Невыносимые противоречия (СИ) - Stochastic Аноним (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
- Почему я должен тебе верить?
- Не должен. Никогда не верь мне, - рассмеялся Лонарди. - Ты явился сюда, потому что слышал как Маркус и его аналитики обсуждают как раздавить Луизу? Аналитиков наверное представлял полковник Болейло? Такой с тонкими губами? Спроси его. Он был в вашем доме и стрелял в твою мать. А потом помог Маркусу устранить остальных исполнителей. А если хочешь еще доказательств, я покажу тебе где их тела закопали за городом.
Франц поднял руку, ему казалось, Лонарди не собирается затыкаться. А он так устал, устал настолько, что у него гудело в ушах.
- Я должен идти.
Лонарди кивнул.
- Конечно, - Лонарди отсалютовал ему. В шутку. Будто издевался. Насмешливо. - Будь осторожен с Маркусом.
Франц повторил его кивок и отвернулся, не в силах выносить общества Лонарди. Он сбежал по ступеням, оттолкнул журналистку и с удивлением отметил, что она едва не упала.
На улице воздух слоился сумерками. Пара плакатов отсвечивала люминесцентной краской. На фургонах журналистов и пожарников зажглись прожекторы. На капоте одного из них лежали отрубленные головы. Распахнутые рты, кровавые потеки.
- Сенаторы заслужили смерть. Сенаторы служили беззаконию. Пытались сбежать из страны... трусы, крысы...
Возможно, отрубленные головы принадлежали тем, кто не успел сбежать или решил остаться, возможно, толпа отыгралась на случайных людях. Вокруг Франца прыгали и кричали мужчины и женщины. Раскрасневшиеся, пахнущие вином, они двигались хаотично и непредсказуемо. Франц снова обливался холодным потом, снова чувствовал себя ящерицей, протискивающейся мимо раскаленных камней. Жара и солнце вот-вот прикончат её.
Стремясь защитить спину, он протолкался на тротуар и прижался к стене. Колени дрожали. Он никак не мог избавиться от ощущения, что его схватят и разорвут на части. Он помнил как его били, тянули за волосы, выворачивали ему руки люди, чьих лиц он не мог рассмотреть. Их было слишком много. Многорукий многоголосый кричащий организм.
Через пятьдесят шагов Франц выбрался к армейским постам. Слева солдаты толкались с растрепанными гражданскими. Справа удерживали щиты. Кто-то толкнул Франца в спину, и вместе с паникой пришло желание, чтобы военные открыли огонь. Разогнали, растреляли собравшихся вокруг отеля людей. Но солдаты ничего не сделали. Мысль о расстреле пришла и исчезла вместе с паникой.
Как только Франц протолкался через кордон, в его руку вцепился Хорхе. Он что-то тараторил, но Франц не слышал за воем голосов, громкоговорителей, сирен. И телевизора. Трудно поверить, но над головой, в окне на втором этаже, орал телевизор.
- Машина за углом, - прокричал Хорхе Францу на ухо.
За углом группа подростков пила вино и била пустые бутылки о стену. Осколки ударили Франца по сжатому кулаку. В машине он рассматривал три маленькие царапины в свете фонарей.
Он приказал Хорхе ехать в тюрьму. Поразился контрасту: в то время, когда вокруг отеля бесновала толпа, около тюрьмы затихло даже дорожное движение. Повернув на Борхе, они встретили всего одну легковушку. Уставшая женщина за рулем. На заднем сидении спящие дети. Очередь у ворот тюрьмы тоже измельчала. Несколько стариков переговаривались с солдатами. Так спокойно и тихо, что казалось, речь шла о погоде или слухах.
Во внутреннем дворе никого не было. В комнате с мониторами Франц увидел те же коробки, что приносили в отель людям Луизы. Как минимум одна фирма доставки пиццы пахала без перерывов на военный преворот. Франц думал о вставших заводах и разграбленнных супермаркетах, когда поднимался на второй этаж. Он пришел к выводу, что при массовой остановке поставок и производства пиццерия протянет не больше недели. Грозит ли столице голод? Сепермаркеты горят, с ферм продукты не везут. Похоже, одним из первых решений нового правительства станет военный контроль за поставками продуктов. Сколько времени потребуется, чтобы вытащить городскую инфраструктуру из ямы, в которую она свалилась из-за переворота?
Франц открыл дверь и шагнул в камеру Генри. Он, и правда, сидел на полу в той же позе. Хотя и передвинулся в угол.
В камере горел свет, и Франц догадался, что его не выключали. Без его приказа здесь не выключат свет, не принесут еду. Франц оглянулся на сливы по углам - чтобы помочиться Генри не требовалось разрешение.
- Встать! - в маленьком помещении его голос звучал по-особенному. Не так как в просторном гостиничном номере, не так как в машине или лестничной шахте. Здесь его голос подчинил себе маленькое пространство, прошил его как ток и заставил Генри дернуться. - Поднимайся, я сказал!
Круги под глазами, покрасневшие глаза. Генри растерянно моргнул и, опираясь плечом на стену, встал на ноги.
Франц подошел ближе, остановился в двух шагах от Генри и скомандовал:
- Сесть!
Генри нахмурился.
- Я сказал...
- Пошел ты, - огрызнулся Генри.
Франц ударил его. Затылок Генри шлепнул о стену, звук напомнил Францу о разбитых бутылках. Из носа Генри пошла кровь. Когда Генри поднял скованные руки, чтобы утереться, Франц закричал:
- Я сказал, сидеть!
Не отнимая рук от разбитого носа, Генри присел.
- Встать!
Генри застыл. Францу показалось, что сейчас он покачает головой или усмехнется. Сделает что-то оскорбительное, непозволительное, неисправимое, и он ударил Генри в висок. Повалил на бок и несколько раз врезал ногой. Не глядя куда, лишь чувствуя, как ускоряется кровь и сердцебиение, выгоняя из тела накопившееся за день напряжение, болезненную слабость, липкий холодный пот и дрожь в коленях.
- Поднимайся! - Франц тяжело дышал.
Медленные движения Генри успокаивали его, вселяли уверенность, давали время продумать дальнейший план действий. В голове толкались, вспыхивая и исчезая, десятки картин. Это было как с желанием, чтобы солдаты открыли огонь по толпе сегодня. Каждая картинка по отдельности обещала освобождение.
- Сидеть! - приказал Франц и с удовлетворением заметил страх в глазах Генри.
Сопротивление было сломленно, он послушно присел.
- Встать! - перед мысленным взором Франца вспыхнул и погас плац, на котором сотня кадетов выполняли бессмысленные упражнения.
Генри поднялся. Он больше не прикрывал разбитый нос, кровь текла по губам. Скованные наручниками руки, Генри держал у стены, будто рассчитывал за нее ухватиться, если потеряет равновесие. Растопыренные пальцы дрожали.
Без замаха Франц врезал ему в ухо. Генри пошатнулся.
- Сидеть! - на этот раз Франц не повысил голос.
Он поймал Генри на крючок, полностью завладел его вниманием, встать он ему приказал шепотом, и Генри услышал. Как завороженный Франц наблюдал за его реакциями. Генри присел и не поднял взгляд на Франца. Франц приказал встать. Когда их лица оказались на одном уровне, снова ударил. Ему показалось, или нос Генри хрустнул? В любом случае, все заглушил полувсхлип-полувдох Генри. Он накрыл переносицу ладонями и зажмурился.
