Юнармия (Рисунки Н. Тырсы) - Мирошниченко Григорий Ильич (библиотека книг .txt) 📗

Опять все в сборе.

Мы прокрались в сад и быстро расхватали все винтовки и наганы. Осторожно, от дерева к дереву, пробрались мы через сад и вышли на улицу.

Прохожих не было. Мы крались под заборами: пригнувшись к самой земле, перебегали через дорогу.

Наконец дошли до нашего дома. Я открыл калитку и заглянул во двор. Наши уже спали — окна были темные.

Тихо открыли мы дверь Васькиного сарая. Вошли и заперлись. Андрей зажигал спичку за спичкой и светил нам, а мы прятали винтовки под солому у задней стены. Наганы засовывали под черепицу на крыше.

— Ну, вот и кончили, — тяжело вздохнул Мишка. — Упарился совсем.

— Ты вот меня тронь, — сказал Иван Васильевич. — Смотри, как меня в пот ударило.

— Ничего, высохнешь, — сказал Андрей.

Мы еще долго сидели в сарае и разговаривали шепотом.

— Что это у вас в комендантской загремело? — спросил Васька Андрея.

— А это Володька сразу две пары винтовок хватил, да и полетел вместе с ними, — сказал Андрей.

— Мушкой чуть голову себе не пробил, — сказал Володька.

На следующий день с самого раннего утра все мы собрались в нашем арсенале. Мишка Архоник, красный и потный, надрывался, выворачивая деревянный пол в сарае.

— Работенка попалась на совесть, — сказал он, поддевая ломом доски.

— Да на совесть! Весь наш сарай разворотил, — заскулил Васька. — Что мне теперь будет, если узнают?

— Ну, если узнают, тогда уж все вместе с тобой поплачем, — сказал Андрей и с треском выворотил последнюю доску.

Когда пол был поднят, я, Гаврик и Володька взяли лопаты и стали рыть яму. Рыли с трудом Земля под сараем была тяжелая, мокрая, глинистая, перемешанная с камнем.

— Тут до следующего утра провозишься и на вершок не выроешь, — сказал Володька очищая от зеленоватой липкой земли свою лопату. — Да и разве можно в такой сырости винтовки держать? Ведь они же все поржавеют.

— А мы их не в землю положим. Мы их в ящичек, — сказал Иван Васильевич, выковыривая ломом из земли обломки кирпича. — Мы их в гробик такой уложим. Пойдем, Андрей, плотничать.

Он передал Мишке Архонику лом, а сам ушел с Андреем и Васькой в соседний сарай делать ящик для винтовок.

Мы продолжали рыть яму. Отдыхали по очереди, — вернее, не отдыхали, а стояли на часах у дверей сарая.

Яма была уже почти готова.

Мишка кряхтя, откалывал ломом огромные земляные глыбы Мы с Гавриком едва успевали их выгребать.

Скоро в сарай вошли Андрей, Иван Васильевич и Васька. Они тащили ящик, сколоченный из грязных, необструганных досок. Гаврик выбросил еще несколько лопат земли и молча вылез из ямы. Мы осторожно разворотили огромную кучу соломы, наваленную у задней стены, вытащили оттуда винтовки и уложили их в ящик.

— Эх, вот Порфирий рад будет! Вот похвалит! «Ну и ребята!» — скажет, — повторял Васька, похлопывая рукой по крышке гробика.

Андрей молча вытащил из кармана пару гвоздиков и молоток и легонько заколотил крышку.

— Прямо, будто человека хороним, — сказал Володька Гарбузов.

Все вместе мы подняли ящик, нагруженный винтовками, и опустили в яму. Потом засыпали землей и сверху настелили дощатый пол. Васькин сарай был опять в порядке.

— Ну, теперь мы с Гришкой и с Васькой к Порфирию, — сказал Андрей.

— Айда! — крикнул Васька и захлопнул дверь сарая.

Мы полезли на сеновал. Там было душно от сырого, прогнившего сена. Андрей не сразу переступил порог. Он потоптался на площадке, заглянул внутрь и только потом шагнул.

В углу, сгорбившись, сидел Порфирий. Но он был совсем не похож на Порфирия. На нем было помятое и пропитанное мазутом брезентовое пальто с оттопыренным капюшоном сзади, а на голове потрепанный рыжий картуз с облупившимся лаковым козырьком.

Теперь Порфирий был похож не то на лесного объездчика, не то на станичного атаманского кучера.

— Вы чего это так оделись? — спросил испуганно Васька.

— А что? Нехорошо?

— В красноармейском-то вам было лучше, — сказал Васька

— Может, и лучше, только в этом спокойнее. Балахончик этот мне Леонтий Лаврентьевич напрокат дал. — Носи, говорит, до прихода красных, да только потом не забудь вернуть. Ну, а у вас ребята, как дела?

— Винтовки! — бухнул Васька и захлебнулся.

— Что? — Порфирий даже привстал.

— Винтовки мы достали. У коменданта из-под самого носа сперли.

— Что он мелет? — повернулся Порфирий к Андрею.

Андрей толкнул Ваську плечом:

— Ты всегда заскакиваешь. Без тебя толком рассказали бы.

— Да что у вас там случилось?

Андрей наклонился к Порфирию и стал рассказывать, что было вчера. Он говорил шепотом, но иногда срывался и переходил на полный голос, хриплый и взволнованный.

Порфирий хмурился и тер подбородок. Только когда Андрей рассказывал, как мы тушили на площади фонарь, лицо Порфирия разгладилось. Он тихо засмеялся и выругался, но потом стал еще мрачнее.

Когда Андрей кончил, Порфирий долго сидел, опустив голову, точно с этой минуты и смотреть на нас не хотел. Мы поняли, что натворили неладное. Васька мигал глазами, будто собирался плакать, а мы с Андреем растерянно стояли посреди чердака и не знали, куда приткнуться.

Наш красноармеец, которого мы сами нашли и за которого готовы были пойти в огонь и в воду, сидел теперь как чужой, не глядя на нас. Да и с виду он был совсем чужой — в этом грязном брезенте и надвинутом на брови картузе.

Наконец он заговорил:

— Не туда вы, ребята, залезли. Не дело это, а баловство. Вы думаете, так это и пройдет? Нет, братцы, будет вам за это. А не вам — так другим попадет. Думаете, вас не выследили? Да небось уже за вами на квартиру пошли.

— Не пошли, — сказал Андрей. — Ты, видно, думаешь, Порфирий, что мы совсем дураки, да? Нет, мы чисто дело обделали. На каждом углу часового поставили. А винтовки так схоронили, что никакой черт не отыщет. Пускай весь поселок снесут, а до винтовок не докопаются.

Андрей опять поглядел на нас героем.

Но Порфирий сразу осадил его:

— Напрасно, парень, думаешь о себе много. Это ты верно сказал, что поселок снесут. Возьмут теперь в оборот рабочих. Ваших же, деповских. А кого и к стенке… Эх ты, гайдамак… Ну, ступайте теперь по домам да помалкивайте.

Андрей хотел было что-то ответить, но махнул рукой и пошел к дверям. Мы за ним.

Когда мы сползли с лестницы, Васька тихо сказал:

— Уж, наверно, нашли винтовки. Повесят теперь отца.

Он заплакал и побежал вперед.

— Васька! Вася! Куда ты? — растерянно закричал Андрей и кинулся за ним.

У будки стрелочника он догнал его и крепко схватил за плечи. Васька весь дергался и не мог выговорить ни слова.

— Брось, Вася, — сказал Андрей решительно. — Ежели возьмут твоего отца, я сам тогда явлюсь к коменданту и скажу: я это сделал.

Глава XV

НА ОСАДНОМ ПОЛОЖЕНИИ

Дня через два весь поселок знал о том, что из комендантской исчезли винтовки. На всех углах расставили постовых. Со станицы прискакала казачья сотня. Казаки оцепили станцию и поселок.

На заборах появились приказы:

«Объявляются станица и железнодорожный поселок на осадном положении. Появившихся на улице после шести часов вечера немедленно задерживать и отправлять к коменданту и атаману станицы.

Комендант станции Глухов.

Атаман станицы Конорезов».

Был холодный и светлый день.

Я болтался во дворе и поджидал Ваську. Мы с ним каждый день носили в мастерские завтрак отцам. В руках у меня был красный узелок с хлебом, салом и несколькими кусками сахара.

Васька не шел. Уже в депо гудок прогудел, а мы еще не выбрались. Я подошел к Васькиной квартире и постучал.

— Сейчас! — крикнул Васька и выскочил с зеленым маленьким сундучком в руках. Васька всегда носил в нем отцу завтрак.

— Что ты, как мямля какая, возишься? Вечно тебя ждать приходится, — сказал я Ваське. -Шевелись скорее! Опоздаем!