Прощай, Германия - Прокудин Николай Николаевич (читать хорошую книгу полностью txt, fb2) 📗

— Выйди вон из зала, капитан! Пугать он меня будет! Да ты хоть с Ельциным вместе пей, а мне насрать! Уволю! Вышлю в Россию!

— И вы не пугайте меня Родиной, — огрызнулся Громобоев, покидая зал совещаний. — Себя пугай ею…

Выходя из помещения, он побродил по штабу, встретил знакомых штабных и от них услышал удручающие вести, оказывается прибывшая делегация из Москвы не нашла никакого криминала в деятельности руководства Группы войск, полностью одобрила действия и оставила на посту Главкома Матвея Бурлакова и его заместителей. Вот так фрукт оказался этот Сергей Филатов! Демократы боятся связываться и раздражать военных? Или их уже купили на корню? Неужели новый «мерс» подарили?..

По дороге в гарнизон в машине стояла гнетущая тишина, политработники сидя на лавках помалкивали, дружно переживали за должности. Статкевич, тоже ни слова не сказав, ушёл в штаб, ни с кем не простившись, явно назревали репрессии. А раз новая власть чисткой армии не займется, провинившиеся в своё время начальники быстро поднимут головы. Громобоев вкратце рассказал комбату о случившемся на совещании, тот посочувствовал, но что он мог сделать супротив руководства.

— Понимаешь в чём дело, пока ты катался по стране и строил баррикады, меня выдвинули на должность заместителя командира полка, а вместо меня назначают Иванникова. Так что теперь тройной Иван будет новым комбатом. Приказ подписан командармом, но в полк ещё не привезли, поэтому ввязываться в скандал мне сейчас не резон, тем более ваша замполитовская ядовитая гидра, даже умирая, всё ещё может смертельно ужалить.

— Эх, вы бы слышали, как сегодня визжал Касьяненко! Как он топал на меня ногами…

— Представляю… ты же теперь идейный враг! В принципе тебе надо бы залечь на дно на пару недель, переждать бурю. В отпуск уехать или в госпиталь лечь. Говорят, что документы на увольнение из армии на твоего «любимого» Касьяненко уже оформлены, он после поражения путчистов сам рапорт написал об отставке, и вот-вот его в Союз отправят. Он и месяца не продержится…

Громобоев поморщился как от острой зубной боли. Прятаться когда твои единомышленники победили — бред!

— Можно конечно сначала в очередной отпуск на месяц уйти, а потом сразу лечь в госпиталь, мне травматолог велел прибыть на профилактику осенью…

— Это хорошая идея! Правильный выход из создавшейся щекотливой ситуации… Отдыхай, полечись, пройдет месяц-другой и о тебе забудут. Подавай сейчас же рапорта, а я подпишу. Но отдых чуть позже, завтра с утра выезд на вождение, будешь старшим на препятствиях. Отдых отложим на пару дней…

Утром механики батальона погрузились в машины, а Бордадым пригласил Эдика в свою «техничку», составить компанию.

— Пока суть, да дело, мы с тобой на рыбалку сгоняем! — Сказал Иван Иванович и с подозрением спросил. — Ты рыбак?

— Нет, но не откажусь рядом посидеть, или за удочку подержаться, или помочь стакан держать…

— А чего мне с удочкой помогать, ты лучше мне компанию составь в выпивке! Я прихватил четыре банки пива и бутылку шнапса. А то одному — какая рыбалка? Я разве алкаш пить сам с собой? В самом деле, не с бутылкой же чокаться? И тебе для здоровья полезно, кинем плащ-палатку на травку, полежишь, подышишь, природа знаешь как нервы успокаивает!

«И то верно! Давно я не отдыхал на природе», — подумал Громобоев. — «С войны не был на рыбалке и не смотрел на воду, спокойно про себя размышляя. Все дела и заботы, суета-сует».

Погрузились и двинулись в путь. Зампотех указывал рядовому Колыванову дорогу, и вскоре «ЗИЛ» привёз Бордадыма и капитана на живописный пруд, заросший ивняком и камышами.

— Никанор, глуши мотор, накрывай стол в тенёчке под ивой, и можешь отдыхать, — распорядился Иван Иванович.

— А тут клюёт? — с сомнением спросил Эдик. — Немцы, поди всю рыбу выловили…

— Да ты что! Немцы не мы, они народ дисциплинированный, рыбёшку меньше десяти сантиметров обратно в воду выпускают, — пояснил Бордадым. — Каждый рыбачёк сидит у воды с линейкой, поймал — замерил. Большую в ведро, маленькую — обратно в озеро.

— И ты тут что-то выловил? — не поверил Эдик. — Почему-то я ни одного рыбака не вижу…

— Увидишь, тут есть клёв, да ещё какой! — заверил Бордадым. — Я тут вот такого сома поймал!

И с этими словами майор развел руки широко в стороны, демонстрируя метровые размеры добычи. Но Эдик, с улыбкой свел ладони майора чуть назад.

— Ври, но хотя бы наполовину…

— Да ты шо! Я же честно! И щук тут ловил, и сазанов, и карпов! Весом больше чем на два килограмма.

Эдик махнул рукой и не стал спорить, а про себя подумал:

«Ладно, пусть врёт, если ему это доставляет радость! Для меня, действительно, главное воздухом подышать и на травке полежать…»

Бордадым забросил в воду одну донку, потом вторую, взял в руки спиннинг и принялся подсекать. А Громобоев помог по хозяйству Колыванову: положил водку и пиво в прохладную озёрную воду, сам сел в тенёк поддерево, на плащ-накидку расстелил газету, разложил огурцы, помидоры, хлеб, вскрыл банки бычков в томате, шпроты в масле.

«Уж не знаю как насчёт живой рыбы, а консервированная у нас всегда под рукой и в избытке», — подумал с усмешкой и прилёг на палатку.

Внезапно Громобоеву показалось что за ними наблюдают — кто-то невидимый сидел в просвете между камышами, на песчаном плесе, на противоположном берегу. Эдик прищурился, всмотрелся, приложил ладонь ко лбу. И точно — есть один наблюдатель — кот! Огромный серый большеголовый котяра пристально смотрел на рыбаков. Возможно, это был даже не домашний зверь, а европейский дикий лесной кот. Говорят, что и в густонаселённой Европе такие экземпляры ещё встречаются.

Кот поначалу сидел и не двигался, потом лениво почесался, затем подпрыгнул и поймал кого-то в воздухе, то ли бабочку, то ли муху и, в конце концов, лениво улёгся в траву. Бордадым окликнул Эдика, предложил выпить по одной охладившейся банке пива. Символически стукнулись, пожелали здоровья друг другу, отвлеклись, и Громобоев перестал наблюдать за незваным гостем. И тут Иван Иванович поймал небольшого окушка.

— Я же говорил! — обрадовался майор, бросая рыбку в ведро с водой. — Давай теперь за удачу по пятьдесят граммов! С почином нас!

Вскоре снова клюнула рыбёшка и майор подсёк окуня побольше.

— Стоп! А где первый? Ты куда ту мелочь девал? — спросил с подозрением зампотех. — Пожалел и выпустил? Ты что, защитник природы?

— Иваныч, не городи ерунду! Я ведь в стороне сижу, а ведро возле тебя! Может, она выпрыгнула?

Майор покачал в недоумении головой, выплеснул половину содержимого ведра и бросил крупного окуня в воду чтобы не задохся. Клёва какое-то время не было, Эдик снова прилёг на палатку и принялся рассматривать плывущие по небу облака. Было тихо, спокойно на душе, что он задремал. Проснулся капитан от грубого и яростного мата Бордадыма.

— Ты погляди! Опять пойманной рыбы в ведре нет!

— Я прикемарил, не усмотрел, — честно признался Эдик и огляделся в поисках того, кто мог украсть рыбу. Но никаких немецких озорующих мальчишек поблизости не было, как не было и других рыбаков. Только на том берегу продолжал сидеть в камышах серый котяра. Вернее, он не сидел, а по-прежнему лежал, блаженствуя, широко развалившись на солнышке.

— Может это вон тот хищник ворует? — предположил Эдик.

— Да ну, скажешь тоже. Да он же чистокровный немец, цивилизованный, ленивый и закормленный, — отмахнулся Бордадым. — Ладно, не беда, поймаю ещё…

Вскоре майор вытянул из пруда очередную мелочь, саданул её башкой о край ведра, чтоб не выпрыгнула, а Эдик стал следить за соседом-зрителем, устроившимся на той стороны пруда. Кот некоторое время внимательно посмотрел на рыбаков, потом вдруг встал, потянулся, и ушёл в камыши. Но не прошло и пяти минут, как он вдруг очутился за спиной Бордадыма. Этот хитрюга, крадучись тихо и осторожно полз по траве, затем быстрая короткая перебежка, и вот он уже у ведра. Котяра встал на задние лапы, заглянул внутрь, пошурудил в воде лапой, подцепил когтями добычу, хвать её зубами и бежать!