Приключения Вернера Хольта - Нолль Дитер (лучшие книги txt) 📗
Они зашагали по пыльной дороге.
— Посмотри-ка! — сказал Вольцов и указал рукой вправо. Возле стены трактира, у самой дороги, лежала серая груда окоченевших трупов. — Должно быть, эсэсовцы пленных расстреляли! — и через плечо бросил: — Феттер, осмотри-ка три крестьянских двора слева!
Постояв на перекрестке, Вольцов, Хольт и Гомулка направились через мост к лесопилке. Хольт пошел за Вольповом в дом. Гомулка распахнул дверь в мастерскую. В комнатах все стены были изрешечены пулями. Вольцов затопал по лестнице на второй этаж. Хольт под разбитым окном увидел труп с раздробленным лицом и выбежал на волю.
В тот же миг из двери мастерской, находившейся всего в нескольких шагах от жилого дома, вышел Гомулка, нет, не вышел, а вывалился. Он вцепился в дверную ручку и потому невольно притворил за собой дверь, затем бессильно прислонился к стене. Лицо его было иззелена-желтым. Его всего скрючило, он закрыл глаза ладонями.
— Зепп! — испуганно вскрикнул Хольт. Гомулка опустил руки и застонал. Взглянул на Хольта. В глазах у него застыл ужас.
— Не ходи туда! — прохрипел он. — Ради бога, не ходи! — И снова прижал ладони к глазам.
Хольт растерялся. Предчувствие чего-то до жути страшного сдавило ему горло.
Гомулка глухо проговорил:
— А впрочем… иди… Ступай же!
Хольт снял карабин с плеча, но потом снопа взял на ремень, вытащил парабеллум и поставил на боевой взвод. Распахнул дверь. Перед ним был узкий коридор. Он вошел. Дверь за ним закрылась. Осторожно заглянул в контору. Никого. Наконец вошел в мастерскую.
Прошло несколько секунд, прежде чем глаза его свыклись с темнотой. И тогда он увидел. Но то, что он увидел, было так чудовищно, что даже сразу не укладывалось в мозгу, а составлялось из каких-то кусочков, как мозаика. Но вот оно дошло до его сознания. Все закружилось, какая-то красная, потом черная пелена встала перед глазами. Он ухватился за косяк. Хотел бежать, однако ноги не слушались и дрожали.
Он увидел циркульную пилу. На усыпанном опилками и пропитанном кровью полу было разбросано русское обмундирование. Тут же валялись две отпиленные выше колен ноги, рука и часть бедра. На станине лежал обнаженный безрукий торс мужчины. На груди у него была вырезана пятиконечная звезда. Круглое полотнище пилы вырвало кишки, и внутренности, клочья мяса и кал наполняли комнату невыносимым зловонием.
Кто-то влетел в комнату и отпрянул. Это был Вольцов. Он тоже позеленел. Поднял плечи и резко дернул голову в сторону. Схватил Хольта за руку и выволок на воздух. Хольт, пошатываясь, сделал несколько шагов. К горлу подступала тошнота. Его вырвало. Вольцов, стоя рядом, приговаривал:
— Давай, давай, вытряхивай… Сразу легче станет. — Потом хлопнул его по спине. — Пошли отсюда!
На обратном пути они встретили Феттера с остальными.
— Два дома вполне подходящие, — сообщил Феттер, — но в хлеву не то что свиньи — кролика не найдешь!
— Молчи уж лучше! — отрезал Вольцов. Он отправился прямо к Бему. Бем спросил:
— Где?
Вольцов указал рукой на деревню. Бем поднял плечи и покачал головой, но тогда Вольцов взбеленился.
— У нас тоже нервы, сходите сами посмотрите, что натворили эсэсовцы.
Ришка отозвал его в сторону и отстегнул флягу. Вольцов жадно глотнул. Хольт следил за всем безучастным взглядом. Вольцов протянул ему флягу.
— Пей! Ну, быстро, это водка, она помогает, еще глоток. И ты тоже, Зепп!
Хольт отхлебнул и передал флягу дальше.
Феттер повел взвод к двум крестьянским дворам. Скоро совсем стемнело. Бем расположил отдельную команду на нижней дороге. Хольт и Гомулка охраняли деревню с восточной стороны, у стоявшего на отлете сожженного двора.
Вольцов патрулировал деревню. Около полуночи Бем, мрачный и расстроенный, проверял посты. Когда он ушел, Вольцов опять подсел к Хольту и Гомулке и закурил.
Он рассказал:
— Предложил ему еще раз отозвать оба взвода в деревню. Я ему сразу сказал, что надо сжечь лесопилку, а он уперся. Если словаки отобьют деревню и увидят этот сюрприз на лесопилке, то наверняка на нас отыграются. Не понимаю эсэсовцев! Натворил такое, прячь концы в воду! — Он затоптал сигарету и, сказав: «Я еще вернусь», растаял в ночном мраке.
Гомулка за весь вечер не проронил ни слова. В движениях его была какая-то растерянность. Но теперь, когда они стояли одни в темноте, он неожиданно заговорил:
— Я это знал. Только не хотел верить. — И немного погодя добавил: — А теперь я всему верю.
Хольт снял карабин с плеча и прижал его к животу. Око за око, зуб за зуб, подумал он.
— Да смилуется над всеми нами бог, если мы не победим!
— Победим? — с презрением произнес Гомулка. — Этого не может, этого не должно быть, чтобы такое побеждало!
Хольт не ответил. Прошло с полчаса. Кругом было тихо, только журчал ручей.
— С тех пор как я пошел в школу, я перестал верить в бога, — снова заговорил Гомулка, путаясь и сбиваясь. — И никогда не смогу в него верить… Но что существует дьявол, я верю. — Он говорил каким-то надтреснутым голосом. — Когда я это сегодня увидел… и когда думаю, что будет с Германией, мне кажется, я слышу мать, как она читает мне вслух из библии: «В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее, пожелают. умереть, но смерть убежит от них…» Я вижу конец войны… »Конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним…»
У Хольта по спине пробежали мурашки. Теперь он знал, как называется то чувство, что вот уже много часов держит его в тисках. Это смертельный страх. Всем существом своим вслушивался он в темноту. Луна взойдет только под утро. Журчанье ручья все заглушает. В одиночестве, непроглядной ночью, на безнадежном посту…
Вольцов выкрикнул пропуск еще до того, как Хольт услышал его шаги.
— Что нового? Ничего? Скоро час. — Он постоял немного. — Бем завалился спать. Пойду в третий взвод. Если что — сразу стреляйте.
И исчез во мраке.
Становилось зябко. В черной мгле белесо светился поднимавшийся над ручьем и медленно ползший по низине молочный туман. Гомулка шепнул на ухо Хольту:
— Слышишь?
Хольт напряженно всматривался в темноту.
— Вон, впереди!
