Приключения Вернера Хольта - Нолль Дитер (лучшие книги txt) 📗
— Феттер, — приказал Вольцов, — отбери у водителя ключи!
Феттер, повинуясь, как хорошо натасканная овчарка, отпихнул лейтенанта и залез в кабину. Хольт слышал, как он пригрозил: «А ну, живо, не то…» — Шофер вылез и на вопросительный взгляд Венерта только пожал плечами. Он отошел на несколько шагов и выжидающе остановился. Венерт хорохорился.
— Вы с ума сошли! Я приказываю вам…
Вольцов весь трясся от злобы.
— Командир удрал! И ты туда же, трусливая сука! Да еще прихватил грузовик с продовольствием для роты. Я тебе покажу, как дезертировать, подлец! — орал он. — На фонарный столб всякого, кто вздумает драпать!
Венерт потянулся к кобуре, но Феттер по знаку Вольцова схватил его сзади за пояс и вырвал оружие. У Венерта сразу пропал весь гонор. Он посмотрел на Винклера в надежде, что тот заступится. Винклер не шевельнулся, он стоял бледный как полотно.
— Я отстраняю вас от командования и беру под стражу, — воскликнул Вольцов. — Феттер, сорви с него погоны!
Феттер так рьяно сдирал серебряные погоны, что Венерт едва на ногах удержался. Подталкивая, они повели его через сад в дом. Командный пункт помещался в подвале, в просторной, опрятной прачечной. Большой, сколоченный из толстых досок стол устилали карты. На скамейке стояли телефоны, рация и радиоприемник, к окну была придвинута походная кровать. Одна дверь вела в сад, другая в коридор и чулан с углем.
Венерт, очень бледный, стоял у двери, он еще раз попытался протестовать.
— Вы за это ответите! Винклер, вы тоже попадете под суд как бунтовщик, если не…
Вольцов подскочил к Венерту и ударил его кулаком по лицу. Перед Хольтом ожила такая же сцена: Вольцов на Скале Ворона избивает Мейснера.
— Я тебе покажу… подлец! — Вольцов ударил еще раз, и голова Венерта стукнулась о стенку. Хольт болезненно ощутил этот удар.
— Такого я бы с радостью четвертовал, — сказал Вольцов.
— А он ведь тебя еще называл… трусом и бахвалом, — подзуживал Феттер.
Ни в одной из комнат подвального этажа на окнах не было решеток.
— Самое простое — пристрелить его, Феттер, — сказал Вольцов. — Хотя постой, поищи-ка веревку!
— Есть поискать веревку, господин унтер-офицер! — крикнул Феттер и повернулся на каблуках.
— Я требую суда! — в смертельном страхе кричал Ве-нерт. — Я офицер! Вы не имеете права! Винклер, да помогите же мне!.. Это немыслимо… Ради бога! — орал он распухшими губами. — Не вешайте!
Феттер принес бельевую веревку. Венерт весь трясся.
— Фюрер сказал: кто боится пасть смертью храбрых, тот умрет позорной смертью, — провозгласил Вольцов. — Ну как, повесим его, а? Винклер?
Унтер-офицер Винклер молчал. На лице его был написан страх. Но он все же покачал головой. Хольт ответил:
— Нет!
— Феттер? — продолжал опрос Вольцов.
— Повесить! — крикнул Феттер. — Сейчас же повесить! Только вспомню, как он нас гонял…. Повесить, и как можно быстрее. Вон в саду, на той груше!
— Тогда мне принимать решение, — сказал Вольцов. Он смотрел на Венерта и намеренно медлил.
Венерт потерял остатки самообладания и, заикаясь, молил:
— Вольцов… пощадите! — зубы у него стучали. Вольцов долго раздумывал.
— Но что же нам с ним делать, чтобы он не сбежал? При первой же возможности я отвезу его в полк, я хочу, чтобы его при мне повесили!
Венерт с облегчением вздохнул.
Вольцов все еще раздумывал. Феттер подошел к нему и шепнул ему что-то на ухо. Вольцов ухмыльнулся.
— Идет.
Пока Феттер бежал через сад к грузовику, Вольцов объяснил:
— Венерта напоим до бесчувствия, чтоб не сбежал!
Феттер кружкой влил в рот безропотно подчинявшемуся Венерту коньяк. Глаза Венерта остекленели. Феттер толкнул его на походную кровать и поил до тех пор, пока лейтенант не свалился мертвецки пьяный.
— Готов! — сказал Вольцов. Хольт вытер пот со лба.
— Что же теперь будет… с батальоном? — спросил унтер-офицер Винклер.
Вольцов сначала посмотрел на Хольта, потом перевел взгляд на Феттера и Винклера.
— При любых обстоятельствах батальон выполнит боевое задание. Батальоном командую я.
Унтер-офицер Винклер удивленно повернулся к Вольцову.
— Но ведь здесь никто уже не сражается.
— Где командую я, — сказал Вольцов, — там будут сражаться! А кто думает иначе… — Он хлопнул по кобуре. Феттер стоял рядом с бельевой веревкой в руках.
Вольцов подошел к столу и склонился над картой. Из приемника послышался голос диктора. «Ставка фюрера… На востоке началось крупное наступление…» Вольцов уставился на приемник. «Прорвавшиеся танки противника… ожесточенное сопротивление… Также западнее Эрфурта… перешел Заале между Иеной и Галле…» И еще: «Воззвание фюрера…» Обрывки фраз едва доходили до сознания безразличного ко всему Хольта. «Берлин останется немецким городом… Вена будет опять немецкой…» Вольцов в бешенстве выключил аппарат.
— У нас есть боевое задание! Все остальное нас не касается! — И он снова склонился над картой. — Хольт, установи связь с полком!
Хольт начал машинально пробовать телефоны. В Грейфенс-лебене ответил Бек. Вольцов сказал:
— Пусть пришлет сюда самоходные лафеты!
По второму аппарату ответили из Бухека; какой-то капитан медицинской службы кричал, что это безумие и надо кончать. Истеричный голос дребезжал в мембране.
— Положи трубку! — прошипел Вольцов. — Звони в полк!
Но связаться с полком не удалось. Никто не отзывался. Все удрали, подумал Хольт. Венерт повернулся на походной кровати и застонал.
Вольцов с Хольтом, Феттером и Винклером обошли весь городок. Главная улица, маленькая четырехугольная рыночная площадь, несколько узеньких переулочков и вокруг — виллы в садах. Центр городка с рыночной площадью представлял собой груду развалин, все было разбомблено и сожжено. К северо-западу от города виднелись фабричные корпуса и большой рабочий поселок. Там всюду развевались белые флаги. В самом городе они не встретили ни одного штатского. И виллы на окраине были пусты.
Они осмотрели позиции к востоку от городка. Окопы тянулись зигзагами с юга на север по окраине города, у самых границ садов. Сводная рота уже заняла окопы — двести молодых парней, но ни одного командира, если не считать двух-трех ефрейторов; правда, оружия у них было хоть отбавляй. Вольцов насчитал девять пулеметов. Солдаты сидели в окопах, неестественно громко переговариваясь, и, должно быть чтобы подбодрить друг друга, делились самыми немыслимыми слухами.
