Разведчики - Чехов Виктор Григорьевич (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Обеспокоенный Шохин свистнул еще раз.
— Здесь я, — донесся тихий голос Валюшко. — Солдат стоял на площадке, нельзя было отозваться.
— Не разбился?
Валюшко поднялся.
— Все в порядке, головой слегка стукнулся…
— Теперь надо к беженцам, — Шохин достал сигарету, припав к земле, прикурил и жадно затянулся дымом. — Хорошо мину прилепил?
— Магнит сильный, не отдерешь. Я ее на тридцать минут поставил.
— А я на сорок.
Пошли по направлению движения поезда, ориентируясь на гул, доносившийся по шоссе. Когда гул слышался уже почти рядом, все содрогнулось. Даже туман колыхнулся. За первым взрывом последовали другие. Еще и еще. Люди бежали в поле, падали на землю, думая, что это бомбят советские самолеты.
Глава 12
ПУТЬ БОГАТЫРЕЙ
Ночь. Когда теплый ветер стихал, белесая пелена почти непрекращающегося тумана плотно обволакивала землю. Ни одного укрепления, ни одного гитлеровского солдата не встретили Синюхин и два его разведчика, хотя прошли уже больше семи километров. Сейчас они ползли рядом, почти касаясь друг друга, чтобы не потеряться в ночной туманной мгле. Синюхин был несколько впереди. «Где же сильно укрепленный рубеж — линия Дайме? — думал он, осматривая местность. — Сорок лет строили ее немцы, каждый год укрепляли новой техникой. Сколько мы продвинулись, а линии этой что-то не видать… А может, не в ту сторону пошли?.. Но, по всем данным, река Дайме должна находиться от нашего КП в одиннадцати километрах».
Перед рассветом подул сильный ветер, разогнал туман. Разведчики пробирались теперь еще осторожнее. И, когда стало совсем светло, увидели перед собой извилистую реку с совершенно пустынными берегами. Ни деревца, ни кустика, ни фермы. Все голо, одиноко, серо, как и затянутое тучами небо.
Лежа на мерзлой земле, Синюхин внимательно рассматривал в бинокль противоположный берег. Над холмами поднимались легкие, еле заметные воздушные волны.
— Доты, — прошептал он, вспомнив, как Марин учил его распознавать замаскированные доты по этим еле заметным струйкам воздуха. — Так вот она, линия Дайме! — Синюхин смотрел то вправо, то влево — вон сколько этих бугров — дотов, а сколько их еще скрыто. Всюду здесь железо, бетон, хромированная сталь. Бесконечные доты и траншеи, бронированные наблюдательные узлы с подземными ходами сообщений, командные пункты с новейшими аппаратами связи и управления. Шестьдесят три дота на этой линии фашистской обороны.
— Дайме! — прошептал Синюхин. — Ничего, доймем и тебя. По-нашенскому, по-советски. Только осколки полетят от, твоих укреплений! — он достал из планшетки полевой блокнот, начертил схему реки, нанес бугорки и холмы противоположного берега, отметил доты крестиками.
С утра и до вечера работал Синюхин, лежа в промерзшей ложбине, забыв даже об еде. Когда кругом стало темно, берег и река снова окутались туманом, разведчики повернули обратно.
Штаб мотопехотного гвардейского полка, которым командовал Андроников, стоял в только что занятом местечке Биркенфельд. К северу и югу находились наши артиллерийские и танковые дивизии, подразделения самоходных орудий, гвардейских минометов.
В штабе собрались офицеры всех родов войск. Многие из них держали на коленях карты. После доклада начальника штаба к собравшимся обратился заместитель командира полка по политической части, гладко выбритый, с темными курчавыми волосами и густыми, широкими бровями.
— Товарищи, — говорил замполит, — укрепленную линию обороны по реке Дайме немцы считают неприступной, построенной по последнему слову военной техники. Немецкие стратеги неоднократно указывали на то, как после неудачных боев четырнадцатого года у Шталлупенена и Гумбиннена немецкие войска отошли на рубеж реки Дайме, затягивая войска царской армии. Там и нанесли им значительный удар. Но сейчас условия совершенно другие: прежде всего, враг имеет дело с нашей новой стратегией! Наступление Красной Армии идет столь стремительными темпами, что фашистам не под силу отразить наш натиск. Мы подошли к этой пресловутой линии Дайме. Товарищ командир полка уже говорил о том, что немцы сорок лет укрепляли линию Дайме. Но перед сокрушительным ударом советских войск, перед мужеством наших бойцов не устоят ни линия Дайме, ни линия Зигфрида! Товарищи, сейчас в подразделениях вы проведете беседы с красноармейцами и сержантским составом, разъясните им всю важность прорыва линии Дайме и ту колоссальную ответственность, какая ложится на нас — советских воинов…
После совещания Андроников задержал Синюхина.
— Товарищ гвардии лейтенант, представленная вами схема огневых точек противника почти полностью совпадает с полученными мной ранее данными. Разведка проведена вами отлично.
— Ребята у меня молодцы, товарищ гвардии полковник! — приложив руку к шапке, сдержанно ответил Синюхин.
— Мы знаем вас как храброго, инициативного офицера, — продолжал Андроников, — и вам поручается ответственная задача. Вы должны форсировать реку и закрепиться со взводом на том берегу Дайме, удержаться там до подхода подразделений. Ясно?
— Ясно, товарищ полковник!
Бой на Дайме вспыхнул на второй день вечером.
На горизонте потемневшего неба, меж синих туч, догорали холодные оранжевые полоски заката. Опять в той же ложбине Синюхин изучал в бинокль противоположный берег. «Однообразный видик: ни деревьев, ни жилья, нелегко будет зацепиться на голом месте…» — думал он.
— Зацепимся, обязательно зацепимся! — проговорил он упрямо и посмотрел на своих пулеметчиков. Те лежали со станковым пулеметом в глубине ложбины. За ними расположились остальные солдаты взвода.
— Факт, зацепимся, товарищ гвардии лейтенант, — услышал он шепот.
Они уже давно находились здесь, с посиневшими лицами, ежась от холода. Синюхин продрог не меньше других, но значение предстоящей операции заставляло забывать о холоде.
— Скорей бы, товарищ гвардии лейтенант, — негромко проговорил лежавший по другую сторону пулеметного расчета разведчик. — Вконец позастыли.
— До костей пробирает, это верно, — чуть повысил голос Синюхин. — А какая ответственность на нас возложена?! Какое доверие нам оказали: первыми закрепиться на том берегу! Помните, командир полка гвардии полковник Андроников недавно говорил: «Пусть всякий помнит Суворова, который научил сносить голод, холод, когда дело шло о победе и славе русского народа…» Ну-ка, подумай каждый, что значит захватить плацдарм и удержаться на нем? Это значит — тебе доверили охрану жизни твоих товарищей, которые будут переправляться после тебя. И чем лучше мы укрепимся, тем сильнее будем поражать врага и тем меньше будет потерь в нашей части во время переправы… И сейчас вы не просто лежите в ожидании, вы изучаете тот берег, намечаете себе точку, за какую зацепитесь, где будет ваша оборона…
Земля вздрогнула, загудел воздух. На вражеские укрепления со свистом и воем понеслись снаряды, полетели, вычерчивая в воздухе огненные полосы, мины гвардейских минометов. На противоположном берегу поднялась сплошная стена огня и земли. Такого сильного обстрела разведчикам еще не приходилось видеть.
— Началось, — прошептал Синюхин. Повернув голову к бойцам, дал знак приготовиться.
И когда шестьдесят три дота линии Дайме открыли ураганный огонь по расположению советских войск, Синюхин скомандовал: — По-пластунски за мной! — и пополз к берегу.
Он заранее показал своим разведчикам и бойцам присланного в его распоряжение подразделения исходные позиции, и сейчас все скрытно достигли берега, не вызвав подозрения у врага. Особое внимание Синюхин уделил позициям станковых и ручных пулеметов.
Из траншей выскакивали фашистские солдаты и, пригнувшись, бежали к реке.
— Гляди, сволочи, еще в атаку идут, — выругался Синюхин, снова сделав знак разведчикам приготовиться.
Яркие снопы прожекторов залили гитлеровцев ослепительным светом. Они ползли, вскакивали, бежали по льду, опять ползли. Надеялись одним натиском остановить наступающие гвардейские полки.
