Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла. - Шелест Игорь Иванович (первая книга TXT) 📗
Надя смотрела на него светло.
— Сейчас уже получше, Серёжа… Главная опасность позади.
Сергей не сразу решился спросить:
— Что… весь изломан?
— Нет… У него компрессионный перелом позвоночника.
— Но это же ужасно!
— Не так ужасно, как думали вначале… Было опасение, что повреждён спинной мозг. Потребовалась срочная операция, в ходе которой установили, что спинной мозг цел, но зажаты нервные волокна… Их удалось высвободить.
— Ходить-то он… будет? — робко спросил Сергей.
— Врачи надеются вернуть ему полную работоспособность… Но потребуется длительное лечение, на менее полугода. Шутка сказать: сплющивание позвонков поясничной зоны, сжатие межпозвоночных хрящей!..
— Вы когда у него были?
— Утром забегала… Вчера была… Все эти дни.
— Спасибо вам!.. От всех нас, его друзей, лётчиков и инженеров!
— О чём вы! — грустно улыбнулась Надя.
— О, вы не знаете, как порадовали меня!.. Бежал и трясся!
— Да, сейчас ему лучше.. А был в кошмарном состоянии!.. И ещё было худо, когда узнал о гибели Веры…
— А я ведь толком ничего не знаю, — сказал Сергей.
— Он вам потом расскажет… Но лучше разговора не затевать.
— Понятно… А как лечат?
— Лежит на вытяжении… Ну и уколы, уколы… А в общем держится молодцом!.. Идёмте же к нему, идёмте!.. То-то будет радости, когда вас увидит!
Надя вошла первой, Сергей остался за дверью. Но она тут же вышла и пригласила его, шепнув:
— Температура 37, 5!
Когда Сергей вошёл, Жос вскрикнул хрипло:
— Кто пришёл!.. Серёжка Стремнин!.. Друг настоящий! Подойди скорей, дай тебя обнять!
Сергей склонился к нему, у обоих на глаза навернулись слезы. Надя отошла к окну и будто этого не заметила.
Некоторое время они молча разглядывали друг друга.
— С юга?
— Час назад прилетел.
— Закончили работу?
— Где там!
— А как же?..
— Отпросился к тебе на денёк.
— Ну ты молоток!
— Крымов — молоток: все понимает!
— Но дело-то как же?
— Вот Крымов и сказал мне: «Может ли быть дело важней, чем внимание к другу в минуту для него трудную?!»
Жос растроганно смотрел на Сергея. Глаза его радостно светились.
— Загорел-то как!.. Надя! — сказал он. — Подойди к нам. У нас от тебя секретов нет… Серёж, вот кто мой ангел-хранитель!.. Наденька появилась здесь, и я ожил!..
Надя присела на краешек стула.
Жос спросил Сергея:
— Эксцессов не было?
— Был один страшный случай… Хасана на наборе высоты потерял!.. Вот исстрадался-то за него!..
Жос покачал головой, вмиг посерьёзнев.
— Да как же это?!
— Он включил тумблер разблокировки, а кнопка отцепки тут сама собой и сработала… Оказалась с дефектом, замкнулась… Высоты у нас к этому моменту было более двух с половиной тысяч метров. Я почувствовал по машине, как аналог с Хасаном на борту вдруг полетел вниз. Но Хасан не растерялся, сумел запустить двигатель, вывести его на рабочие обороты, пока, можно сказать, падал к земле… А в его распоряжении было всего 45 секунд!.. Мы-то его ищем в воздухе на парашюте, считая, что у него был единственный выход: катапультироваться!.. А он, глядим, уже сел, катится по бетонке!.. Вот радости-то было!
— Да ведь это подвиг! — прошептал Жос.
— Вот и решено ходатайствовать о награждении его орденом.
— Представляю, что ты пережил за эти секунды!.. Случись с Хасаном беда, и тут бы все свалили на тебя… Нашлись бы в институте субъекты, которые припомнили бы всю историю подцепки в воздухе!
— Естественно. Но ты послушай, что потом было… Сел Хасан. Порадовались, поудивлялись и спросили его: почему он отцепился?.. «А я и не отцеплялся, — убеждает он, — кнопку не трогал, только повернул тумблер». Стали пробовать на земле, действуя так, как у него было в воздухе: висит аналог окаянный, не открывается замок!.. Ну, сотню раз проделали — не отцепляется, висит!.. На Хасана уже все смотрят как на враля… И тут осенило Майкова прокрутить штифт кнопки, и только он её тронул, как замок открылся!.. (До этого никто как-то и не подумал о возможном дефекте в кнопке.) Крымов даже счёл необходимым извиниться перед Хасаном, сказав, что и он погрешил против него в мыслях… Такие вот у нас дела. Но Наде об этом слушать неинтересно…
— Наоборот, я уже настолько покорена вашим волшебным ремеслом, что, кажется, сама скоро стану летать!.. Это ль не парадокс?! — встрепенулась Надя. — Казалось бы, потрясённая тем, что случилось с Жосом, я должна возненавидеть само слово летание !.. Ан, нет!.. Оно кажется ещё пленительней.
Сергей заметил, как влюблённо смотрит на неё Жос. А Жос сказал:
— Надя уже обещала прилетать сюда через форточку, если в случае чего её не будут ко мне пускать.
— Но это будет, возможно, позже, когда ты испытаешь свой махолёт, — сказал Сергей без тени улыбки.
— Ой ли, Серёжа!.. Не пришлось бы тебя просить его испытать… Видишь, как меня тянут, испытывая на разрыв…
— Да ты что, Жос!.. Это из косметических соображений: хотят сделать тебя ещё выше, ещё стройней!
— Это б ничего, — грустно улыбнулся Жос, — я люблю играть в баскетбол… Только вот из всех костюмов вырасту…
— Ладно вам, шутники! — вмешалась Надя. — Жос, расскажи Серёже о своих ребятах-студентах!..
— Они у тебя были?
— Вчера… Ребята меня порадовали. Не опустили крылья!
— Ну вот! Я убеждён, у тебя скоро здесь заработает филиал студенческого бюро!
Надя подхватила:
— Такие, как Жос, и на растяжении не могут лежать без дела!
— Спасибо, дорогие! — Жос просветлел. — А мне вот вспомнился наш праздник избрания Наденьки Королевой июня!.. Что за чудный был вечер!
Надя рассмеялась:
— А потом, помните, как мы весело возвращались по Брестской и Серёжа решил с помощью незабудок узнать имя своей суженой. И как мы увидели на углу толстую-претолстую мороженщицу…
— …и купили у неё эскимо, — подхватил Сергей, — а когда стал расплачиваться, зажав в руке незабудки, тут и спросил вкрадчиво: «Любезная, как ваше имя?..» И услышал вдруг львиный рык: «Абдурахман!.. Вай, вай, вай, что за молодёжь?!»
Все трое расхохотались. Представилось, как припустились бежать переулком, не в силах сдержаться от смеха.
