Разведчики - Чехов Виктор Григорьевич (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Едва стемнело, Шохин и Юрий направились проселочными дорогами в Кенигсберг.
Наутро и Надя пошла на шоссе, по которому теперь двигались нескончаемым потоком беженцы. Сегодня не было ни снега, ни дождя, дул сильный холодный ветер, от которого демисезонное пальто защищало плохо. Как и всегда, Надя пошла кружным путем, огибая небольшие рощицы, минуя ферму старика. У поросшей можжевельником лощины обернулась в сторону землянки и, вздрогнув, остановилась: по лощине прямо к рощице шли несколько вооруженных автоматами гитлеровцев. Было хорошо видно, как внимательно они осматривают каждый куст.
«Запеленговали, наверное, нашу станцию и ищут! — похолодев, подумала Надя. — Не допустить их к землянке!» Увидев, что один из гитлеровцев смотрит в ее сторону, она побежала по ложбине, делая вид, что прячется за кустами. «Увести их подальше». Она продолжала бежать, натыкаясь на промерзшие кочки. Не заметила, как, зацепившись за куст, осталась на ветке ее шляпа.
— Halt, halt! [19] — кричали гитлеровцы, догоняя. Двое забежали вперед, стараясь отрезать дорогу.
Надя лихорадочно искала какого-нибудь укрытия. Свирепый ветер трепал пальто, лохматил волосы; в нее не стреляли, хотели взять живой, но приближались медленно, с опаской. Спрятаться негде, кроме преграждавшей путь замерзшей канавы с чернеющей кое-где водой. Достав пистолет, Надя прыгнула вниз. Ледок легко хрустнул, и ноги погрузились в холодную воду. «Дешево не возьмут… И живой не сдамся…» — думала она, не обращая внимания на сводившую ноги судорогу. «Все патроны выпущу в них… Последний…»
— Не стрелять! — услышала она резкий выкрик фашиста.
В ответ прогремел пистолетный выстрел. За ним еще и еще. Бежавшие впереди два гитлеровца, выронив автоматы, грохнулись на землю. Остальные, тяжело дыша открытыми ртами, были уже совсем близко.
— Нет, русскую вам не взять, — с ненавистью крикнула по-немецки Надя и, полузакрыв глаза, приложила к виску дуло. Одиноко, но очень громко прозвучал этот последний выстрел.
Надя лежала наполовину скрытая водой, уронив на край канавы темноволосую голову.
Руководивший операцией оберштурмфюрер Ганс Блюмен стоял, широко расставив тонкие, в блестящих сапогах, ноги, поглядывая в направлении шоссе. Из-за дальних деревьев показалась грузовая машина, и, переваливаясь с боку на бок, стала приближаться. Блюмен скомандовал, солдаты выстроились. С грузовика соскочили проводники с нетерпеливо повизгивающими собаками.
Донесшиеся в землянку выстрелы встревожили Гладыша: «Шохину и Валюшко возвращаться рано… Неужели что с Надей?»
Приоткрыв входной люк, Гладыш выглянул. Схватив автомат, заминировал землянку, прикрыл за собой крышку люка и сбросил стоявший у крайнего дерева высокий шест. Этот шест служил сигналом: на месте шест — все спокойно, нет его — значит опасность — и землянка заминирована.
С минуту Гладыш прислушивался к доносившимся крикливым голосам, тавканью собак, потом пополз к ближайшим деревьям, оттуда увидел больше десятка гитлеровцев.
— Нет, русскую вам не взять! — донесся до него звонкий голос Нади…
С тяжелым сердцем стал пробираться ползком к месту, где были укрыты в другой их землянке приемопередатчик, боеприпасы и запас продуктов. Еще издали заметил — маскировка не нарушена. Миновав землянку, Гладыш пополз к ферме старика — там вряд ли станут искать советского разведчика.
«Шохин и Валюшко увидят, что нет шеста, поймут. Но как с ними встретиться? Предупредить?» — он продолжал ползти к ферме. Иногда мерзлая корка земли трескалась, и из-под нее хлестала болотная грязь. Уже на половине дороги одежда Гладыша насквозь промокла.
Наконец-то он подобрался к изломанному забору фермы. Отсюда хорошо виден двор с каменным сараем, в котором зияли у земли проломы. Рядом сеновал; дверь сорвана, торчит сено, уложенное до самого потолка.
В доме, кажется, никого. К чердачному окну приставлена лестница. «Взобраться по ней!» — подумал Гладыш, но побоялся — с поля могут заметить. Одежда начинала обмерзать, пронизывал холод.
Гладыш осторожно заглянул в нижнее окно. Комната была пуста. Снаружи на входной двери висел большой замок. Уже не раздумывая, Гладыш быстро вскарабкался по лестнице, влез в чердачное окно. Комната была знакома по первому посещению фермы. От проходившей к потолку кирпичной трубы шло тепло, и Гладыш с наслаждением прижался к ней. Сколько месяцев не ощущал он тепла.
Здесь ничто не изменилось со дня первого посещения разведчиками этого дома. На стене те же фотографии и открытки, постель накрыта тем же ситцевым покрывалом.
Глухой взрыв заставил Гладыша насторожиться. «Мина взорвалась, нашли землянку… Если найдут меня, я как в мышеловке». Он прокрался по лестнице в нижнюю комнату, открыл окно, выпрыгнул во двор. Кругом разносился многоголосый собачий лай.
«Идут по следу!»
Может быть, покинуть ферму, добраться до шоссе… смешаться с беженцами?.. Но путь в ту сторону отрезан гестаповцами, кружным путем он не успеет, его догонят в открытом поле.
Пригнувшись, Гладыш побежал к сараю, пролез в зиявшую в стене дыру. В полутемном углу были штабелями сложены каменные плиты, виднелась груда кирпича. И вдруг луч солнца прорвался в пролом стены, осветил его убежище. Гладыш протиснулся к стене сарая между штабелями и стал наблюдать за двором. Вот появились овчарки с опущенными к земле мордами. Только что по следу Гладыша они пробежали мимо второй землянки; к ней предусмотрительно не подошел Гладыш.
За собаками шли, выставив автоматы, гитлеровцы. У приставной лестницы собаки закружились, ищейка рванулась вверх.
— Они на чердаке! — услышал Гладыш.
Гитлеровцы стояли у лестницы, поглядывая наверх. Оттащив ищейку, проводник пошел с ней к крыльцу дома.
У окна, из которого выскочил Гладыш, ищейка покружилась на месте и вдруг с силой рванулась к сараю, повизгивая, дрожа. Вот ее острая морда у пролома…
Грохот выстрелов прокатился по двору. Ни криков ни стонов не слышал Гладыш. Он только следил с окаменелым лицом за тем, как валились гитлеровцы на землю. Рядом с ищейкой упал офицер. У лестницы, скорчившись, лежали двое солдат. Несколько их побежали за угол и оттуда открыли стрельбу… Пули градинками, глухо и часто, ударялись в каменную стену сарая, почти беззвучно прошивали бревна.
«Еще поборемся! — думал Гладыш. — Только бы Шохин и Валюшко не попались…»
Один из гитлеровцев подобрался к изломанной двери, бросив в сарай гранату. Она взорвалась у крайнего штабеля, развалив каменные плиты. Несколько гранат с глухим стуком ударилось в стены у проломов и разорвалось снаружи.
Вдруг Гладыш почувствовал запах гари. Сарай стал медленно наполняться дымом.
— Подожгли, сволочи! — проговорил он и огляделся. Было почти темно, и у каждого пролома возвышалась копна сена. По ним уже пробегали синевато-желтые язычки, сливаясь в огненные струйки. И вскоре пламя забушевало в проломах, подбираясь к стропилам. От едкого дыма все труднее было дышать. Слышалось уже потрескивание стропил.
Выстрелы во дворе смолкли.
— Ждете, гады? Ждите, ждите! — Гладыш подбежал к одному из проломов, где не так бушевал огонь, выставил автомат и дал очередь. Закрыв глаза, пригнув к автомату голову, он пробрался сквозь горевшее сено и неожиданно для гитлеровцев выскочил во двор. Одежда на нем дымилась и тлела.
Его выстрелы слились с выстрелами врагов. Острая боль пронизала грудь, перед глазами поплыли красные круги. «В диске кончаются патроны…» — промелькнула мысль. Кровавый туман застилал глаза, в ушах стоял непрерывный звон.
— За мою Советскую Родину! — были его последние слова.
Гладыш упал мертвым. Но пальцы все еще сжимали спусковой крючок автомата, и, казалось, даже после своей смерти он продолжает сражаться.
Глава 11
ОНИ ПРОДОЛЖАЮТ БОРЬБУ
Получив задание от Гладыша, Шохин и Валюшко прежде всего отправились к бургомистру. Гросснер опять сидел в своей комнатушке, перед конторкой. Он очень осунулся, во всем его облике чувствовалась полная растерянность. Увидев разведчиков, живо обернулся к ним и вытянул вперед короткую руку:
