
Ричард взял ее за плечи и, приблизив к себе, посмотрел ей в глаза. Тэсс дерзко выдержала его взгляд. Затем резко, без кокетства, она призналась в этом, чем крайне его удивила:
— Да, черт возьми. Я хочу любить и быть любимой. Я всегда этого страстно желала.
— Это правда, Тэсс?
Из ее блестящих глаз хлынули слезы.
— Да, это правда.
Ричард был поражен. Он решил, что должен благодарить Бога, пославшего ему такую жену.
Тэсс вытерла слезы и нахмурилась.
— Сама не понимаю, почему я вдруг так с тобой разоткровенничалась.
Ричард улыбнулся. Тэсс не была похожа на тех жеманных женщин, которые облекали себя таинственностью с одной лишь целью — вызвать интерес у мужчин. Она без утайки говорила прямо в глаза все, что думала. Ричард вдруг понял, что ему нужно беречь ее как сокровище, особенно после того, как он ее полностью познает, после их близости.
Тэсс вздрогнула и поежилась.
— Я замерзла. Давай вернемся в замок. У меня много дел. Надо определить расходы на предстоящий пир, проверить, чтобы зажгли факелы и свечи. Ричард, ты сжигаешь слишком много свечей. Это расточительство, надо быть поэкономней.
— Тише, — сказал он, прижимая ее к себе.
Ветер взлохматил его длинные волосы. Тэсс нежно коснулась его щеки и убрала золотую прядь с его лица. Ричард, с трудом сдерживая желание овладеть ею, прижался губами к ее лбу. Ему вдруг показалось, что где-то зазвучала музыка. «Уж не схожу ли я с ума от этой женщины?» — подумал он.
— Ты слышишь музыку? — прошептал он.
— Нет, — хрипловато ответила Тэсс.
Ричард посмотрел на нее с недоверием. «Не может же такая прекрасная девушка не понять моей романтической души!» — подумал он.
— Слушай, — приказал он, уткнувшись лицом в ее пушистые волосы.
— Что?
— Музыку ветра. Не знаю что. Может, это только игра воображения. Но ты слушай.
— Я ничего не слышу. У меня не богатое воображение.
— Я не верю тебе. Ты недооцениваешь себя, Тэсс.
— Ричард, я не могу выдумывать, что я слышу музыку. Я не могу всю свою жизнь танцевать и смеяться. Я просто не заслуживаю счастья после того, как убила свою мать. Я живу, а она умерла, подарив мне жизнь. Я должна что-то сделать в этой жизни, чтобы искупить свою вину перед матерью. А ты говоришь мне о музыке, о танцах. Ричард, ты можешь жениться на мне, истратить мои деньги, но ты не сможешь изменить меня. Я такая, какая есть.
— Все это не так, — ответил Ричард, сжимая ее в объятиях. Их губы были близко. Он чувствовал ее теплое дыхание. Ни одна женщина не возбуждала его так, как сумела это сделать Тэсс. Он поцеловал ее, и в его ушах опять зазвучала музыка. Тэсс не сопротивлялась, она ответила на его поцелуй. Наконец Ричард понял, откуда мелодия. Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
