Приключения Вернера Хольта - Нолль Дитер (лучшие книги txt) 📗
В доме стало вдруг тихо. Вольцов тоже замолчал. Но снаружи пулемет все еще тарахтел. Это тянется по крайней мере уже час, подумал Хольт. Взглянул на часы. Только половина первого. Вольцов крикнул:
— Вернер?
Во дворе стрельба замолкла. Теперь легко можно было различить отдаленный шум боя. Дерутся, должно быть, на станции, подумал Хольт. В саду послышался треск сучьев. Во дворе раздались восклицания на незнакомом языке. Ну, теперь они скрылись, решил он.
— Вернер! — опять позвал Вольцов. На этот раз Хольт откликнулся:
— Кранц тоже убит! Арестованных я не расстрелял. Они смылись!
Вольцов вскинул карабин. Феттер тоже начал стрелять, кто-то часто палил из «вальтера». Потом опять стало тихо.
— Подобрались к самым дверям! — крикнул Феттер. — Думали — так просто войдут!
Пулемет вдруг смолк. Сильный взрыв потряс все здание школы. Второй, третий, четвертый. Пол закачался, с потолка посыпалась штукатурка… Затем наступила мертвая тишина.
Голос Вольцова:
— Господин обер-фельдмейстер!.. Это наверху! Никто не отозвался.
— Дым! — закричал Вольцов. — Горим!
Хольт прислонился к стене. Все. Конец.
— Никого не впускать! — послышался голос Вольцова. И он бросился вверх по лестнице. На мощеный двор падали колеблющиеся отсветы пламени. Вольцов, громко топая, сбежал вниз и, шмыгнув за выступ к Хольту, крикнул:
— Каюк! Лессер и Бетхер убиты… Ручные гранаты! Солома так и полыхает!
— Гильберт! — закричал Хольт.
— Заткнись! — Вольцов снял каску и провел пятерней по волосам.
— Кто же остался? — спросил Хольт.
— Только мы четверо с батареи, больше никого, — ответил Вольцов.
Двор освещали языки пламени, которые все сильнее выбивало из окон, лестница озарялась розоватыми бликами.
— В темноте мы бы еще проскочили, — сказал Вольцов, — а теперь, когда от пожара светло как днем, перещелкают нас всех. Они только этого и ждут. — Он задумался. — Давно пора было уматывать отсюда! Когда эта мура началась, сразу нужно было пробиваться на станцию, самое было бы правильное. Вот что следовало бы покойнику Лессеру зарубить на носу… А ведь знал, что сегодня начнется! — вдруг со злостью воскликнул он.
Феттер крикнул:
— Тут все время сыплется известь.
— Пусть себе сыплется, — крикнул Вольцов в ответ. — Ты лучше следи за входом! — Он снова задумался. — Скажи-ка, ты, случайно, не отпустил швейцара?
— Откуда ты взял?
— Странно! Как же они бежали?
— В окно!
— Но ведь на окнах решетки!
— Прутья выломаны, — ответил Хольт. — Господи, что же с нами будет? Неужели нам здесь живьем сгореть?
— Да помолчи! — бросил Вольпов. — А куда выходит окно? Во двор?
— Нет, в сад.
— Дай сюда ключи, — сказал Вольпов. — Пойду погляжу! Он сбежал по лестнице в подвал. Хольт слышал, как в верхнем этаже с треском полыхало пламя, лопались и со звоном падали во двор стекла.
— Черт! — возмущенно крикнул Феттер. — Они разгуливают на школьной площади, как ни в чем не бывало! Что они, думают, что тут нет никого?
Он спустил курок. Прогремел выстрел. В ответ пулемет послал через дверь такую очередь, что от лестницы во все стороны полетели щепки. За колодцем и возле домика швейцара Хольт при свете пожара увидел еще какие-то фигуры, но стрелять не стал.
Вольцов появился в двери подвала.
— Если нам хоть чуточку повезет, выберемся в сад. А там посмотрим, что будет.
Значит, еще что-то будет. Значит, не все еще кончено, подумал Хольт.
— А Зепп?
— У него шок. Мы возьмем его с собой. Итак, Христиан пойдет с Зеппом. А мы останемся прикрывать.
Он еще что-то соображал, склонив голову набок. Хольт нетерпеливо крикнул:
— Ну, пошли!
— Постой! Что это с тобой сегодня, ошалел, что ли? Я вот соображаю. Выбьют все-таки они нас отсюда? Боевого задания у нас не было. Думаю, что мы имеем право пробиваться.
— Гильберт, — заорал Хольт, — перестань! Или я уйду один.
— Нет ты этого не сделаешь, — отрезал Вольцов, разозлившись, — Я этого не допущу. Организованное отступление — да. Но не беспорядочное бегство!
У Хольта невольно мелькнула мысль: четыре человека… и организованное отступление!
Феттер и Гомулка ползком пересекли вестибюль. Добравшись до Хольта, они поднялись. Гомулка опирался на Феттере и на свой карабин. Он обессилел. Лицо его под марлевой повязкой казалось землисто-серым, губы посинели, на лбу выступили капельки пота.
— Больно? — спросил Хольт.
— Почти что нет, — слабым голосом ответил Гомулка и вместе с Феттером скрылся в подвале.
На улице опять затараторил пулемет. Отстреливаясь, Вольцов крикнул:
— Да бей же, Вернер!
Кто-то проскочил через озаренное огнем пространство в темноту сада. Хольт расстрелял все патроны, наверху бушевало пламя, во двор с грохотом сыпались кирпичи, балки… Вольцов уже был возле него, он примкнул штык к карабину.
— Заряжай и бежим!
Они кинулись в подвал. Хольт взобрался на ящик и вылез в окно. Вольцов подал ему карабины. Они нырнули в кусты. Спасены! Хольт оглянулся. Пожар все разгорался, снопы пламени выбивались из окон и взмывали высоко над крышей.
Четверка друзей благополучно добралась до железнодорожной насыпи и пошла вдоль полотна к станции. Стрельба в городе мало-помалу затихла. Двигались они медленно, Гомулку приходилось поддерживать. Часам к двум утра наконец приблизились к станции, там все еще трещали выстрелы. Спрятавшись в лесу, в стороне от железной дороги, они ждали, пока не рассветет и не кончится перестрелка.
Остатки станционной охраны засели в будке блок-поста.
Вокруг стояла такая тишина, будто ночью ничего не произошло. Они явились к унтер-фельдмейстеру Ришке. Бледный, растерянный, он сидел на корточках в кругу своих бойцов.
Гомулка скоро оправился от шока. Он попросил Хольта переменить повязку. Пуля задела щеку, содрав полосу кожи наискось, до самой мочки уха; рана сильно кровоточила.
Вольцов и Феттер тем временем отправились с несколькими бойцами в город; покинутый жителями, он словно вымер. К десяти часам робко, разрозненными группками, к станции подошел лишившийся командира и сильно поредевший третий взвод. На обратном пути далеко за городом на него напали. Взводного командира убили. Отделения попрятались в лесах. Немного погодя на станцию явился Бем с личной охраной из пяти человек. Бойцы, дежурившие на мосту, тоже подверглись нападению. Бем взял на себя командование ротой и, пытаясь установить точную цифру потерь, носился взад и вперед с записной книжкой. Рота численностью в сто восемьдесят пять человек убавилась до ста тридцати одного.
