Озеро призраков - Любопытнов Юрий Николаевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
— Где теперь купца найдёшь, — вздохнул и Сенька. — Такая смута. Здесь не то что думать, как мошну набить, а как бы голову не потерять.
— Так-то так, — опять вздохнул атаман и замолчал.
Зашелестели кусты, и на поляну, к костру, вышел Тихон с сопровождающим.
— Принимай гостя, — сказал разбойник и легонько толкнул убогого к атаману.
Горбун бросил свою суму на землю, поклонился атаману и всей компании, сел у огня, протянул вперёд мокрые лапти. От них сразу пошёл пар.
— С какими вестями? — спросил Чёрмный, удобнее устраиваясь у костра и ожидая, что скажет Тихон.
— Весть у него на роже, — осклабился разбойник, который привёл Тихона.
— И то правда, — поддержал его слова убогий, проведя грязной рукой по щеке. — А весть вот какая, скажу я, атаман. Казаки недалеко отсель объявились.
— Казаки?! — атаман встрепенулся и сел на лапнике.
— Они самые.
— Не врёшь? — Чёрмный пристально посмотрел на горбуна.
— Вот Бог, — перекрестился Тихон. — С чего мне врать. Да вот отметина на роже, — он потрогал щёку. — Вчерась я их к вечеру встретил, а сегодня поутру, идя из Легкова, видел их лагерь…
— Я думал ты мне купца нашёл, а ты, видишь, про казаков сказываешь. А зачем они мне, казаки, а?
Горбун пожал плечами:
— То, что видал, о том и говорю. А зачем они тебе — то дело твоё.
— Их дело схоже с нашим, — захохотал Сенька.
— Много их? — снова спросил атаман.
— Да нет. С полсотни наберётся. Подвод у них много. Наверно, и казна есть. Старший у них такой важный, как гусь… Усы длинные, на уши аж их завёртывает… Грабят сёла. Кудринским мужикам я про них сказал, так они в лес решилим податься…
Последние слова не понравились Чёрмному. Раньше крестьяне не совались оравой в лес, а теперь побегут деревнями, будут тыкаться во все укромные места. Надо будет отсюда уходить. Конечно, неплохо бы раздеть-разуть пятерых-шестерых казаков, кое-что из оружия взять, но когда их полсотни… Что об этом думать?
— Налейте Тишке кубок мальвазии, — распорядился атаман. — За весть, за то, что ноги от казаков унёс… А завтра, — он поднял указательный палец и ткнул им в направлении горбуна, — вернёшься в деревню — узнаешь новости.
Тихону Сенька Крест поднёс серебряный с чернью кубок вина и баранью лопатку. Тот выпил, крякнул, вытер ладонью губы и принялся за мясо.
4.
Пробирался Фёдор на Смолянки, где у него с прошлого года в укромном месте была выкопана землянка на случай непредвиденного вражеского нашествия. Ехал он только ему и старшему сыну знакомой тропой, петляя по лесу, делая длинные объезды, потому что дороги не было и нужно было выбирать редкие плешины, где бы могла проехать телега. Приходилось помогать лошади — столкнуть телегуу в сторону или всем вместе приподнять задок, благо мужикам нельзя было отказать в силе, чтобы переехать пенёк или яму. Фёдор уже радостно думал, что осталось совсем немного и через полчаса он будет на месте, как вдруг неожиданно из-за кустов появилось несколько человек, почти бесшумно вынырнувших к подводе. Вороной оторопел. Двое взяли лошадь под уздцы, а ещё шестеро окружили телегу.
— Стой! — крикнул матёрый детина с коротко подстриженной бородой, голубыми глазами, в полукафтанье, с лихо заломленной шапкой на затылке.
Лошадь и сама остановилась, косясь глазом на неожиданных пришельцев. Фёдор понял, что их встретили разбойники, о появлении которых в здешних местах ходили слухи уже несколько месяцев, что в Чёрном овраге их становище, откуда они совершают набеги на дороги и даже нападают на ляхов, везущих продовольствие и оружие под осаждённый Троицкий монастырь. Но чтоб они грабили крестьянский люд, об этом пока слухов не было.
«Ну вот, там казаки, здесь разбойники», — тоскливо подумал Фёдор. Сопротивляться было бессмысленно. Восемь вооружённых разбойников против пятерых безоружных мужиков? Правда, между мешками у Фёдора был припрятан топор. Но что топор! Много им не намахаешься. Вон какой справа востроглазый — только сунься.
Детина подошёл к Вороному, остальные наблюдали за его сыновьями, подойдя к ним вплотную. Запястье разбойника обхватывала ремённая петля, на которой болтался кистень — круглая гирька с полфунта весом.
— Что везёшь, — громко спросил детина, подойдя к возу и ударяя кистенём по мешкам.
— Жито, — ответил Фёдор, полагая, что нечего скрывать правду, потому что всё наружу, налицо.
— Украл что ли? — опять спросил детина и громко рассмеялся.
Рассмеялись и семеро его товарищей. Фёдор отметил про себя, что все они крепкие, одетые в ладные одежды, на ногах ни у кого не было лаптей — все были обуты в сапоги. Настроены они были не враждебно, скорее, игриво, видимо, в их расчёты не входило грабить первого попавшего, и ответил тоже шутливо:
— Архангел Михаил намедни мне во снах привиделся и говорит: «Слышь, Фёдор, отвези жито на мельницу, смели да верни мне мукой, а я тебе за это обещаю грехи отпустить…»
— А много ли грехов, дедушко? — снова спросил разбойник, назвав Вороного «дедушкой», хотя тот не походил на глубокого старика.
— Сколько не считал, но на том свете небось, достанется лизать раскалённую сковородку.
— А всё-таки, куда везёшь жито? — допытывался разбойник.
— На мельницу.
— Так-таки на мельницу.
— Так-таки…
— А что ж по бездорожью, лесом?
— А казаки шныряют. Сказывают, казаки да ляхи в лесу шалят, деревни жгут, грабят, вон Орешки уж на дым спустили, детишек да стариков без хлебушка и без дома оставили…
— Значит, Орешки сожгли?
— Сожгли, дочиста сожгли.
— А не врёшь, дедушко?
— Пошто мне врать, стал бы я жито в лесу прятать, кабы всё тихо было.
— И то верно. Ну, да ладно — вези своё жито, хорони. Кабы мука у тебя была, взяли бы мы оброк лесной. А так… ступай!
— Спасибо, добрые люди, — раскланялся Фёдор, радуясь, что всё так благополучно обошлось.
— Лошадёнку можно было бы у тебя взять, — проговорил детина, судя по всему главный, — да незачем она нам сейчас. Иди с Богом! Да не сказывай никому, что видел нас, а то худо будет.
— Боже упаси сказывать.
Разбойники посмотрели, как тронулась телега, как за ней пошли мужики, оглядываясь и всё ещё опасаясь беды, а затем, как бесшумно появились, так же бесшумно растворились в тихом лесу.
Когда разбойников и след простыл, Фёдор перекрестился и перевёл дух.
— Ну и испугали, лихие люди, чуть не помер со страху. Однако хорошо, что ничего не взяли. Да и что с нас взять, что мы купцытароватые…
— А я уж хотел было наподдать тому, кто возле меня стоял, — сказал Петруха, средний сын Вороного.
— Ну, будя бахвалиться — наподдать! Видал у них ножи в сапогах, кистени в руках, и за пазухой что-нибудь припрятано про запас. Поклонную голову меч не сечёт, не рубит, — наставительно произнёс отец.
— Так что же ты ляхам да казакам не кланяешься? — спросил Иван.
— Да я и этим не поклонился бы, если было б что с нас взять. Разбойникам деньги нужны или добро. А у нас жито. Его в горло так не положишь.
Так в разговорах подъехали в тайному месту. Оно было в овраге, заросшим молодым ельником. Остановили лошадь. Фёдор спустился в овраг, стараясь не мять подсыхающую крапиву, повернул вокруг оси гнилой пень, торчащий корнями вверх, сгрёб в сторону листву и взору открылась дубовая створка, загораживающая вход в вырытую в берегу пещеру. Фёдор махнул сыновьям рукой, дескать, давай мешки. Сам, полусогнувшись, влез в пещеру, открыл первый ларь, сколоченный из крепких тёсаных дубовых досок, проверил не сыро ли в нём.
Золотисто-матовые зёрна ржи потекли в деревянные лари. Фёдор думал: «Если удастся спасти зерно, то зиму можно прожить безбедно. Схоронить в лесу — это единственный правильный ход. Если казаки да ляхи стали рыскать по деревням в поисках пропитания — значит, дела их под Троицей час от часу становятся не легче. И они не остановятся ни перед чем, чтобы не помереть с голоду, а заодно поживиться, чем придётся».
