Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Бакин Виктор Васильевич (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Хейфицу Высоцкий тоже понравился, и он через два года пригласит его в свой фильм «Единственная». Будут и еще планы совместной работы — к сожалению, неосуществленные...
В фильме работали известные и очень талантливые актеры: А.Папанов, О.Даль, Л.Максакова, А.Азо...
В центре «Дуэли» — эпизод, где два главных героя повести стоят друг против друга с пистолетами в руках, и только случайно один из них не убивает другого. Но названа повесть «Дуэлью» не только из-за данной сцены. Оба дуэлянта, Лаевский и фон Корен, «дуэлируют» постоянно. Во внешности, манерах, образе жизни, убеждениях Лаевский и фон Корен противостоят друг другу. Хейфиц отказался от чеховского заголовка, заменив его строкой из Томаса Манна. Плохой хороший или хороший плохой — это Лаевский. Но это же можно сказать и о фон Корене.
Лаевский (Олег Даль) — высокий, с обмякшей спиной, с руками-плетьми, с лицом бледным, вялым, на котором большие светлые глаза как бы взывают о помощи.
Фон Корен у Высоцкого — человек действия. Энергичный, подтянутый, собранный — всегда прямая спина, гордо поставленная голова, острый пристальный взгляд сквозь стекла очков в серебряной оправе, короткие усики, белоснежная полоска воротничка вокруг загорелой шеи, манера говорить отрывисто, повелительно, безапелляционно... Он точен в формулировках, тверд в убеждениях. Для него имеет значение лишь чистый, абсолютный, идеальный разум, а чувства — нечто низшее, недостойное. Не случайно, видно, Чехов дал своему герою немецкую фамилию.
Ясно, что слово у него не расходится с делом, ясно, что у этого человека, в отличие от Лаевского, есть смысл и цель существования. Фон Корен ненавидел Лаевского за то, что тот не делал дела, а только пил водку да играл в карты, ненавидел за то, что тот не способен был на постоянное чувство и преступал общественную мораль. Он презирал его убеждения, будто личность бессильна что-либо изменить в общественном процессе; будто жизнь становится дурной под действием слепых общественных механизмов, за которые он не может отвечать. Причем одной ненавистью и презрением он не ограничивается: людей, не приносящих пользу, он готов уничтожать физически.
Фон Корен хладнокровно ловит на слове своего оппонента, в запале крикнувшего: «Я драться буду!» —
«Господину Лаевскому хочется перед отъездом поразвлечься дуэлью. Извольте, я принимаю ваш вызов!»
Разумеется, драться Лаевский не собирался. Он вообще не способен на поступок. По Корену, такие люди жить не должны. Разве что на каторге, где под наблюдением других смогут приносить пользу хоть из-под палки.Главным вкладом в прогресс фон Корен считает борьбу со слабостью и слабыми. «Слабых — уничтожить! Остаются в живых только более ловкие, осторожные, сильные и развитые», остальные этого не заслуживают. Свои теоретические выкладки он готов подтвердить делом: дуэль так дуэль, есть возможность избавить мир от «макаки» — Лаевского. Он не будет играть в благородство, стрелять в воздух — незачем было тогда затевать эти глупые игры. Он будет стрелять в человека. В Лаевского. В «макаку». Философская база подведена, осталось нажать курок. Во всем этом явно проглядывают ростки фашизма...
И.Хейфиц: «Мы с Володей долго размышляли над этим образом и решили все-таки, что вряд ли он должен быть таким однобоким. Но как это смягчить? И тут меня осенило: а что если фон Корен обожает собак? Высоцкому идея понравилась. Я дал команду ассистентам провести в городишке тотальную мобилизацию собачьего поголовья. Набралась изрядная компания, Высоцкий несколько раз их подкормил. А перед съемкой эту массовку подержали денек без особого рациона. И вот снимаем мы возвращение фон Корена домой. Он свистнул посреди улицы. Мои помощники открыли калитки, и на него лавиной обрушились громадные собаки. Он стал их тут же кормить. И сразу образ заиграл новой, более мягкой гранью. Собак фон Корен любил, — людей нет!»
Фон Корен — сложный характер, он обладает и некоторыми положительными чертами: трудолюбием, упорством, верой в науку... «
Но под маской положительного героя в нем скрывается апологет прогресса без морали, без гуманизма,
— говорил Высоцкий. —
Способный зоолог, он оказался негодным как воспитатель человека. Фон корены есть и сегодня, это означает, что гуманная мысль повести не устарела и в наши дни».
В сцене дуэли Лаевский и фон Корен словно меняются местами. Лаевский, для которого мысль об убийстве противоестественна, чей выстрел в воздух предопределен заранее, свободно и прямо стоит под дулом нацеленного пистолета, и чувства, которые переполняют Лаевского, намного выше того, что чувствует его противник, пришедший убивать. Фон Корен-Высоцкий взвинчен: дрожит рука, протирающая очки, голос срывается на крик, и когда зоолог целится в своего врага, движения его становятся вдруг безжизненно механистичны.
На павильонных съемках в Ленинграде постоянно присутствовала Влади с открытым томиком Чехова. Она любила Чехова, перечитывала повесть и очень хотела сниматься в фильме. Съемка в вечернюю смену продолжалась обычно до двенадцати ночи, но Марина не ждала конца и без пятнадцати десять прощалась со всеми и уезжала к себе в «Асторию». Как-то раз ассистент Евгений Татарский спросил ее:
— А что вы так рано уходите?
— Женя, я же актриса, я должна завтра хорошо выглядеть.
Хейфиц ее в фильм не взял...
Летом и осенью фильм снимался в Евпатории, Саках и Гаграх.
Дом в Париже, сыновья, работа... Все это не позволяло Марине находиться постоянно рядом с мужем. Но Высоцкий трудно переносит одиночество. Кто-то должен быть рядом, кто-то близкий должен сидеть в зале во время его концерта.
Вспоминает Ирина Печерникова: «Однажды Володя приехал — и к папе:
«Можете отдать мне ваше чадо на трое суток?»
Папа удивился: «Как это?» —«Ну, очень надо! Верну в целости и сохранности».
— «Ну, если очень надо — пожалуйста». Мы садимся в машину, едем в аэропорт. Я думаю: наверное, встречать будем кого-то. Потом почему-то садимся в самолет, летим. Я болтаю, он шутит, смешит меня. И тут я спрашиваю: «Володя, а куда мы летим?» Он начинает хохотать:«Слушай, а почему ты сейчас-то спросила?»
Оказалось, мы летим в Адлер, оттуда едем в Гагры, где они с Олегом Далем снимались в фильме «Плохой хороший человек». Меня Володя оставляет в каком-то домике, я сижу, жду, вечером он за мной заезжает, и мы едем в Сухуми на его концерт. Для этого он, оказывается, меня и вывез. Потрясающий был концерт: смешные песни, на которых я закатывалась, он пел, адресуя мне, и весь зал оборачивался. А я сидела с пылающими щеками.Был ли он в меня влюблен? Не знаю, наверное, немножко, если это длилось несколько месяцев. Каждый день я приходила на спектакль или сидела у него дома. Володя писал «Алису в стране чудес», писал трудно, и я кожей ощущала, что я ему нужна».
В Евпатории Высоцкий побывал у памятника морским десантникам. Это был тактический морской десант советских войск, высаженный 5 января 1942 года с целью отвлечения вражеских сил от осажденного Севастополя. Двое суток десант удерживал плацдарм для второго эшелона десанта. Из-за шторма высадка его оказалась невозможной, и почти все участники десанта — 700 человек — погибли. Там же в Евпатории Высоцкий от имени погибшего воина пишет посвящение этому десанту:
За нашей спиною остались паденья, закаты...
Ну хоть бы ничтожный, ну хоть бы невидимый взлет!
Мне хочется верить, что черные наши бушлаты
Дадут мне возможность сегодня увидеть восход.
Кто-то из критиков сказал: «Это не песня, это готовый сценарий...»
Последний день съемок в Евпатории проходил неподалеку от рыбзавода. Когда съемки закончились, несколько парней и девушек положили к ногам Высоцкого три огромных ящика вкуснейшей копченой кефали со словами: «Это вам!»
Сцену дуэли снимали в конце октября в Бзыбьском ущелье, находящемся недалеко от курорта Гагры. Высоцкий решил использовать свободные от съемок вечера и дать несколько концертов. На следующий день после первых двух концертов в Летнем театре по всему побережью — от Сочи до Сухуми — уже продавались гибкие пластинки с только что записанным концертом.
