Любовь на Бродвее - Марти Беверли (книга жизни txt) 📗
Джаффи лежала на постели и читала.
— Джаффи, пожалуйста, спустись со мною вниз. Твой отец в кабинете и очень хочет поговорить с тобой.
— Я не хочу с ним разговаривать.
Пожилая женщина стояла и смотрела на девочку, которую любила и с которой были связаны многие надежды.
— Послушайте меня, юная леди, — сказала она наконец. — Ваши родители и дедушки всю жизнь души не чаяли в вас. Они давали вам все, что можно было купить за деньги, и обожали вас. Сейчас в доме неприятности, а вы повернулись спиной и не хотите ни с кем общаться, как будто лично с вами произошло нечто ужасное.
Вам надо спуститься вниз и выслушать отца, или я притащу вас за волосы.
Во всей позе и в глазах мисс Кохен чувствовалась решимость, так что Джаффи в конце концов слезла с кровати и пошла к двери.
— Джаффи, — начал Майер, когда она села напротив его письменного стола, — нам надо поговорить. Я чувствую твое ужасное состояние. Как будто мы все предали тебя. Однако постараюсь объяснить, чтобы ты поняла.
— Что поняла? — угрюмо спросила Джаффи.
— Поняла, что существуют силы, которые хотят выдворить иммигрантов, приехавших сюда в прошлом веке, — сказал Майер, отвечая на ее вопрос. — Это ужасно, Джаффи. Это дикая дискриминация. Они не могут получить работу. Их семьи голодают. Они стараются заработать на жизнь любыми способами. Это похоже на джунгли, где они должны кого-то пожирать, чтобы не быть съеденными.
— Любой в Америке так или иначе является иммигрантом. Ты всегда говорил это. Но не все преступники и не всех сажают в тюрьму.
— Верно, — тихо сказал Майер. — Тебе не откажешь в логике, Джаффи. Меня всегда беспокоило существующее положение вещей. Вот почему я так много работал, чтобы как-то изменить его и чтобы люди из-за бедности не были вынуждены нарушать закон.
У Джаффи было много времени, чтобы подумать обо всем происходящем, и она знала, что рано или поздно такой разговор с отцом состоится. Ее главный вопрос давно был приготовлен и ждал своей очереди. Она посмотрела прямо в глаза отцу:
— Ты работал вместе с ними? Газеты говорят, что да.
— Только иногда, — признался Майер. — Но я не делал ничего противозаконного. Каждый адвокат имеет право давать юридические советы, принцесса. В этом нет преступления.
— Ты помогал им делать такие дела, с которыми без тебя они бы не справились. Может быть, если бы ты не помог им, они не совершили бы преступления и не попали в тюрьму.
Майер покачал головой:
— Не так все просто, поверь мне. Твоя мать и я говорили с ними тысячу раз. Мы сделали все, что могли, Джаффи. Мы старались использовать все, что имели, прежде всего в твоих интересах, потому что в первую очередь любим тебя и заботимся о тебе, а уж потом обо всех остальных, кто нуждается в помощи.
Джаффи ничего не сказала. После нескольких секунд молчания она встала:
— Могу я теперь идти?
Майер печально кивнул.
Осенью они не стали посылать Джаффи в прежнюю школу. Ее зачислили в дневную школу для молодых леди в Честнат-Хилле. Джаффи возненавидела ее. Девочки сильно отличались от нее и от всех, кого она знала раньше. Все они были подругами уже не один год и обсуждали людей, места и события, о которых Джаффи понятия не имела. Они обзывали Франклина Делано Рузвельта и миссис Рузвельт грубыми словами, и однажды Джаффи обнаружила на своем шкафчике надпись, сделанную красным мелом: «Тебя сотворили еврей и итальяшка».
Но несмотря ни на что, Джаффи с каждым днем становилась все красивее.
В тринадцать лет, как говорится, все было при ней.
Груди уже вполне созрели, и им требовался бюстгальтер. Талия была тонкой, а бедра мягко округлились. Рост ее достиг пяти футов и пяти дюймов и все увеличивался, но она никогда не выглядела неуклюжей, как это бывает какое-то время со многими высокими девушками.
Джаффи была стройной и гибкой с самого начала, и ей очень нравилось, когда мальчики и даже мужчины обращали на нее внимание на улице.
Обоих дедушек приговорили к длительному тюремному заключению, но Джаффи и ее родители никогда не говорили на эту тему. На Уолнат-стрит установилась внешне спокойная жизнь. Кейны вместе ели и были вежливы по отношению друг к другу. Рози и Майер расспрашивали Джаффи о ее школьных успехах и часто предлагали ей привести домой подруг, но не настаивали, когда ее ответы были короткими и невнятными, а подруги в доме не появлялись. Их собственные друзья тоже перестали приходить к ним. Борьба за свободу и справедливость прекратилась.
Майер действительно привлек «Геральд» к судебной ответственности за клевету, и они заплатили большой штраф. Более того, он продолжал адвокатскую практику, давая советы многим людям, когда-то приходившим в дом вместе с Бенни и Дино, а теперь без них. Доходы Кейнов ничуть не пострадали от действий окружного прокурора, который поклялся очистить Бостон от преступников.
В 1941 году, когда Джаффи исполнилось четырнадцать, она услышала по радио о нападении японцев на Перл-Харбор. Сразу после этого Америка вступила в войну, которая уже бушевала в Европе три года. Мир Джаффи снова изменился.
Ярость, горячность и неистовство военных лет сделали жизнь более стремительной, особенно для Джаффи Кейн, которая обнаружила, что она еще более расцвела от возбуждения перед грозящей опасностью.
Однажды в субботу, когда ей было уже пятнадцать, она, никому ничего не сказав, оделась и пошла в бостонский городской совет, где предложила свои услуги в качестве хозяйки на одной из эстрад Объединенной службы, сообщив вымышленный возраст и адрес. Она сказала, что сможет помогать только в конце недели.
Объединенная служба организации досуга войск была сформирована год назад как частная благотворительная организация с целью создания развлекательных и религиозных мест отдыха для американских военнослужащих. Моряки, солдаты и морские пехотинцы приходили в клуб в течение всего дня, по мере того как освобождались от службы. К тому времени, когда туда являлась Джаффи, около семи, там было уже полно народу и на танцплощадке не было свободного места. С момента, когда она входила в дверь, к ней уже выстраивалась очередь молодых мужчин, желающих потанцевать бешеный джиттербаг или линди, или еще лучше — прижать ее поплотнее в фокстроте. Джаффи особенно нравился один молодой моряк из Канзаса, чей корабль часто швартовался в Бостоне. Прибыв в порт, парень сразу мчался в клуб и, сидя в углу, терпеливо ждал, когда придет Джаффи, не обращая внимания на других молодых женщин.
Его акцент вызывал у Джаффи смех. А он смеялся над тем, как точно она копировала его и диалекты других парней.
— Ты должна быть актрисой, милочка. Ты необычная девушка.
Джаффи посмотрела на него испытующе:
— Знаешь, я сама думаю об этом, возможно, это неплохая идея.
— У меня полно хороших идей. Пойдем прогуляемся, и я расскажу тебе еще кое-что.
Джаффи постаралась выйти с ним незаметно, потому что это было против правил. В полумраке она позволила поцеловать себя и даже немного поласкать груди, но не более. Молодой моряк прижался к ней и временами пытался просунуть свою ногу между ее ног, но Джаффи сопротивлялась. Он был хорошим парнем и не стал действовать силой, хотя иногда ему казалось, что она просто кокетничает и ему надо побыстрее завалить ее.
В эти дни они легко находили место рядом с клубом или напротив, в городском парке, где можно было незаметно обниматься и целоваться. Весь Бостон был затемнен, и вокруг было полно темных уголков. Джаффи и ее моряку представлялась масса возможностей пойти дальше, и Бог знает, как парень страстно стремился к этому.
Но она сдерживала его. Джаффи мечтала о свечах, и тихой музыке, и, может быть, даже шампанском. Поэтому парень из Канзаса мог только лишь щупать своими мозолистыми пальцами напряженные соски упругих грудей Джаффи Кейн.
Когда Джаффи исполнилось шестнадцать, Рози узнала о тайной жизни дочери в клубе Объединенной службы. Она обо всем рассказала Майеру. Тот пришел в бешенство и впервые повысил голос, действительно разозлившись.
