Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Бакин Виктор Васильевич (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
После этого выступления Высоцкий загорелся желанием сделать записи своих песен здесь, в Париже. Он знал о примитивности своего собственного аккомпанемента, ему не очень нравилось оркестровое сопровождение, сделанное на «Мелодии» в Союзе. Хотелось иметь яркое и оригинальное сопровождение. Вместе с Мариной они стали искать продюсера и аранжировщика, владеющего русским языком, и вскоре такой человек нашелся. Парижские знакомые Влади, работавшие в шоу-бизнесе, Борис Бергман и Жак Уревич познакомили Высоцкого с эмигрантом из Болгарии Константином Казанским.
Прежде чем приехать во Францию, Казанский, звезда болгарской эстрады, побывал с гастролями в Советском Союзе. В 70-м году он переселяется в Париж, где сближается со знаменитыми русскими исполнителями цыганских песен — Володей Поляковым, Алешей Димитриевичем, выступает вместе с ними как гитарист...
С песнями Высоцкого Казанский был уже знаком. Еще в 1971 году болгарин Олег Бранц-Поликаров привез в Париж несколько кассет, на которых было около 100 песен Высоцкого. Казанский отобрал тогда несколько понравившихся ему песен и пел их в русских кабаре...
Казанский выполняет аранжировку для двух гитар, и Высоцкий отдает авторские права на двадцать пять своих песен фирме «Le chant du Monde», которая взяла на себя техническую и коммерческую организацию записи пластинок.
Эта первая пластинка была записана на студии «Resonances». Записывал режиссер Робер Прюдон, который уже имел опыт работы с Б.Окуджавой. Два гитариста — Клод Пави и Пьер Морейон — создали прекрасный аккомпанемент: гитары подчеркивали особый речитатив Высоцкого, и проигрыши удачно сочетались со словами. Не зная ни слова по-русски, они играли так, будто сами пережили все то, о чем пел Высоцкий. Все, что и как делалось, Высоцкому очень нравилось. Эти три дня и три ночи записи он пребывал в крайнем возбуждении и воодушевлении, которое передалось всем остальным. К.Казанский: «С Володей мы работали три дня и три ночи, как сумасшедшие. После этого я чувствовал, что родился вместе с ним и всю жизнь провел вместе. Такая была атмосфера».
Пластинки были записаны, но в продаже появились не сразу. В июне 1976 года в еженедельнике «L'Unite» («Единство») в № 210 была опубликована заметка под интригующим заголовком «VISSOTSKY BAILLONNE... EN FRANCE» («Высоцкому заткнули рот... во Франции»), Автор заметки — французский журналист — с удивлением констатировал, что Владимир Высоцкий записал во Франции двойной диск, но он так и не поступил в продажу. «Почему? — спрашивал автор публикации, завершив ее словами: — Qui baillonne Vissotsky en France?» («Кто затыкает Высоцкому рот во Франции?»)
Диски поступят в продажу в 1977 году, а после смерти Высоцкого — в 1981 году — фирма «Le chant du Monde» выпустила альбом из двух пластинок (22 песни) с фотографией Высоцкого на обложке под общим названием «Le vol arrete» («Прерванный полет»). На родине Высоцкого эти записи официально появятся только в 1990 году в двойном альбоме «Владимир Высоцкий. Охота на волков».
В огромном доме Марины в загородном поместье Мезон-Лаффит Владимир чувствовал себя неудобно. Ему там было скучно, он страдал от опеки жены, до города, где он работал над дисками, ездить было далеко. Казанский предлагает им снять квартиру у своего дяди на небольшой улочке Руссле на левом берегу Сены в районе Латинских кварталов, в которой недавно жил он сам. Это была небольшая квартирка на втором этаже. Напротив дома — иранский ресторанчик, где Марина и Владимир часто обедали. Высоцкий обрадовался переезду: по сравнению с тихим и благопристойным Мезон-Лаффитом здесь Париж жил полной жизнью. Это близко от студии звукозаписи и от дома Одиль Версуа, где ему были всегда рады. Это был «Большой Каретный в Париже»...
Желание увидеть все, попробовать на вкус и запах привело к познанию ощущения от выкуренной сигареты с марихуаной. Тогда баловство еще не стало привычкой, но, по мнению многих, могло явиться началом тяжелейшей болезни...
Старший сын Марины Игорь в это время лечился в наркологической клинике. Высоцкий пишет в дневнике:
«Увидели Игоря. Он сидел и что-то калякал, даже не встал. Под лекарствами он — бледный и безучастный. Глаз остановлен, все время на грани слез. Я даже испугался, увидев. Говорили с ним... Спасать надо парня, а он не
хочет, чтобы его спасали, — вот она и проблема, очень похоже на то, что и у меня. Хочу пить — и не мешайте. Сдохну — мое дело и т. д. Очень примитивно,
дай
у Игоря не сложнее».
О своих впечатлениях и ощущениях этих «парижских каникул» Высоцкий пишет в письме к И.Бортнику 25 февраля:
«Дорогой Ваня! Вот я здесь уже третью неделю. Живу. Пишу. Немного гляжу кино и постигаю тайны языка. Безуспешно. Подорванная алкоголем память моя с трудом удерживает услышанное. Отвык я без суеты, развлекаться по-ихнему не умею, да и сложно без языка. Хотя позднее, должно быть, буду все вспоминать с удовольствием и с удивлением выясню, что было много интересного. На всякий случай записываю кое-что, вроде как в дневник. Читаю. Словом — все хорошо. Только, кажется, не совсем это верно говорили уважаемые товарищи Чаадаев и Пушкин: «Где хорошо, там и отечество». Вернее, это полуправда. Скорее — где тебе хорошо, но где и от тебя хорошо. А от меня тут — никак. Хотя — пока только суета и дела — может быть, после раскручусь. Но пока:
Ах, милый Ваня, — мы в Париже
Нужны, как в бане — пассатижи!
Словом, иногда скучаю, иногда веселюсь, все то же, только без деловых звонков, беготни и без театральных наших разговоров.
Написал я несколько баллад для «Робин Гуда», но пишется здесь мне как-то с трудом, и с юмором хуже на французской земле. Думаю, что скоро попутешествую. Пока — больше дома сижу, гляжу телевизор на враждебном и недоступном пока языке.
Засим позвольте почтеннейше откланяться, Ваш искренний друг и давнишний почитатель Володя.
P
.
S
.
Не пей, Ванятка, я тебе гостинца привезу!»
В начале марта Высоцкий и Влади побывали в Лондоне, в гостях у Олега и Вероники Халимоновых. Олег после окончания Академии Внешторга работал здесь в Межправительственной организации по защите моря от загрязнения. Коллеги Халимонова уговорили Высоцкого выступить с концертом в посольстве. Советская колония в Лондоне была довольно солидная, а зал посольства по адресу 13 Kensington Palace Gardens — очень небольшой. Желающих попасть на концерт было столько, что люди бросали жребий — кому идти. Начало концерта было несколько настороженным, но после пяти-шести песен публика раскачалась.
Второй концерт был на квартире у Халимонова.
О.Халимонов: «Я не видел его два года, не слышал его новых песен. Володя спел
«Купола»
и еще несколько новых вещей... Они меня просто поразили: "Володя! Ты — гений!" Он перебирал струны — положил на них ладонь, поднял голову:"Ну вот, наконец, и ты это признал..."»
И еще из воспоминаний О.Халимонова: «Они с Мариной были только три дня. Большую часть этого времени мы были вместе. Мы прошлись по, так сказать, обязательной программе — здание Парламента, Вестминстерское аббатство, Трафальгарская площадь... Затем как-то вечерком мы сделали такой экскурс по английским пабам. Правда, он был тогда в «периоде непьющем», а я вел машину, но шли-то не за пивом, а чтобы посмотреть интерьеры, атмосферу. Некоторые лондонские пабы имеют историю, уходящую в глубь веков. Кроме того, мы были в лондонском Тауэре, Британском музее и галерее Тейт. Ланчевали и обедали раз-другой в районе Мэйфэр и Ланкастер Гэйт».
У Марины — кинодела в Мексике, и они в сопровождении ее подруги летят туда через Мадрид. Поломка самолета, смена рейса, и, как подарок, — два дня в Мадриде. Кроме впечатлений об испанской земле, посещение галереи Прадо — Веласкес, Босх, Гойя... Это вам не просмотр репродукций в альбоме!
