Возвращение с Западного фронта (сборник) - Ремарк Эрих Мария (читать книги полностью txt) 📗
Они спустились по ступенькам.
– Надо идти в самой гуще толпы, – сказал Керн. – Тогда едва ли что-нибудь случится.
– Мы сегодня ночью перейдем границу? – спросила Рут.
– Нет. Сначала тебе надо отдохнуть и отоспаться. Предстоит долгий путь.
– А ты? Разве тебе не надо выспаться? Ведь мы можем остановиться в одном из пансионов по списку Биндера. Вероятно, это не так уж опасно?
– Не знаю, – сказал Керн. – Думаю, ты права. Вообще, у самой границы все не так уж страшно. Я много раз кочевал туда и сюда. В худшем случае нас приведут на таможню. Но даже если бы тут было не совсем безопасно, все равно – вечером я бы, пожалуй, ни за что не ушел без тебя. Правда, днем среди оживленной городской толпы не так уж трудно быть твердым в своих намерениях… Но вот вечером, когда темно, все становится иным… Впрочем, к чему эти разговоры? Ты снова со мной, и как же это я добровольно уйду от тебя! Это просто немыслимо!
– Да я и не осталась бы здесь одна, – сказала Рут.
Керну и Рут удалось незаметно перейти границу. В Бельгарде они сели в поезд, прибыли вечером в Париж и, выйдя из вокзала, не знали, куда бы податься.
– Не робей, Рут! – сказал Керн. – Найдем какой-нибудь небольшой отель. Сегодня уже поздно искать что-нибудь другое, а завтра видно будет.
Рут кивнула. Ночной переход границы и поездка в поезде порядком утомили ее.
– Пойдем в какой-нибудь отель.
В одной из боковых улиц они увидели красную стеклянную вывеску: «Отель “Гавана”». Надпись вспыхивала и гасла. Керн вошел внутрь и спросил, сколько стоит номер.
– На всю ночь? – спросил портье.
– Разумеется, – удивленно ответил Керн.
– Двадцать пять франков.
– За двоих? – спросил Керн.
– Разумеется, – в свою очередь, удивился портье.
Керн пошел за Рут. Портье мельком взглянул на парочку и подал Керну регистрационный бланк. Заметив нерешительность Керна, он улыбнулся и сказал:
– Это не так важно, пишите что угодно.
Керн облегченно вздохнул и зарегистрировался как Людвиг Оппенгейм.
– Вот и хорошо! – сказал портье. – Двадцать пять франков.
Керн заплатил. Мальчик-посыльный повел их наверх. Комната оказалась небольшой, чистенькой и даже не лишенной некоторого уюта. Обстановка состояла из большой удобной кровати, двух умывальников и кресла. Шкафа не было.
– Обойдемся без шкафа, – сказал Керн и подошел к окну. – Вот мы и в Париже, Рут.
– Да, – ответила она и улыбнулась. – Как все это быстро получилось.
– Насчет регистрации здесь, кажется, не очень-то строго. Ты слышала, как я говорил по-французски с портье? Я понял каждое слово.
– Ты был неподражаем! – сказала Рут. – Я бы онемела от страха.
– А ведь ты говоришь по-французски куда лучше меня. Просто я нахальнее, вот и все! А теперь пойдем куда-нибудь поесть. Любой город перестает казаться враждебным, как только ты в нем поел и попил.
Они зашли в небольшое, ярко освещенное бистро, находившееся неподалеку. Зал сверкал зеркалами. Пахло древесной стружкой и анисом. За шесть франков им подали полный ужин и графин красного вина в придачу. Несмотря на дешевизну, вино оказалось отличным. Весь день они почти ничего не ели. Вино ударило им в голову, и, разомлев от усталости, они вскоре вернулись в отель.
В вестибюле у стола регистрации стояла девушка в меховой шубке и слегка подвыпивший мужчина. Они разговаривали с портье. Девушка, хорошенькая и искусно накрашенная, окинула Рут презрительным взглядом. Ее спутник, куривший сигару, не посторонился, когда Керн попросил ключ.
– Кажется, здесь довольно шикарно, – сказал Керн, когда они поднимались по лестнице. – Ты заметила, какая на ней шубка?
– Заметила, Людвиг. – Рут снисходительно улыбнулась. – Самая обыкновенная имитация. Кошачий мех. Такая шубка стоит не намного дороже добротного суконного пальто.
– Никогда бы не подумал. Решил, что это настоящая норка.
Керн повернул выключатель. Рут бросила на пол сумку и пальто, обняла его и прижалась щекой к щеке.
– Я очень устала, – сказала она, – устала, и счастлива, и немного боюсь. Но усталость перевешивает все остальное. Помоги мне и уложи в постель.
– Да…
Они улеглись рядом в темноте. Рут положила голову на его плечо и, вздохнув глубоко, как ребенок, сразу уснула. Некоторое время Керн лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к ее дыханию. Потом он тоже заснул.
Что-то разбудило его. Он мгновенно привстал и насторожился. Из вестибюля доносился шум. Его сердце замерло. Полиция, решил он. Соскочив с постели, подбежал к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор. Внизу бранился какой-то мужчина. В ответ раздавался разъяренный и визгливый женский голос. Немного спустя в коридоре появился портье.
– Что случилось? – взволнованно спросил Керн через дверную щель.
Портье лениво и изумленно посмотрел на него:
– Ничего не случилось. Просто пьяный. Не хочет заплатить своей даме.
– И все?
– Конечно, все! Это бывает. А вам разве больше нечем заняться?
Портье открыл дверь смежной комнаты и впустил туда поднявшихся снизу мужчину с черными как смоль усами и пышную блондинку. Керн закрыл дверь и ощупью пробрался к кровати. Ударившись о край и невольно выбросив вперед руку, он ощутил под ладонью грудь Рут. Как в Праге, подумал он, и теплая волна захлестнула его. Рут вздрогнула, привстала на локтях и прошептала сдавленным и испуганным, словно чужим голосом:
– Что?.. Что такое?.. Боже мой… – Голос оборвался. Керн слышал ее судорожное дыхание.
– Это я, Рут, – сказал он и лег в постель. – Я тебя напугал.
– Ах вот что… – пробормотала она, соскользнула с локтя на спину и тут же опять погрузилась в сон, прижавшись разгоряченной щекой к его плечу. Вот до чего они тебя довели, с горечью подумал он. Тогда, в Праге, ты тихо спросила: «Кто там?» А теперь пугаешься, дрожишь…
– Разденься совсем! – послышался через стенку сальный мужской голос. – Мне интересно посмотреть твою толстую задницу.
Женщина расхохоталась:
– Да, у меня есть что показать!
Керн понял, куда они попали, – в так называемый «отель на час». Он осторожно повернул голову к Рут. Кажется, она ничего не слышала.
– Рут, – сказал он почти беззвучно, – ты мой любимый, мой маленький и усталый пони… спи и не просыпайся. То, что там за стеной, не имеет к нам никакого отношения. Я люблю тебя, и ты любишь меня, и мы здесь совсем одни…
– Черт побери! – Через стенку донесся звук шлепка. – Вот это называется класс! Прямо каменная!
– Ох!.. Ну и боров же ты! Просто взбесившийся боров!
– А ты думала!.. Не из картона же я!
– Нас здесь нет, – шептал Керн. – Рут, мы с тобою совсем не здесь, а лежим на лугу, и светит солнце, и вокруг цветут ромашки, и подорожники, и мак, и где-то кукует кукушка, и пестрые бабочки кружатся над твоим лицом…
– А теперь повернись! И не гаси свет! – не унимался сальный голос за стеной.
– Ах ты вот чего захотел?.. Ну, знаешь… – Женщина залилась смехом.
– Мы с тобой в маленьком крестьянском домике, – шептал Керн. – Наступил вечер, мы поужинали простоквашей и свежим хлебом. Сумерки овевают наши лица, кругом тишина, мы ждем ночи, мы спокойны и знаем, что любим друг друга…
За стеной поднялась возня, слышались скрип кровати и нечленораздельные возгласы.
– Я положил голову на твои колени, и ты гладишь меня по волосам. Ты ничего больше не боишься, у тебя есть паспорт, и все полицейские козыряют нам, и кругом тишина, мы ждем ночи, мы спокойны и знаем, что любим друг друга… я…
Снова шаги в коридоре. Щелкнул замок в смежной комнате с другой стороны.
– Благодарю вас, – сказал портье. – Большое спасибо.
– Что ты мне подаришь, котик? – спросил равнодушный, скучающий голос.
– Много у меня нет, – ответил мужчина. – Ну, скажем, пятьдесят…
– Ты что – спятил? Меньше чем за сотню ни одной пуговки не расстегну.
– Но, послушай, дитя мое… – Голос перешел в какой-то гортанный шепот.
