Приключения Вернера Хольта - Нолль Дитер (лучшие книги txt) 📗
— Господин унтер-офицер, правда, что прибывает подкрепление?
— Да, — ответил Вольцов, — и тяжелое оружие!
— Господин унтер-офицер, сегодня ночью будто бы на Восточном фронте ввели в действие новое оружие… Русские бегут…
— Как только поступит официальное сообщение, я объявлю по батальону, — ответил Вольцов.
На восточной окраине городка пересекавшая рыночную площадь главная улица спускалась между виллами вниз к шоссе. Феттер записывал распоряжения Вольцова.
— Здесь, справа и слева, установить по противотанковой пушке. Третью оттянуть немного назад, в сады.
Винклер остался в окопах. Они торопливо возвращались назад в город по главной улице.
— В трех подвалах с запасным выходом оборудовать блиндажи… Доставить туда фаустпатроны! Сформировать три команды истребителей танков. Один взвод, как резерв, — в город.
От рыночной площади через узенькую улочку они прошли на южную окраину, где в одной из вилл помещался командный пункт. o
Зазвонил телефон. Хольт снял трубку. Грубый голос докладывал, что самоходные лафеты из Грейфенслебена прибыли в Бухек.
— Все идет как по маслу, — сказал Вольцов. Он опять изучал карту. Расставив ноги и опираясь обеими руками о стол, он, наклонившись вперед, крутил циркулем, измерял расстояния, вычислял, что-то бормоча себе под нос.
Хольт невольно вспомнил, как Вольцов на зенитной батарее объяснял обстановку, как в казарме решал тактические задачи на ящике с песком… Он и теперь совершенно так же склонялся над картой и говорил:
— Превосходство в тактике… выгодная позиция… развертывание… элемент неожиданности…
Куда это нас приведет? — думал Хольт…
И сколько еще можно?..
К полудню в Герштедт прибыли три самоходных лафета. Феттер доложил, что все распоряжения выполнены. Вольцов еще раз осмотрел жидкую линию обороны, блиндажи среди развалин. Людей на такой участок явно не хватало. Потом они сидели на командном пункте. Венерт все еще стонал во сне.
Зазвонил телефон. Хольт снял трубку — это стало у него рефлекторным движением. Унтер-офицер Бек, потеряв всякую выдержку, в паническом страхе говорил о танках. Сотни танков…
— Они остановились на возвышенности у Грейфенслебена, — повторил Хольт.
— Эти пройдут мимо! — сказал Вольцов и послал Феттера к самоходным лафетам: — Скажешь, если танки все же вздумают подняться сюда, первые машины пропустить в город!
Хольт думал: танки. Сотни танков! В ушах у него все еще звучал дрожащий голос Бека, а Вольцов уже снова стоял у карты и ораторствовал в пустом подвале:
— Вряд ли они бросят против нас крупные танковые силы… на юге они прорвались в район Цвикау — Хемниц… возникает вопрос…
Уже много дней Хольт находился в состоянии прострации; мозг его лишь слабо откликался на внешние впечатления. Но теперь Хольт словно проснулся, словно пришел в себя. Не голос ли это Вольцова грубо и резко разрывает тишину? А Вольцов все разглагольствовал:
— …разобью американцев… по всем правилам военного искусства.
— Вольцов! — закричал Хольт, его начал бить озноб. — Ведь каждую секунду танки могут…
— Танки? Торопиться некуда! Я знаю американскую тактику. Мы их в два счета разобьем!
Связной рывком распахнул дверь и тупо уставился на спящего лейтенанта. Потом закричал:
— Танки! Тучи танков!
Вольцов схватил автомат и рванул Хольта за плечо:
— Пошли!
Он вытолкнул его из подвала.
Хольт вместе с Вольцовом лежал в окопе неподалеку от дороги. По шоссе, внизу в долине, с лязгом проходили танки. Солдаты пригнулись в окопах. Вольцов взглянул на Хольта:
— Что я говорил? Они идут мимо! — и начал считать вслух. Дойдя до восьмидесяти, он бросил. По меньшей мере еще столько же танков катило мимо.
Гул моторов мало-помалу затихал. Переползая от куста к кусту, к ним пробрался связной и спрыгнул в окоп. Почерк Феттера: «В Грейфенслебене мотопехота. Бек перерезал телефонный провод и капитулировал». Вольцов прочел, процедил что-то сквозь зубы. Четверть часа спустя снова послышался лязг танковых гусениц. Десять шерманов дошли до поворота на Герштедт и свернули на дорогу. Здесь они долго стояли. Тем временем по шоссе на север прошла длинная вереница грузовиков с пехотой, затем тягачи с орудиями, затем снова мотопехота. Последний десяток машин остановился рядом с шерманами,
Вольцов крикнул:
— Передать по окопам: танки… пропустить! Десять шерманов быстро двинулись по дороге, достигли первых домов и прошли совсем близко от Хольта и Вольцова. Оба замаскированных в кустах противотанковых орудия открыли огонь.
Вольцов крикнул:
— В город! Быстро!
Хольт нырнул в кусты, пробежал мимо ведущего огонь самоходного лафета и услышал, как в городе грохотали фаустпатроны. Затем затарахтели пулеметы, в садах стали рваться снаряды, ломались яблони, вырванный с корнем цветущий куст сирени проплыл по воздуху, разлетелся на части сарай… Огонь, дым. Земля дрожала под ногами Хольта, он выскочил на главную улицу, перебрался через какие-то развалины и, нырнув в подвал, очутился в первом блиндаже. Здесь было полно дыма, за окном полыхало пламя, четверо солдат кричали все разом. Кто-то сунул в руки Хольту фаустпатрон.
Выскочив, Хольт, воспринимавший все как во сне, увидел горящий танк. Однако не менее четырех танков обстреливали развалины осколочными снарядами. Хольт бежал по главной улице. Слева, посреди рыночной площади, на его глазах взорвался шерман… Справа горел подбитый танк, но впереди него другой вел огонь по городу. Кто-то бросился рядом с ним на мостовую — это был Вольцов.
— Бей по нему, это последний!
Хольт не трогался с места. Сердце в смертельном страхе бешено колотилось. Потом это прошло, но он не чувствовал своего тела, словно оно стало невесомым. Внутренний голос приказывал ему: бей, это еще наилучший выход.
Он поднялся. Найти воображаемую точку, впиться в нее глазами и… вперед, марш! Он побежал к шерману, нацелился в маску орудия и попал; взрывная волна бросила его наземь.
Кругом все было тихо, только пламя потрескивало. Неподалеку жарко горел дом. Хольт протер глаза, их жгло от пыли и порохового дыма.
