Портрет семьи (сборник) - Нестерова Наталья Владимировна (книги хорошего качества .TXT) 📗
— А можно я помогу? — попросила Марина.
Андрей вернулся к вешалке, выуживал комнатные тапочки.
— Нашла себе игрушку, куклу-пупсика? — спросил он Марину.
Ему нужно было, настоятельно требовалось произнести что-то по-мужски грубоватое и циничное. Потому что его переполняли елей, патока, сироп, мед и жидкий шоколад. Еще немного, и он засахарится от умиления.
Марина прекрасно поняла, чем вызвано его бурчание, и, хулигански посмеиваясь, показала ему язык.
Андрей подошел к входной двери и запер ее на все многочисленные запоры. Повертел в руках ключи, не повесил, как обычно, на специальный крючок, а засунул в карман.
— Воров боишься?
— Нет, тебя запираю. Ты отсюда не уйдешь. Привяжу, прикую, наручники надену! Но ты попалась, не уйдешь!
— Согласна, — просто ответила Марина и вслед за Мариванной пошла в ванную.
Ее легкое «согласна» Андрей мог расценить только как подарок его персонального ангела, который, паршивец, последнее время дрых, мышей не ловил, а теперь очнулся, взялся за службу и преподнес королевский презент.
Позвонила Ольга, которой не терпелось выяснить, чем дело закончилось.
— Марина у тебя? — спросила она брата.
— Ну.
— Баранки гну! Давай благодари!
— Кого?
— Нахал! Меня! Это я Марине глаза открыла.
— Кто тебя просил вмешиваться?! — возмутился Андрей.
— Он еще привередничает! Во-первых, Маринина мама просила. Во-вторых, если бы не я, вы бы до скончания века ногти грызли и в носу ковырялись. Скажешь, неправильно?
— Правильно, — признал Андрей. — Но это в первый и последний раз…
— Не учи плясать, я и сама скоморох.
Как и брат, Ольга хорошо помнила бабушкины поговорки.
Андрей в долгу не остался:
— Где бес не сможет, туда бабу пошлет.
За ужином Андрей, уже почти пришедший в себя, развлекал дам историями из своей таксистской практики и анекдотами, вычитанными из газет периода ожидания в очередях. Одни смешные истории были понятны Марии Ивановне, как про мужчину, которого (одного!) Андрей вез в роддом, а тот все время торопил:
— Быстрее, пожалуйста, быстрее! Мы рожаем!
— Кто это «мы»?
— Я и жена.
— А! Только ты у меня в машине не вздумай рожать! Гаси схватки!
Анекдот про слона («Звонят из зоопарка в милицию: у нас убежал слон, помогите поймать! — Хорошо, диктуйте приметы») Мария Ивановна не поняла, но засмеялась вместе с Мариной.
Иронично-галантный, остроумный, сыплющий каламбурами и шутками, Андрей был привычен Марине. Но не Марии Ивановне! За последние два часа она увидела Андрея в совершенно новых ипостасях. Сколько обаяния! Блеска и остроумия! Он способен вскружить голову любой девушке! Даже такой, как Марина. В ней хоть и заметно стремление постичь мелкие земные премудрости (уход за младенцем, приготовление котлетного фарша и мытье специальным ершиком Петечкиных бутылочек), все-таки Марина остается, на взгляд Марии Ивановны, небожительницей царских кровей. Кто, интересно, ее родители? Наверное, министры. Вот Ольга — совсем другая, простая и понятная. Марина же таит неведомые загадки и открытия. Андрею придется нелегко. Но он, похоже, и не ищет простых путей и ординарных спутниц. На глазах помолодел, точно изнутри осветился! Сама бы голову потеряла, не годись ей Андрюша в сыновья.
Когда пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам, Мария Ивановна продолжала испытывать непонятное волнение. Она очень хотела, чтобы у ребят все сложилось. Значит ли это, что сейчас услышит загадочные бравурные звуки ночи любви? Можно ли тихонько проскользнуть по коридору на кухню? И в туалет некстати хочется…
Никаких любовных стонов Мария Ивановна не услышала, на цыпочках прошмыгнув в туалет. Дверь к комнату Андрея имела стеклянную вставку, горел свет и доносились приглушенные звуки разговора.
Мария Ивановна еще более удивилась бы, узнай, что молодые люди не целуются, а обсуждают ее.
После разлуки и ссоры, после черного периода терзаний, который хотя и склеился в памяти, как соединяется почвенный разлом после землетрясения, но оставил большой шрам, трудно броситься друг другу в объятия. В каком-то смысле надо начинать заново, будто в первый раз. Легко только из поезда выпорхнуть на перрон и повиснуть на шее любимого.
Андрей не трусил и был готов каждую секунду. Но понимал, что без разговоров и объяснений не обойтись. Вопрос: разговоры до или после? Решать Марине. И она пресекающими его порывы легкими качаниями головы, останавливающими взглядами, молчаливой просьбой, которую он легко угадывал, попросила: сначала поговорим. Так же бессловно Андрей подчинился, но предупредил: готов повременить, а потом своего не упущу.
— Мария Ивановна показалась мне странной женщиной, — сказала Марина.
— Абсолютная реликтовая, — подтвердил Андрей. — Мать Тереза в домашнем варианте.
— Ты как будто с насмешкой говоришь?
— Ни в коем случае. Насмешка возможна только в собственный адрес. Не поверил в фантастические достоинства Мариванны. Побоялся, что она сопрет мои миллионы и документы, отнес их на работу, где они благополучно сгорели.
— Кто? Мария Ивановна сопрет? Как тебе в голову могло прийти?
— Это было не самое страшное из того, что лезло в башку, когда в моем доме нарисовался Петька.
«О Пете потом, — сказал Маринин взгляд, — я еще не готова».
— У Марии Ивановны большая семья?
— Никого нет. Вообще жуткая судьба. Сначала парализовало ее бабушку… нет, прабабушку… Чего ты смеешься?
— У тебя такой заход получился, как будто сагу собираешься поведать. Так что с бабушкой?
Марину не покидало чувство куражного хмельного веселья, которое бывает у женщин, чувствующих свою абсолютную власть над мужчиной. Как умная женщина Марина знала, что власть эта не постоянна. Только глупышки полагают, что мужчина принадлежит им двадцать четыре часа в сутки, круглый год и до гробовой доски. Нет, как бы ни был он влюблен, веревки из себя позволит вить только в период неудовлетворенной страсти. А в остальное время ему нужно включать мозги и напрягать мышцы, чтобы охотиться на мамонта. Хотя сейчас эта охота выглядит как трудовые будни в офисе или вопли на трибуне стадиона, когда наши играют.
Но сладкий миг власти даже приятнее перманентного обладания. Да и не редки «миги» с Андреем, чья потенция неиссякаема.
Трагическая история жизни Марии Ивановны, накладываясь на ее, Маринино, внутреннее ликование, не вызывала ужаса и оторопи. Сочувствие, соболезнование — конечно. Но, в конце концов, сейчас все неплохо обстоит.
— Расскажи мне про Петину маму, — не дав Андрею передышки, потребовала Марина.
Андрей пожал плечами: нечего про нее сказать.
— Она красивая? — ревниво спросила Марина.
— Тупа, как бревно, и пуста, как вакуум.
— Почему же ты с ней…
Он мог только снова развести руками: ясно, почему, не заставляй озвучивать.
— Вакуум затягивает. Мы с тобой еще не были знакомы, правильно? — напомнил Андрей. — Все старое и прошлое не считается.
— Ты бросил женщину, зная, что она ждет ребенка?
— Ничего я не знал!
— Так просто оставил красивую женщину? — подозрительно спросила Марина.
— Красивые женщины, — не без досады буркнул Андрей, — для мужчин без воображения.
— Что? — возмутилась Марина. — Хочешь сказать, что я не красивая? Для воображения?
— Ты божественная! Просто я не подготовился к допросу. Последнюю фразу попрошу вычеркнуть из протокола. Мариш, хватит болтать! Давай делом заниматься!
— Почему ты не сделал генетический анализ, ведь рвался?
Ему надоело пожимать плечами и разводить руками. На каждый Маринин вопрос ответ заранее известен. Типично женская манера — требовать подтверждения очевидному. Видят табуретку, пальчиком тыкают: это ведь табуретка? Коню понятно… оговорка… мужчине понятно, а они хотят глупой словесной констатации. Какие, к лешему, табуретки, Лены-балерины, анализы?! Разговоры затянулись, давно пора перейти к приятным занятиям.
