Котятки, или как я была женой психопата (СИ) - Белоконская Татьяна Сергеевна (библиотека книг .txt) 📗
- Деточка, не переживай. Все будет хорошо!
- Как же так? Мне ж полтора месяца еще нужно ходить... Что пошло не так?
- Никаких "не так", не ты первая, не ты последняя. Ты мамой скоро станешь!
Артем ехал за нами.
Определили меня в коридоре у стола дежурной медсестры. Свободной палаты не было. Для меня это было дико и обидно, там же - норма. Девочки на этих диванах сменялись каждые 4 часа, дольше не лежал никто. Рожать, оказывается, это быстро. Я наблюдала как корячилась каждая. Сама же лежала с капельницей в вене без единой схватки и намека на родовую деятельность.
Схватки начались на следующую ночь. Я боялась пропустить рождение сына, мол "вод нет, живот не болит, может это так нужно? А вдруг я рожу и не замечу?"
Природа взяла свое и я внезапно осознала, что схватки - это когда ты "на спокойном" сдираешь с себя кожу, например, или отпиливаешь ногу и... не замечаешь! Потому что НИЧТО в мире не сильнее боли от сокращения матки!
Я рада, что ждала мальчика. Ему никогда не будет так больно.
Периодичность сокращений была около 10 минут и я спустилась в капличку. На первом этажа роддома была открыта комната с иконами, свечками и отвратительным запахом церковных благовоний:
"Господи, пусть только задышит. Пусть все с ним будет хорошо. Чтобы здоров..." За время сей незамысловатой молитвы я сломала 8 свечей и ни одну не зажгла.
С религией у меня сложные отношения. Однажды меня выгнали из церковного помещения по причине внешнего несоответствия истинной верующей. Я бродила по улице и зашла в храм, тошно было. Страшные бабки устроили атаку из-за одежды: белые брюки и непокрытая голова. В принципе, прилично, но бабки считали иначе. Они кричали, что я грешница и выгляжу как падшая женщина. Мне было 15 лет. Падшая женщина?
Помимо этого, учась позже на факультете философии и религиоведения, прочувствовала изнутри святость и честность церковных деятелей. За одну чайную ложку или кружевную салфетку в резиденциях накормили бы пол детского дома на Лесном. А сколько подгузников можно было купить от вырученных средств от продажи транспортных средств духовного состава...
По стенке вернулась в палату, написала Артему: "Рожаю, едь, больно жесть".
- Раскрытие 8 сантиметров, нормально, - преспокойно оповестила меня доктор Ирина Игоревна в родзале, вынимая из меня руку, - ждем.
- Сволочь! Я тебя ненавижу! Чего ты сидишь, как дебил?! Укрой меня! - вопела я на мужа, не увлекаясь вежливостью и тактом. Тот повиновался и периодически то укрывал, то раскрывал одеялом. Одевал и снимал носки. - Детей тебе надо было?! Больше никогда, забудь! Другую дуру ищи, кобель гребаный! Почему ты ни черта не делаешь?!
Я крыла Артема на чем свет стоял. Мне было абсолютно плевать на то, что в родзале в таком же положении еще одна женщина с мужем, а рядом находились уважаемые доктора и акушерки. Никто не догадывался о моем высшем образовании и понятии об этикете.
Минуты казались часами.
- Давай же, сделай хоть что-нибудь сама! - в левое ухо кричал молодой доктор, но я искренне не понимала, что именно я должна предпринять.
- Не идет, еще пару раз и будем кесарить, - где-то вдалеке обсуждали перспективы. Появилось много людей в белых халатах, они стояли в стороне и чего-то ждали. Медсестра мне ставила капельницы, обливала минеральной негазированной и била по морде, чтобы я включалась.
- Ирина Игоревна, что делать будем? Порвет девку, беда будет, - обратился один из стоявших в стороне.
- Вадик, делай...
Вадик закатал рукава, положил локти мне на живот и надавил. Движения были не точечными, а пологими и раскатистыми. Он перекатывал руки сверху вниз, как будто задача стояла из морской глади сделать волну. Все молчали. Больно не было.
Я посмотрела направо и увидела огромные белые часы на серой покрашенной стене. Совковые с черными стрелками. 13:02.
Время, когда мой малыш закричал два раза.
Господи, дышит сам. Живой.
***
Ваня у меня потрясающий. Активный, разговорчивый, умный. С первых дней ему пришлось стать спортивным и закаленным. Приходила медсестра, которая занималась гимнастикой и плаванием. Я, яростная поклонница доктора Комаровского Е. следила, чтобы в доме был сквозняк, увлажнитель воздуха и смена бабушек-дедушек, которые гуляли с коляской по 4 часа ежедневно в -20 градусов мороза.
Помимо оздоровительных процедур мы учились по новомодным карточкам Домана, авторским методикам изучения английского и перебирали жгутики и шарики по Монтессори. Мне казалось, что ребенок непременно должен стать идеальным во всех отношениях. Умным не по годам, всезнайкой и умельцем. На самом же деле, идеальной хотела быть я...
Сумасшедшая озабоченность успехами ребенка - сигнал того, что с самооценкой матери не все good. Вот зачем годовасику различать галку от вороны? А для матери - это показатель подсознательной состоятельности. Значит, хорошая мать, правильная, занимается ребенком.
Мы часто прогуливались с Ваней по парку рядом строящегося жилого комплекса. Территория в несколько гектаров в историческом месте Киева. Потрясающий ландшафт, ухоженный зеленый газон, клумбы, вековые дубы и голубые елки, озера с утками, с десяток новомодных детских площадок. Многоэтажки пестрели зелено-желтыми переливами, двухэтажными апартаментами и знаменитостями, проходящими мимо "как будто так и надо". То, что они тоже люди и где-то живут, я не задумывалась. Дети звезд из телевизора катались с Ванчиком на качелях и бросались песком друг в друга.
Парк был открыт для мамочек с детьми из "не-жильцов". Мы получали массу удовольствия, наслаждаясь местом и я думала: "Мне бы тоже хотелось жить в таком месте... Здесь такие красивые люди. Доброжелательные, здороваются, улыбаются незнакомым". Мысль была неоформленной, бесцельной, не побуждающей. Мимолетно эмоциональной. И я даже не подозревала, насколько я близка к воплощению...
А тем временем...
Четкий режим дня, сна и занятий превратили меня в зачуханную корову с дулькой на голове, вечно усталую, не высыпавшуюся и задерганную. Я забывала кушать, причесываться и брить ноги. Единственное, что меня волновало - это динамическая гимнастика, которую я ежедневно делала до года, и количество прочитанных за день ребенку страниц стихов и познавательных рассказов.
К двум годам я устала быть не только идеальной, а матерью вообще. Я смотрела на сына, как на домашнюю достопримечательность. Мол, какого хорошего мальчишку родила и какая я, соответственно, молодчинка.
***
- Как ты купаешь ребенка? - интересовалась сестра Артема.
- В смысле? Набираю в ванную воду и купаю... - недоумевала я.
- Надо в череде!
- Ок, я тебя услышала, но я купаю в обычной воде в нашей ванне.
Не дождавшись ответа, сестра бросила трубку. После этого мы никогда не разговаривали.
- Артем, почему так? Ну какая разница, как мы купаем ребенка? Чего они лезут? - мне было обидно, что бездетная женщина требовала следовать педиатрическим указаниям.
- Она добра хочет и закончила медицинский не зря, - не обращая внимания на мои нервы, он преспокойно лежал на диване, переключая бесцельно каналы.
- Мне сложно так. Это наш ребенок и только мы решаем, как с ним жить...
Ценные указания звучали со всех сторон: дальние и близкие родственники, знакомые, друзья со стороны мужа. Наверное, я выглядела как беспомощная идиотка, не способная без рекомендаций ухаживать за сыном и любить как положено. У меня же руки покрывались экземой и я ежедневно плакала.
После рождения сына, Артем отдалился на невероятное расстояние. Я тоже забилась в домик.
Я не понимала, почему должна слушать и подчиняться командам свекрови, считающей что по причине наличия внука наша дверь всегда открыта для нее. Я не понимала, почему сестра бросает трубку и прекращает общение из-за того, что не купаю собственного сына в лечебных травах. Я не понимала, почему Артем молчит и соглашается с ними.
