Старт - Мандаджиев Атанас (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗

— Поцелуй меня! — просит он.

Теперь она отвечает нежно, будто только того и ждала. Он забыл и море и целый мир. Но она уже вырвалась из его объятий.

— Все! Это было третье!

Он ошеломлен. Его разыграли. Только теперь он замечает, до чего же она красива! Морской ветер откинул волосы и раскрыл ее лицо. На голубом фоне моря — это темно-смуглое лицо, словно осколок южной ночи.

— Развяжи меня!

Дрожащими пальцами он распутывает узелок. Снежа отпрыгивает, как тигренок. Черные волосы блестят.

— А теперь я — рабовладелец! — Блеск глаз.

Он медленно подносит руки. Она покачивает тяжелой гривой.

— Нет!

Гордая самодержица! Придумала мучение более царственное.

— Раб с развязанными руками! — провозглашает она.

Она смотрит вдаль, вслушивается в плеск волн — что-то они ей подскажут? Он ждет, и сердце его сжимается. Только бы не унижаться, не вставать на колени!

— Первое! — Она произносит медленно, наслаждаясь своей властью. — Принеси мне море в горсти!

Он колеблется. Затем медленно ступает по мокрому песку. Входит в воду и возвращается с полными горстями. В глазах ее горит огонь ликования. И почему женщина испытывает такое наслаждение, подчиняя мужчину своей воле?

Он озорно плещет в нее водой. Смех ее разлетается сияющими каплями. Под ресницами вспыхивает искорка мщения.

— Второе! — Она отирает щеки и пытается придумать что-то особенное.

Он терпеливо чертит ногой на песке какие-то загадочные иероглифы.

— Сорви мне вон ту травку! — Она показывает в сторону скалы, где во впадине притаилась сухая бесцветная растительность.

Медленно, неохотно, словно насилуя себя, он отправляется к скале. Походка его выдает досаду. Девушка готова отказаться от своего каприза, но уже поздно.

Прямо перед ее удивленными, раскаивающимися глазами юноша сбрасывает туфли и начинает подниматься с самой отвесной стороны. Опытными, обдуманными движениями он как бы подминает скалу под себя.

Вот он сорвал несколько стебельков, сунул за пазуху и с невероятным проворством спускается вниз. С двухметровой высоты спрыгивает на песок. Спокойно обувается. И идет к Снеже, не глядя на нее. Будто ее и не существует.

Он подает ей травинки не приближаясь.

Пристыженная принцесса принимает.

Пропало веселое путешествие…

Но у черноглазой есть еще одно желание. Она еще может мир перевернуть. Это третье желание должно стереть память о первых двух. Вся изобретательность влюбленной женщины сосредоточивается в ее загадочных интонациях:

— Третье! Последнее!

Он слушает, полуобернувшись, недосягаемый.

Она сознает: сейчас она навсегда потеряет его или он навсегда будет принадлежать ей. Надо повернуть реку от устья к истоку.

— Иди сюда, я тебе на ухо скажу!

Медленно, нехотя ступает он по песку. Приближается, еще более отдалившийся. Она обнимает его за шею. Волосы ее потоком проливаются на его плечи. Шепот ее такой глубокий, такой теплый:

— Я люблю тебя!

Но он по-прежнему неприступен.

— Это не желание и не приказ! — произносит он.

— Я приказала тебе подойти и услышать! — задыхается ее шепчущий голос.

Волосы ее добиваются того, чего не могут добиться слова.

Далекий пароходный гудок возвращает их к реальности. Они бегут на станцию. И тут на пути возникает провинциальная, милая, как далекий привет из детства их родителей, кондитерская.

Только теперь они вспоминают о цели своего путешествия. Со смехом врываются внутрь. Почти на ходу съедают по порции мороженого.

— Ну как? — спрашивает он.

— Прелесть! — откликается девушка. — В жизни такого не ела!

Это самое обыкновенное сливочное, подкрашенное розовым сиропом мороженое. Но оно подарило им такое необыкновенное путешествие.

Они бросаются на станцию. Волосы ее летят следом.

«Больше никакой игры в рабов!» — клянутся оба про себя.

В поезде у них довольно времени для того, чтобы досыта насмеяться.

Бегство

Еще не успели увидеться, а уже расстаются.

Облачно. Глаза ее, как звезды, озаряют его последний вечер. И в то же время омрачают.

Слезы. Он не знает, что делать.

— Почему ты плачешь? — спрашивает он у ее волос, скрывших лицо.

Самый беспомощный мужской вопрос.

— Боюсь за тебя!

То же самое, таким же голосом произносит его мать. Неужели всю жизнь идешь к своей любви, чтобы снова прийти к матери?

— Ничего страшного! — Ему кажется, что он успокаивает их обеих.

— Ты не любишь меня! Не жалеешь! Бросаешь! У меня ничего нет, кроме тебя!

Начинается! Вот что его ждет! Те же обвинения, от которых он сбежал из дому!

— Ты у меня единственный! — всхлипывает Снежа.

Единственный сын. Единственный любимый. Услышав слово «единственный», он ощущает петлю на шее.

Он испытывает неловкость, словно гладит прежние черные волосы матери.

— Когда?… — спрашивает она в промежутке между двумя всхлипами.

— Что когда? — Ее многозначительный тон заставляет его недоумевать.

Ее молчание тревожит его.

— Когда мы поженимся? — наконец прошептала она.

Должен ли он утешить ее обещанием женитьбы? Он еще так молод. На свете еще столько непокоренных вершин, невиданных просторов. И как можно жениться на собственной матери? Как решиться?

Что его ждет? Простор на телеэкране. Путешествие из спальни в кухню. Споры. Бренчание ножей и вилок. Молчание. И это еще в лучшем случае.

Он виновато высвобождается из юных объятий своей матери.

Беги от любви. Беги от игры в рабов.

Чтобы стать по-настоящему совершеннолетним, надо быть свободным.

Но и те, что окружают тебя, должны созреть для твоей свободы: мать, любимая, друзья. Мать все еще думает, что ты маленький, что тебе нужна опека. И всегда так будет думать, даже если доживет до твоей старости. Старость не освободит тебя от ее опеки. И твоя девушка с тем же материнским инстинктом хочет подчинить тебя своей нежной заботливости.

Где спасение?

Только друзья считают тебя равным. Только среди них ты чувствуешь себя совершеннолетним, даже среди озорства и насмешек.

Скорее к друзьям!

Скорее к зрелости!

В зрелости — свобода!

Друзья

Проницательные. Критичные. Взыскательные.

Им нельзя внушить, что ты больше себя самого. Их нельзя обмануть.

МЫ — сборное существо, чувства его обострены многократно.

Мы не принимаем цифрового совершеннолетия. Двадцать один год. Это нам ни о чем не говорит!

Ты должен нас убедить в своем совершеннолетии.

Докажи, что ты уже сложился как дисциплинированная, здоровая, необходимая частица нашей общности.

Не обольщайся, не думай, что твое совершеннолетие — твоя личная заслуга.

Ты становишься совершеннолетним благодаря нам.

Не воображай, будто совершеннолетие означает возвышение над остальными.

Пусть ты самый юный, самый отчаянный, самый нетерпеливый — все равно ты должен сообразовываться с ритмом общего движения.

Более или менее совершеннолетние, мы в группе все равны. У нас нет возраста.

Молодые становятся успокоенными. Старые — омолаживаются. Так образуется средний неизменный возраст. Групповое совершеннолетие.

Оно отлично от индивидуального. Оно требует заботы друг о друге, уступчивости, взаимного перевоспитания.

Хочешь не хочешь — в группе тебя ожидают две возможности:

или ты младший, то есть тобой руководят.

Или старший и руководишь сам.

Выбирай!

Можешь всю жизнь оставаться младшим.

Если ты с самого начала согласен, чтобы тобой руководили, ты останешься спокойным и беззаботным.

Куда тяжелее, когда командуешь ты сам. Ты должен быть постоянно начеку. Ты рискуешь потерять друзей.

И все это останется до конца жизни.

И если вдруг тебе надоест и ты захочешь отказаться, кончится все: и дом, и группа, и сама жизнь.

Там, где нет этого условного деления, царит стихия, слепой случай.