Невыносимые противоречия (СИ) - Stochastic Аноним (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Вспомнив о Генри Франц почувствовал себя лучше. Он представил себе Генри в камере. Представил, что сейчас он сидит в той же позе и на том же месте, где Франц его оставил. Эта мысль вселила в Франца странную уверенность. Происходящее больше не давило на Франца, он смог оторвать взгляд от Луизы и Лонарди и осмотреться.
В бессейне появились кусочки салями. В пустых коробках из-под пиццы лежали смятые жестянки из-под пива и колы. Люди стояли у окна. На фоне заката их фигуры истончились и потемнели. Тонкие руки-палки указывали на вертолет. Один смеялся, второй, вскинув на плечо автомат, делал вид, что стреляет.
- Пфф, - плевал он и дергался всем телом.
Всё так же сидя на полу, Сесар курил косяк и наблюдал за их игрой. Детской, одинаково дурацкой и угрожающей.
- Мне пора идти, - Франц поднялся.
Луиза отняла лицо от груди Лонарди и растерянно моргнула. Он погладил её по спине.
- Я провожу тебя, - сказал Лонарди.
Они встали с Луизой одновременно.
- Спасибо, Франц, - она пожала ему руку. Её рука в его ладони была маленькой и холодной.
Он еще не вышел за дверь, а Луиза уже повернулась к окну. Краснота заката будто залила её волосы кровью.
- Идем по лестнице, - Лонарди перегородил дорогу направившемуся было к лифтам Францу. - Я хочу с тобой поговорить. Предупредить насчёт Маркуса.
На лестнице ждали трое с автоматами. Судя по тому, как Лонарди дал им отмашку, они были чем-то вроде его личной охраны. И правда, не ходил же он по обезумевшему городу без охраны. Все же, понял вдруг Франц, с охраной или без Лонарди был легкой мишенью. Он был вчера в телецентре, сегодня здесь. Он в любом случае рискует.
- Что насчет Маркуса? - спросил Франц.
- Ты не спрашивал его почему, если он так ненавидел твоего отца, он никогда не выступал против него? Почему подчинялся ему даже после того, как он уничтожил его друзей и их семьи?
- Почему же?
Они спустились на двенадцатый этаж. Лонарди посмотрел через окно на толпу внизу.
- Твоего деда и отца связывала общая тайна. Это прочнее семейных уз. Эта тайна сделала твоего деда навсегда рабом твоего отца. Послушным, покорным. Безвольным.
На десятом этаже стены были расписаны черной краской. Кресты, виселицы, члены и политические призывы.
- Ты знаешь, что твой отец изначально выступал за урезание армейского бюджета? За то, чтобы выгнать из страны американцев, которые поставляли нашим военным новую технику. Маркус возненавидел его, как только это услышал. А потом между ними встала твоя мать. Представляешь, какой удар для Маркуса? Красивая, богатая, самая завидная невеста в столице выбирает в женихи выскочку с кофейных плантаций.
- К тому времени он пятнадцать лет жил в Гото и работал в газете, поднялся от простого разносчика газет до редактора, - возразил Франц. Ему претила мысль, что волна разоблачений накроет и этот отрезок его памяти. Оказывается, для него было важно, сохранить неизменными хотя бы часть своих воспоминаний об отце.
- Да, он был умен, трудолюбив, уверен в себе и харизматичен. Когда он появился на политической арене, я преподавал в военной академии. Наши студенты с восторгом слушали его выступления тайком от инструкторов. За это его и полюбила твоя мать.
Что-то кольнуло у Франца внутри. То ли сожаление о том, что он сам не слышал этих речей, то ли сожаление о том, что не видел родителей в этот период их жизни, о том, что толком не знал их. Или он сожалел о том, что ему самому не достает убежденности и уверенности его отца? Никогда не доставало. Он заглушил беспокойство воспоминанием о Генри, сидящим на полу, положив голову на колени.
- Что ты хочешь рассказать мне о Маркусе? - Франц посмотрел на Лонарди.
Что делал он во времена, когда отец Франца мечтал о реформах? Орал на кадетов и получал процент с похищений? Подкупал полицейских, водил дружбу с торговцами наркотиков, спал с моделями, певцами и актрисами обоих полов, как утверждала желтая пресса. Мучаясь бессоницей на базе, Франц читал её за неимением лучшего источника информации о Лонарди. Желтая пресса сообщила ему имя ректора академии, у которого похитили сына, но не сообщила подробности.
- Маркус убил твою мать, Франц, - Лонарди понизил голос. - Когда твои родители поженились, он сделал вид, что смирился. Заключил с твоим отцом натянутое перемирие, сделал вид, что не замечает его речей. В конце концов, тогда это были только слова. Он подарил им дом на годовщину свадьбы, присутствовал в больнице при твоем рождении и приглашал вас на военные парады. А потом твой отец пробился в сенат, и его планы стали не просто словами, он подал проект закона по сокращению бюджета армии, перераспределении денег, техники, снижению численности регулярных войск, замене обязательного призыва контрактами. Он считал, что эти меры помогут освободить деньги на реконструкцию и восстановление экономики. И тогда Себаса, Маркус и мой отец заволновались. Мой отец и Себаса убедили Маркуса, что нет другого выхода заткнуть неугодного сенатора, кроме как убить его.
Лонарди говорил быстро, щурился. Францу показалось, что на его загорелых щеках даже появился румянец, настолько его возбуждал разговор. А может, это был всего лишь отблеск заката. Отблески заката скакали по домам на противоположной стороне улицы и на обшивке вертолета, ползающего над ними.
- Франц, - воскликнул Лонарди, то ли для того, чтобы перекричать шум вертолета, то ли чтобы завладедеть вниманием Франца. - Они просчитали, когда тебя и Марии не будет дома, выбрали время. Нападение на дом сочли самым простым вариантом, потому что такие нападаения случались часто и это вызвало бы меньше всего подозрений. Такое нападение трудней всего было бы связать с ними. Но они ошиблись. Когда их автоматчики вошли в дом, там не было твоего отца. А твоя мать вернулась за картинами, которые купила для галереи. Перевозчики, которые должны были доставить их из дома в галерею поменяли время. А она вдруг решила присмотреть за картинами. Люди Маркуса растреляли и перевозчиков, и ее. А так же всех слуг. Они всадили в неё двадцать пуль. Она умерла на ступенях крыльца. Они переступили через её тело и обыскали дом, согласно плану перевернули внутри все, чтобы сошло за ограбление.
Зачем он говорит мне это? Странно, но Франц оставался спокоен. Лонарди сказал, что хочет предупредить его насчёт Маркуса? Ложь, судя по словам какие он выбирает, больше похоже на то, что он пытается восстановить Франца против Маркуса.
- Это не объясняет почему Маркус был последние десять лет предан моему отцу, - холодно сказал Франц.
- Он был предан твоему отцу, потому что тот знал о том, что он сделал. Сходя с ума от горя и скорби, Маркус признался твоему отцу, что хотел убить его, а убил свою дочь.
Франц потерял дар речи. Ясно вспомнил Маркуса за столом. Лысый череп, прыгающие желвалки. Кожа натягивалась на лысом черепе, когда он энергично жевал и спорил с Лонарди. Не верь, Лонарди, сказал однажды Маркус.
