Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр (лучшие бесплатные книги .TXT, .FB2) 📗
— Каркуша, ты все пропустила, — почесала ей шейку Лахджа. — А жаль. Ты бы уж точно загнала Сорокопута на березу.
— А у этого существа есть паспорт? — посмотрел на ворону Аганель.
— Конечно… нет, — вздохнул Майно. — Я вообще эту ворону впервые вижу.
— Мэтр Дегатти.
— Ладно, ладно… видишь, Лахджа. Я говорил.
— Что ты говорил? Я не могу оформить ей паспорт, я даже не гражданин. То есть технически могу, но по факту не могу.
— Оформите ей паспорт, — велел Аганель. — Или избавьтесь. Это не какая-нибудь ожившая метелка, это явно что-то опасное.
— Каркуша-то⁈ — возмутилась Лахджа. — Да нет! Она не опасная! Она очень полезная, вообще-то. Для экосистемы.
— Чем?
— Мы оформим паспорт, — пообещал Майно. — Потом. Или избавимся.
Я тебе дам избавимся. Почему у тебя глаза бегают?
Мэтр Аганель наконец напился чаю, съел целую гору коржиков и велел подписать протокол о случившемся. Пообещал снова наведаться завтра и откланялся.
С ним ушел и чародей Натараст. Ему некуда было податься, так что он решил отправиться в Валестру, пожить там, пока думает, что делать дальше. Иностранный чародей не может получить в Мистерии полное гражданство со всеми привилегиями, но может свободно проживать, работать и даже преподавать, хотя и ограниченно, без классного руководства.
Дети тоже вышли из-за стола. Астрид решила проинспектировать сад. Там остались объектали и где-то, возможно, скрываются еще психи Вероники. С этим всем надо разобраться. Кто, если не Астрид?
А потом отдохнуть. И искупаться. Потому что завтра у них портал в Тирцехлиаль.
— Астрид, ты будешь сегодня вести свою передачу? — спросила Витария.
— Конечно, в первом закатном часу. А что?
— Надо рассказать всем, как мы спасли принца истинных эльфов, — сказала Витария. — Аурона, сына Оберона.
— Так мы ж ничего не сделали, — нахмурился Копченый.
— Мы принимали участие, княжич Друлион. Как раз здесь и должна работать коллективная ответственность. Мы участвовали — мы спасли.
— Да, — кивнула Арисса, которой тоже хотелось быть причастной.
— А мне ж зеркало разбили!.. — вдруг вспомнила Астрид. — Ы-ы-ы!..
И она убежала, чтобы собрать осколки и завтра перед порталом зайти в мастерскую Симиаля. А Копченый, Арисса и Витария убежали за ней, на бегу обсуждая сегодняшнюю… хотя теперь уже только завтрашнюю передачу. Сегодня зрители Астрид останутся с носом.
Вероника пошла с ними, потому что завтра Астрид уедет, и они не увидятся аж две луны. А уснувшую за столом Лурию аккуратно унесли в дом. За столом остались только Майно, Лахджа и братья-фархерримы.
— Странно, — посмотрела дочерям вслед Лахджа. — Вот мы сидели, пили чай. Потом разгавкались, передрались… вылез Сорокопут… разнесли усадьбу ко всем кирам. Ксаурр сожрал Сорокопута. Теперь снова сидим, чай пьем. Как ни в чем не бывало.
— Обычный день в Мистерии, — отхлебнул из чашки Майно. — Рутина.
На душе у него пели птицы. С плеч будто сняли незримый груз, исчезло напряжение, не отпускавшее с того дня, как Астрид увидела за изгородью Сорокопута. Разрушенная усадьба и сильная потеря крови казались каким-то пустяком, не стоящей внимания мелочью.
Даже на Такила Майно Дегатти смотрел уже почти дружелюбно.
— Давайте поговорим о нашем деле, — произнес наконец Такил. — Дзимвел сам хотел к вам наведаться, но я предложил поручить это мне… теперь я понимаю, почему мне этого так захотелось…
— Пресвитер согласился, когда услышал, как мой брат выручил вас в тот раз, — мрачно добавил Рокил. — Сказал, что раз уж вы ему должны…
— Ничего мы ему больше не должны, — отрезал Майно, подливая себе чай почему-то из бутылки. — Да и не были.
Сидящий рядом Рокил принюхался и подтолкнул свою чашку. Майно подлил и ему.
— Человеческая неблагодарность, — улыбнулся Такил. — Хотя сейчас в тебе говорит ревность. Зря, кстати. Твоя жена, конечно, самая красивая фархерримка из всех, но не единственная. Для меня она лишь одна из многих.
— Я запечатаю тебя в бутылку и продам Артуббе, — спокойно произнес Майно.
— Ох, да не в этом же смысле! — поморщился Такил. — Ради Древнейшего, что же вы все сводите всё к животному! Из многих — в том смысле, что я много к кому хожу в гости во сне! Особенно к другим апостолам! В этом нет ничего такого, я им всем об этом постоянно говорю!
— Дешево продам, — достал бутылку волшебник.
— Зря ты так злишься, человек. Ты же просто временно кем-то из нас владеешь. Это не стоит ревности. Нельзя запереть кого-то из нас в клетку и пытаться приручить. Ты все равно недолговечен, к чему такой короткий поводок?
Майно стал откупоривать бутылку.
— Вот и Агип так, — вздохнул Такил. — Хватит тревожить женщин, хватит тревожить женщин!.. А они не тревожатся. Они даже не помнят, что я приходил. Что все так из-за этого переживают? Я просто смотрю, как вы спите. Какое в этом беспокойство?
— Такил, ты закапываешь себя все глубже, — заметила Лахджа. — Просто уже скажи, чего вы от нас хотите.
— Я, вообще-то, догадываюсь, чего они хотят, — сказал Майно, глядя на Такила сквозь бутылку. — Но мне неинтересно. Они больше ничего не могут для нас сделать, так что кир им.
— Да, неудачно получилось, — вздохнул Рокил. — Мы хотели предложить вам помощь в расправе с Сорокопутом, а вы бы взамен помогли нам…
— Вместо этого вы сами притащили Сорокопута прямо нам на порог.
— А зачем я вам так нужна? — спросила Лахджа. — У вас там целых двенадцать апостолов… теперь, похоже, вообще тринадцать. Вам именно метаморф нужен?
— Нет, просто чем больше — тем лучше, — улыбнулся Такил.
— Ну попросите маму сделать еще апостолов, — пожала плечами Лахджа.
— О, поверь, мы пробовали! — рассмеялся Такил. — Но я смог уговорить ее только насчет Рокила, и то лишь потому, что он мой близнец. Ей захотелось близнецов.
— Знаешь, я все еще не уверен, что благодарен тебе за это, — хмуро посмотрел на брата Рокил.
— Да, возможно, стоило спросить твоего мнения, — задумчиво кивнул Такил. — Но какая теперь разница? Кто обиду не забудет, у того друзей не будет, да, брат?..
— А почему она не соглашается? — спросил внимательно слушавший Майно. — Дорого обходится?
— Ты даже не представляешь, насколько. Такие Ме, как у нас, очень тяжело создавать. В каждого апостола мама вложила три сотых процента.
Волшебник и демоница переглянулись. Они знали, как работает Банк Душ, и примерно представляли размеры счета Матери Демонов. Три сотых процента… может показаться, что это сущая безделица, но вообще-то это три миллиона душ. Население большого города.
Лахджа прекрасно помнила, как убивался Хальтрекарок из-за потери всего двух сотых. А ведь его можно обвинить в чем угодно, но не скупости.
А ведь получается, что он должен был вложить в меня примерно столько же… Ничего себ е я дорогая игрушка.
— Дорогая сестра, — проникновенно произнес Такил. — Я понимаю, что мы живем очень по-разному, и многие наши проблемы тебя не касаются. Но с самого начала нашего существования над всем нашим видом висит экзистенциальная угроза. Угроза истребления. Сейчас наш бесстрашный лидер, наш Пресвитер собирает нас всех для… миссии. Я не могу сказать тебе какой именно, прежде чем ты согласишься в ней участвовать. Я могу только гарантировать тебе, что если мы добьемся успеха, ты лично, сама, не пожалеешь.
— Она с вами никуда не пойдет… — сразу сказал Майно.
А ты что за меня решаешь?
Дай договорить.
— … Без меня. Мы либо идем оба, либо никто.
— Нас это устроит, — очень быстро сказал Такил. — Волшебник нам тоже пригодится.
— Но у меня будут условия, — поспешил и Майно, пока его не поймали на слове. — Три.
— Я слушаю, — с готовностью подался вперед Такил.
— Полная безопасность. В Паргороне нас никто не тронет.
— А… я не могу этого обещать, — выпучил глаза Такил. — Человек, ты сошел с ума? Я могу поручиться только за своих сестер и братьев.
