Сын теней - Марильер Джульет (полные книги TXT) 📗
— Я принес вам горькие вести, — начал Шон, и воцарилась полная тишина: солдаты и служанки, конюхи и крестьяне плечом к плечу стояли в главном зале и слушали. Двери были заперты. — Лорд Лайам мертв. Убит стрелой бритта меньше двух дней назад, по дороге на тайную встречу. Моего дядю предали, и я не успокоюсь, пока изменник не будет найден и наказан.
По залу пробежал испуганный шепоток. Почти сразу после смерти нашей матери и отъезда отца… казалось, после такого удара Семиводье не оправится никогда.
— Я знаю, что могу рассчитывать на вашу поддержку, и на помощь союзников, — продолжил Шон, стараясь говорить громко и уверенно. — Все мы скорбим по нему, всем нам, возможно, сложно будет вернуться к делам, будь то сбор урожая, домашняя работа или воинская служба. Но я уверен, дядя хотел бы, чтобы жизнь продолжалась, чтобы наша оборона оставалась крепкой, чтобы мы защищали лес и его обитателей, как давным-давно поклялись наши предки, чтобы мы не оставляли попыток вернуть то, что отобрали у нас бритты. Мы отложим кампанию, но не навсегда. Мы сплотим ряды и оправимся от потерь. У нас нет возможности скорбеть по лорду Лайаму так долго, как нам бы хотелось, мы не можем попрощаться с ним так, как заслуживает такой вождь, как он. Для нас наступили трудные времена, и новости об этом предательстве до поры до времени должны держаться в секрете. Поэтому мы тихо доставим его тело в замок, где оно будет лежать один день и одну ночь, а потом похороним его под священными дубами. Со временем мы сможем достойно вспомнить его деяния и проститься с ним подобающим образом. Но теперь, храните его образ в ваших мыслях и сердцах, но держите рты на замке. Понятно?
— Да, милорд.
Потом люди заговорили одновременно: они ужасались, высказывали нам соболезнования. Но через некоторое время все разошлись и тут же приступили к работе. Сбор урожая подходил к концу, женщины сушили фрукты, готовили запасы на зиму, проветривали белье. Фелан в сопровождении троих одетых в черное воинов немедленно отправился назад, ведя в поводу лишнюю лошадь.
Брат держался отлично. Он говорил с людьми уверенно и спокойно, достоверно имитируя властные манеры Лайама. Однако позже, когда тело дяди доставили в замок, и мы приготовили его для погребения и уложили в главном зале, окружив свечами, все изменилось. Внизу люди приходили в последний раз посмотреть на суровые черты своего погибшего лорда, которые не удалось смягчить даже смертному сну. На теле его почти не было отметин. Стрелок, пронзивший его, оказался мастером своего дела. Волкодавы Лайама отказались покидать своего хозяина. Один лежал у него в ногах, другой устроился у изголовья, молча глядя, как мимо проходят мужчины и женщины, бормоча «Покойтесь с миром, милорд», или «Легкого Пути, лорд Лайам».
— Кто бы мог подумать! — бормотала Жанис, разливая эль и украдкой утирая мокрые щеки. — Сперва Сорча, теперь он, а ведь еще и лето не прошло! Это неправильно. Что-то во всем этом очень неправильно. Когда же вернется Большой Человек?!
Джонни был с нянюшкой, а мы с Шоном вместе сидели в комнате наверху, где когда-то Ниав безуспешно пыталась противостоять нашим мужчинам. Шон сидел очень тихо, я посмотрела на него и увидела что он, наконец-то, после длинного-предлинного дня самоконтроля, плачет.
— Мне очень жаль, — невпопад произнесла я. — Он для тебя был как отец, я знаю. Ты сегодня отлично справился Шон. Он бы тобой гордился.
— Ты должна была все рассказать мне раньше. Ты обязана была предупредить меня или его! Ты могла предотвратить это, Лиадан. — Голос его был хриплым от боли, слова глубоко ранили меня. — Почему ты решила не предотвращать всего этого? Что, существует какой-то заговор, о котором я не знаю? Ведь кто-то же предал его бриттам! Кто-то рассказал, где и когда он будет проезжать в одиночестве.
— Прекрати, Шон! — у меня дрожал голос. — Ты говоришь ерунду, и сам это знаешь.
— Ерунду, да? Тогда объясни-ка мне вот что. Кто знал о встрече, на которую ехал Лайам кроме наших союзников и Крашеного? Ему рассказали об этом как раз для того, чтобы он отвлек внимание Нортвуда от истинного времени и места этого совета. Но он оказался в просто-таки идеальном положении, чтобы передать эту информацию прямо бриттам. Как мне не верить этому теперь, когда моя вера в твоего друга превратилась в ничто? Это убийство, вне всякого сомнения, доказывает, что он обманщик, точно, как о нем говорили, человек, меняющий союзников, как перчатки. Моя безумная вера в него убила дядю.
— Зачем Брану это делать?
Шон усмехнулся.
— Возможно, Эдвин из Нортвуда платит лучше меня. Шанс убрать с дороги моего дядю и одновременно разрушить наши переговоры с Уи-Нейллами дорогого стоят, я так думаю.
— Бран не стал бы этого делать, Шон. Он выполнял задание для тебя. Он отзывался о тебе с уважением. Это не он, я уверена.
— Такому человеку нельзя доверять, — пренебрежительно ответил Шон. — Я был идиотом, когда доверился ему, а ты еще большая идиотка, раз увлеклась его красивыми словами. Теперь наш дядя мертв, а военный союз в опасности. Ты что, не понимаешь, что это может отбросить нас на годы назад? И отчасти, в этом виновата ты, Лиадан. Поверить не могу, что ты решила ничего мне не рассказывать!
Я молчала. Его слова жгли, как ядовитый дождь. Жанис сказала правду. Это неправильно. Все это жутко неправильно!
— Я хочу Эйслинг! — неожиданно сказал Шон надтреснутым голосом. — Она нужна мне здесь. Но она не отвечает на мои письма, а я не могу сейчас поехать за ней. Я не могу бросить Семиводье, пока наши люди не опомнятся от удара. Что показали тебе твои видения, Лиадан? Эйслинг угрожала опасность?
Я не хотела отвечать, он слишком больно ранил меня своими обвинениями.
— Скажи мне, Лиадан.
— Не скажу. И не стану оправдываться, только скажу, что слова твои вызваны горечью утраты и причиняют мне боль, я ведь тоже горюю о Лайаме. Я тоже любила его, тоже привыкла к его защите. И не мне объяснять тебе, что Дар не всегда показывает то, что произойдет на самом деле. Если бы я каждый раз бросалась со своими предостережениями, это породило бы панику, мы не смогли бы жить нормальной жизнью, постоянно оглядывались бы через плечо. И ты ошибаешься касательно Брана. Он достоин доверия, он не мог этого сделать. Он ценит дружбу со мной и не стал бы причинять своему сыну вреда, предавая нашу семью. Кто бы ни выдал ваш секрет, это не Крашеный.
— Твоя вера в него не поддается никакой логике. Возможно, она основана на плотской привязанности, поскольку здравым смыслом тут и не пахнет. Уж лучше бы ты вышла замуж за Эамона, он по крайней мере обеспечил бы тебе некоторую стабильность, а не связывалась бы с бандитом, которому наплевать и на тебя, и на собственного ребенка.
— Я бы никогда не вышла замуж за Эамона. Думаю, я вообще не выйду замуж. И хватит уже разбрасываться необоснованными обвинениями, лучше позаботься об укреплении собственной безопасности, она явно где-то дала трещину. Я не отрицаю, кто-то действительно выдал ваш секрет, и это повлекло за собой смерть дяди. Но это не Бран, я это знаю, и ты должен мне поверить. Предателя нужно искать в другом месте.
— Лиадан? — он заговорил тихо-тихо, таким тоном иногда к нам обращался отец.
— Что? — устало спросила я.
— Ты можешь оказать мне одну услугу?
Бригид, помоги мне! Чего ждет от меня этот парень теперь, когда выплеснул на меня всю свою горечь, когда сердце у меня кровью обливается от его обвинений?
— Чего ты хочешь?
— Я не могу поехать за Эйслинг. А когда я шлю ее брату посланников, их не принимают. Эамон не хочет с ними говорить. Но тебе он не откажет. Ты способна заставить его слушать. Ты поедешь в Шии Ду, поговоришь с ним? Ты повидаешься с Эйслинг и попробуешь привезти ее сюда?
Я похолодела.
— Не думаю…
— Так ты сможешь искупить свою вину, — сказал мой брат.
— Мне нечего искупать! — взорвалась я. — И Эамон — последний, кого мне хочется сейчас видеть. Я не желаю больше ездить в Шии Ду, никогда, Шон. Между… у нас с Эамоном сильно испортились отношения. Мне это будет неимоверно сложно. И, кстати, я тоже нужна здесь. Люди верят мне. А куда я дену Джонни?
