Осенний бал - Унт Мати Аугустович (книги онлайн полностью txt, fb2) 📗
XXII
Еще не кончился час, когда бродят привидения, как они увидели перед собой темную долину и далекое шоссе, но они не были уверены, та ли это дорога, с которой они раньше свернули, и в какую сторону идти, чтобы попасть в город. Увидев неясную ленту шоссе, Маттиас вспомнил, как он маленьким мальчиком учился искать огонек. Долго он вглядывался в темноту в направлении, указанном тетей Эллой, ожидая появления мелькающего огонька автомобильных фар. Точно так же, как сейчас, ночью, за рекой, где неясно светилась тонкая нитка шоссе. Время от времени Маттиасу удавалось поймать огонек, но машина тут же уходила своей дорогой, Маттиас еще не умел приспосабливаться взглядом к ее движению. Потом машина пропадала за поворотом, и приходилось ждать новую, чтобы все начать снова,
в то время, когда все можно было начать сначала, когда все можно было извинить сознанием, что мир еще непонятен, что мир сложен, он постоянно меняется, развивается, он загадочен, беспокоен, тревожен, полон противоречий, что только наивный и простодушный может в нем все понять, способен выбрать единственно возможный путь и его придерживаться, а умный завтра все понимает иначе, чем сегодня, подобно тому как сегодня он все видит иначе, чем видел вчера, так что у него всегда есть возможность все начать сначала, зная, что пройдет минута или год и из непроглядной ночи вырвется новый свет, новый светящийся самодвижущийся механизм,
как он должен появиться сейчас, потому что по шоссе не проехало еще ни одной машины, но скоро они, наверно, появятся, и Маттиас, этот фантазер, этот не особенно приятный молодой человек, пристально смотрел на шоссе, и тогда и сейчас, и пейзаж был тот же,
и сами мы те же, остановившиеся в детстве, вначале из принципа, потом по привычке, потом по инерции,
как сейчас, у Кристины едва заметные темные круги под глазами, волосы развеваются на ветру, она в светлом платье, Маттиас в пропотевшей грязной рубашке, двое детей без родителей
на дне Иольдиевого моря, только что поднявшемся из воды, где на деревьях висят сплющенные медузы с хвоинками в студенистом теле, где шуршат среди папоротников, хватая ртом воздух, большие рыбы, и вороны уже слетаются клевать их блестящие чешуйчатые тела, как только недостаток кислорода сделает свое дело,
на дне Анцилового озера, где морские звезды сдуру заползают в муравейники и их съедают начисто в ту же ночь, и Маттиас и Кристина вязнут выходными туфлями в первобытной тине, кишащей насекомыми и пиявками, еще не догадывающимися, что Эстония стала сушей,
и человек еще не поселился здесь на морском дне, одни только двое, Маттиас и Кристина, и тут поднялся ветер и закачал ветки у них над головой, стряхивая им на лица соленую морскую воду.
XXIII
Одинокий хутор, одинокая крепость стояла у края леса. Посреди жилой дом с телевизионной антенной, и с трех сторон от него хлев, амбар и баня. За домом был плодовый сад, обнесенный изгородью. Остановившись посреди двора, Маттиас и Кристина услышали только, как корова в хлеву жует жвачку и время от времени фыркает и сопит. Трава и в темноте пестрела от одуванчиков. У хлева на скамейке сушился подойник, посередке двора — блюдце с молоком для кошки. Маттиас понял, что он попал (на сей раз точно) домой,
вместе с невестой, Кристиной, единственной, худышкой, с той, с которой мать запрещала ему ходить, и нарциссы цвели перед домом,
и тут завозился пес в конуре, загремел цепью, и они замерли в испуге. Пес принялся остервенело лаять. Кристина потянула Маттиаса за руку: «Давай уйдем». Маттиас не двинулся с места, прошептал: «Надо же узнать, где мы, как в город добираться». Он шагнул к дому. Пес злобно залился, задыхаясь и подвывая. «Пойдем», — позвала Кристина. Маттиас покачал головой и пошел напрямик к дому, не обращая внимания на собаку. Постучал в дверь. В доме было темно и тихо. Маттиас приложился ухом к дверям, прислушался. Затем постучал еще раз, сильней. Теперь послышались шаги. Кто-то шел через кухню к дверям. Послышался щелчок выключателя в прихожей, затем опять стало тихо, и только потом хриплым низким голосом спросили: «Кто там?» — «Я, — ответил Маттиас. — Будьте добры, откройте, пожалуйста». Тишина. «Кто это «я»? Вам чего надо?» — «Пожалуйста, откройте, не могу же я с вами так говорить». — «Можешь». — «Не могу, — упорствовал Маттиас. — Прошу, откройте дверь». — «Не открою».
(Когда Маттиасу было шесть лет, в дверь ночью постучали и попросили впустить. Мать увела Маттиаса в заднюю комнату. Из кухни доносился тихий разговор. Потом отец быстро вошел в комнату и стал рыться в комоде. «Чего этот дядя хочет?» — спросил Маттиас. «Этот дядя хочет немножко денег, — объяснила мать. — А если папа не даст, он грозится папу побить». Через неделю отца вызвали в город на допрос). «Почему вы дверь не открываете? — не отступался Маттиас. — Я хочу только спросить». — «Для этого и открывать не надо». — «Надо». Мужчина за дверью вдруг громко закричал, так что Маттиас отшатнулся от двери: «Катись отсюда!» Пес выходил из себя, метаясь на цепи. Маттиас оглянулся, в темноте под высокой березой белело длинное Кристинино платье. Он еще раз наклонился к дверям: «Я вас прошу…» — «Убирайся со двора! Не то…» — «Пойдем», — позвала Кристина тихо. «Выслушайте меня», — сказал Маттиас в замочную скважину, как какой-то шут. «Считаю до трех!» — закричали в ответ. Маттиас плюнул, прошел мимо обезумевшего пса, безуспешно попытавшись успокоить его свистом, взял Кристину за руку, и они вышли из калитки, пошли между овощных грядок, прямиком через сад. «Вон лук, хочешь перышко?» — намеренно громко спросил Маттиас Кристину. «Хочу», — ответила Кристина, будто она была на рынке, или на кухне, или как будто они были женаты, или будто белый день стоял на дворе. Маттиас залез вглубь грядки и нащипал пучок луковых перьев. Он уже пошел назад, и в этот миг собачий вой перешел в визг и спущенный с цепи пес бросился на них со злобным лаем. Кристина завизжала и бросилась к Маттиасу. Это был большой, озверевший от долгого сидения на цепи пес. Маттиас крикнул на него, топнул ногой, но на пса это не подействовало, он едва не вцепился в Маттиаса. Маттиас услышал, как хозяин со двора науськивает собаку. Как мальчишка, подумал Маттиас, как злой мальчишка. Старик, а как маленький злой мальчишка. Пес встал на задние лапы, бросился на Кристину. Девушка отчаянно закричала, увидев у самого своего лица блестящие белые клыки. Пес был большой, сильный, стоя на задних лапах, он походил на человека. И чем больше пугалась девушка, тем больше зверел пес. Маттиас ринулся между псом и Кристиной, шаря вокруг руками. Пальцы его наткнулись на изгородь, он выдернул кол из земли и с колом бросился на зверя. Улучив момент, когда пес повернулся к нему, Маттиас изо всех сил ударил пса по голове. Пес завалился на бок и, визжа, попытался отползти к дому, но тут же затих, задние лапы его не слушались. Маттиас почувствовал, как у него застучали зубы. Кол так и остался у него в руках, он забыл его бросить, и они стали отступать вдоль кромки, Кристина ухватилась за кол двумя руками, осторожно отняла его у Маттиаса, будто он сумасшедший, которого нельзя волновать, и аккуратно положила на землю. Раненый пес выл и повизгивал у них за спиной. «Стой!» — закричал от ворот человек в белом нижнем белье. Маттиас и Кристина прижались к забору под рябинами и затаили дыхание. Прогремел выстрел. Его повторило эхо у кромки леса. Вспышка была как раз под большой березой, где стоял человек в нижнем белье. Дробью сбило листья и ветки им на голову. «Бежим», — шепнула Кристина Маттиасу в ухо и крепко сжала ему руку. «Нет, нет!» — взревел парень и зло оттолкнул ее. Там, у забора, Кристина и осталась стоять. Хозяин тоже закричал: «Бандиты! Разбойники! Я вас застрелю!» Держась ближе к забору, Маттиас двинулся ему навстречу. «Не подходи, стрелять буду!» — заревел тот.
