Побратимы (Партизанская быль) - Луговой Николай Дмитриевич (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗

Узнав об этом, «Дядя Яша» решил освободить словаков. С помощью своей жены Лидии Николаевны Орленко и других подпольщиц он организовал сбор продуктов и, подкупив охранников, передавал пищу словакам. Затем «Дядя Яша» дал крупную взятку следователю, который вел их дело. Кончилось тем, что ни в чем не сознавшиеся словаки с помощью подпольщиков вырвались из тюрьмы. «Дядя Яша» снабдил их проводником, который и привел их в наш партизанский лагерь.

Разговор завязался интересный, но подошел час, и наш деловитый, во всем точный начштаба Котельников напомнил: пора идти на аэродром принимать самолеты с Большой земли.

Идем четверо — впереди Котельников с Федоренко, за ними мы с Миронычем.

В темном небе мерцают ясные большие звезды. В их мягком свете плавают, будто став невесомыми, темные силуэты гор. Хочется остановиться и, не отрываясь, смотреть на эту красоту. Но мы поторапливаемся: скоро прилетят наши крылатые друзья — летчики.

— Николай Дмитриевич, — обращается ко мне Федоренко, — отдайте словаков в наш отряд.

— Что, понравились?

— Хорошие ребята.

— Подумаем, Федор. Надо все хорошенько продумать.

По едва заметному склону спускаемся вниз. Прямо перед нами — каменистая громада горы Каратау. Из-за ее вершины выплыл медный диск луны. Густо пахнет травами и лесной прелью. Воздух чист и звучен, как хрусталь. Мы уже далеко отошли от лагеря, но даже сюда доносятся каждое слово, каждый звук песни, которую поют сейчас там, на поляне.

— Слышишь? — касается моего локтя Мироныч. — Поют словаки! Видать, встреча им по душе пришлась.

Горе и радость

Сегодня вернулся из Симферополя наш связной Валентин Сбойчаков. Вместе с ним пришли уполномоченный обкома Иван Яковлевич Бабичев, руководитель подпольной организации Яков Прокофьевич Ходячий («Дядя Яша») и его жена Лидия Николаевна Орленко.

Новости, которые они рассказали нам, были неутешительны. В Симферополе начались аресты. Фашисты схватили руководителя одной из подпольных организаций Симферополя «Дядю Володю». Начала «гореть» организация «Дяди Яши» — наша главная опора, с помощью которой подпольный центр руководил подпольными организациями Симферополя. Связной Иван Беспалов был окружен на явочной квартире. Он бился до конца, а последнюю пулю пустил в себя.

Были арестованы Григорий Орленко — помощник Я.П. Ходячего, его сестры- подпольщицы — Анна, Антонина и Лидия, жена «Дяди Яши».

Арестовав Лидию Николаевну Орленко, фашисты зверски пытали ее, стараясь вырвать имена подпольщиков, но ничего не добились. Из заданных гитлеровцами вопросов Лидия поняла, что фашисты знают о ее муже все и теперь им только нужно найти его. Ничего не добившись пытками, фашисты выпустили Лидию на свободу, окружив ее сворой тайных агентов. Я. П. Ходячему удалось встретиться с женой и втайне от гитлеровцев привести ее в лес. Назад дороги не было: в городе орудовал провокатор, который хорошо знал подпольщика.

Расспрашиваем об остальных.

— Пока все спокойно, — отвечает бледный и осунувшийся Бабичев. — Угроза, висевшая над организацией Лексина, рассеялась. Его людям можно возобновлять работу.

— Ты сказал им это?

— Нет. Воздержался.

— Этого, Иван Яковлевич, теперь мало. Надо уйти поглубже в подполье. Переждать полосу новых арестов. Разыскать провокатора. Завтра же пойдете в город.

— Боюсь, что не смогу, удрученно говорит Иван. — Третий день резь в животе. Дотронуться нельзя…

Час спустя мы получаем врачебное заключение. У Бабичева острое воспаление аппендикса. Требуется хирургическое вмешательство. С первым же самолетом его надо эвакуировать.

Иду к радистам. У них как раз сеанс радиосвязи с Краснодаром. Пока Николай Григорян отстукивает донесение, Степан Выскубов под мою диктовку записывает новую радиограмму. Мы сообщаем, что Бабичев заболел и связь с симферопольским подпольем обрывается; просим санкционировать эвакуацию Бабичева для хирургической операции, а нам прислать нового работника.

Возвращаюсь к своей палатке. Тут рядом с комиссаром сидит «Дядя Яша». Они молча глядят на костер, о чем-то задумавшись.

— Ну, как Лидия Николаевна? — спрашиваю Ходячего.

— Не жилец она на этом свете, — угрюмо отвечает Яков. — Мы с Миронычем ломаем голову над тем, кто провокатор?

Разоблачить врага, пролезшего в подполье или в партизанский круг и, может быть, успевшего отличиться в бою, — задача не из легких. Кто он, подлый отщепенец?

Мы терялись в догадках, а провокатор был рядом, среди нас. Позднее было установлено, что им оказался Григорий Кольцов, работавший связным в нашей бригаде. Но к тому времени Кольцов ушел в город и, таким образом, поймать его и обезвредить мы не смогли.

В результате арестов часть наших людей была потеряна. Но другие продолжают работать. И их немало: организации «Дяди Яши» и Лексина, молодежная организация Бориса Хохлова — Семена Кусакина, группа Александры Волошиновой, группы Евгения и Софьи Лазаревых, Степана Урадова, Савелия Козлова, Василия Брезицкого, Григория Данова, Ольги Щербины, Галины Самарской, Петра Смирнова, Сергея и Ольги Шевченко, Надежды Усовой, Василия Лабенка — словом, широкая сеть организаций и групп. Ими надо руководить. Поэтому в городе позарез нужен крепкий организатор подполья. А Бабичев вышел из строя. Кем его заменить?

Пока вместо Бабичева посылаем в Симферополь нашего связного Валентина Сбойчакова. Посылаем с болью в сердце, ведь провокатор знает его и может выдать, но другого выхода нет.

В назначенное время мы отправляемся на Большой баксанский аэродром. Идем туда всей бригадой — Большая земля приказала усилить охрану аэродрома и гарантией принять самолеты на посадку. На лесные прогалины легли длинные тени. Снизу, от речки, уже тянет прохладой. Навстречу ей по глухой лесной тропе шагает людская колонна. Там, где тропа петляет, колонна вьется змеей; она теряется меж развесистых кустов кизила и толстенных, в три-четыре обхвата, стволов вековечных буков. А когда напрямик бежит тропа, идущие гуськом боец за бойцом, отряд за отрядом образуют длинную живую вереницу. Бригада сейчас невелика: и четырех сотен нет в ней, но оглянешь цепочку — целое войско.

Рядом шагает Федор Федоренко. Он среднего роста, коренастый и тугой, будто из бронзы отлитый. Вихрастая голова гордо посажена на сильную шею, лицо волевое, открытое, чуть скуластое, глаза быстрые, озорные. Не идет, а словно летит. Его лихая натура чувствуется во всем — и в распахнутом брезентовом бушлате, и в манере носить пилотку набекрень — да так, что неясно, как держится она на голове. И, прежде всего, в характере — горячем, беспокойном.

В партизанский лес Федоренко пришел трудной дорогой.

При отходе наших войск в Севастополь осенью 1941 года взвод лейтенанта Федоренко охранял штаб соединения. Под Байдарскими воротами его настигли вражеские мотоциклисты. Взвод Федоренко стал заслоном. Опасность для штаба миновала, но пробиться в Севастополь самому взводу уже не удалось — путь был отрезан.

Вернулись в Ялту, погрузились на рыболовецкий сейнер. Вышли ночью в море и взяли курс на Севастополь. Но поступило приказание: сейнеру возвратиться в Ялту, людей выгрузить и забрать важный военный груз. Задание выполнили, а сами остались в опустевшем городе.

Собрались в санаторном клубе. Предлагали разное: одни — силой пробиваться в Севастополь, другие звали в лес, к партизанам. Были и такие, что советовали переодеться в гражданское и выждать, пока изменится обстановка. Федора от такого предложения передернуло.

— Отсиживаться? А Родину пусть другие защищают? — вспылил он. — Это же измена!