Котятки, или как я была женой психопата (СИ) - Белоконская Татьяна Сергеевна (библиотека книг .txt) 📗
Меня рвало на части. Я помнила. Объятия, разговоры наедине, где он превращался в адекватного человека и проявлял настоящие чувства. По телу бежали мурашки от воспоминаний о прикосновениях, неумелых, но настойчивых. А дрожь в руках, держа телефон, демонстрировала боль от обиды за кинутое новогоднее без объяснений.
Не помню, что ответила, но через пару часов он стоял на пороге квартиры в сером скатанном пальто. Это был совершенно другой Артем, без маски безразличия и надменности. Мы вжались друг в друга и больше не расставались.
***
Колесили по стране, наслаждались пейзажами, замками, людьми из других городов. За руку и вместе.
Первый официально-совместный Новый год праздновали во Львове. Сняли маленькую комнатушку недалеко от вокзала. Там было холодно и это сближало еще больше. Включила на кухне газовые конфорки, чтобы снять пуховик и приготовить еду:
- Подай ключ, я консервы открою, - попросила, доставая из чемодана шпроты, которые мама заботливо положила перед отъездом.
- Держи.
- Я обожаю бутерброды со шпротами, а ты?
- И я люблю. Очень новогоднее блюдо.
- С пюре вообще класс! Чтобы картошка тягучей была, как сопли, ммм! Что ты еще любишь? - я ковыряла банку дешевым совковым ключом и брызгала маслом по сторонам.
- Сардельки, майонез, тебя... - Артем съёжился и уставился в пол.
- Правда?
- Правда.
Я намазала майонез по булкам, разложила рыбу и надулась. Разве признаются в любви в колаборации со списком кулинарных предпочтений? Это первое признание и оно с запахом шпрот, ибо ничего нежнее и прекраснее он изречь не смог.
Артем любил рассуждать о чувствах и происходящем в паре за трапезой. Ночью мы вставали с постели и шли на кухню жарить бутерброды. Я нарезала ломтиками голландский сыр и черствый батон. Туго укладывала на сковородку и делала гренки, накрывая блюдо крышкой для запаха и "сырного" объема. Он растекался по сковороде, прилипал и дожаривался отдельно от хлеба.
Мы отшкрябывали сыр ножом и это был десерт. Кухня наполнялась потрясающим сочным запахом жаренного хлеба с сыром и ночных разговоров обо всем. Между нами была невероятная близость. Мы разговаривали часами, несмотря на утренние планы "учеба-работа". Мы смеялись, грустили, мечтали о будущем.
Артем бредил многодетной крепкой семьей, живущей в загородном доме с зелеными газонами и большим сейфом, наполненным деньгами и драгоценностями. Я же мечтала, чтобы его мечты сбылись.
- Смотри какое платье у девочки! - я глядела на 3-летнюю малышку у дома на детской площадке и восхищалась убранством. Мы обожали сидеть на лавочках, обниматься и наблюдать людей.
- Ага, красотка!
- Не уходи, побудь еще, - я цеплялась за Артема, которому нужно было возвращаться на работу, - зачем тебе та работа? Давай еще посидим, я так скучаю.
- Таня, я на час заехал, мне нужно обратно.
- Зачем? - мне не хотелось отпускать. Я вылезла на колени и сцепила руки за его спиной.
- Чтобы платье было правильное.
Я разомкнула объятия, встала и осознала, что с этим мальчиком я не пропаду и когда придет время платье будет таким, как надо.
Он работал не покладая рук. Вечно куда-то спешил, о чем-то договаривался. Брался за любую работу, которая могла принести доход. За время наших 13-летних отношений он был супервайзером, региональным менеджером, таксистом, строителем, продавцом, бизнесменом в нескольких направлениях. Казалось, этот человек обладает необъяснимым талантом делать пули из экскрементов.
Безусловно, бывали разные периоды. И денег не хватало, и в кино не было возможности сходить. Но я верила, что у Артема получится. Ведь он был моим любимым.
***
Начало нашего совместного сожительства пришлось на маленькую 15-метровую гостинку, которую нам в аренду сдавала моя двоюродная сестра. Места было мало, полкомнаты занимал диван, где мы проводили большую часть времени. Перед сном я заматывалась в огромное двуспальное одеяло и делала вид, что пригрелась и уже сонная.
- Выключи свет, - ежедневно просил Артем, так как выключатель находился с моей стороны в пределах 1 метра.
- Не...
- Что "не"? - притягивал меня к себе и целовал в шею.
- Я не могу!
- Почему?
- Что не ясно, я в домике?! - посмеивалась сама с себя, но свет никогда не выключала.
- Мои котятки... - Артем перелезал через меня, задевая своим могучим торсом руки, спину и волосы, гасил свет и крепко прижимал к себе.
Я ненавижу ласкательно-уменьшительных кличек, типа "зая", "солнце" и т.д. Для меня это личностное дистанциирование, когда тебя в тебе не видят, но назвать как-то надо. В "заях" и "солнцах" нет индивидуальности, уникальности. Так можно обозначить любого человека и не ошибиться. Видится некая пошлость и неуважение.
Зато к "котяткам" я относилась с благоговением. Это единственный ласковый эпитет, которым было позволено меня величать помимо имени. Я мгновенно превращалась в инфантильную девочку, которая состроит глазки и получит желаемое на раз-два-три. Хитрая беспомощность.
Нам никогда не было скучно вдвоем. Артем продумывал досуг, веселил и радовал.
Еще мы хохотали от пуза. Я издевалась над его физическими недостатками, а Артем не обижался. Умение не тушеваться, подхватывать и смеяться вместе - показатель личностной зрелости и уровня самооценки.
Уверенный мужчина не обидится на: "У тебя стопы как у динозавра! Пальцы нацеплены на кусок ноги и не подходят по размеру! Господи, а сама стопа плоская. У людей обычно впадина, а твоя - ласта для моря!" Пережить юмористическое унижение было дано только ему. Такому же веселому, жизнерадостному, шутливому, как и я сама. Не обидеться, не расстроиться, а смилостивится над моим хохотом, мол, "угорай дальше, девочка, я-то знаю, что я бог". Остальные принимают на свой счет и дуются. Артем был из самоуверенных и я гордилась им.
- Давай поженимся? - собирая тарелки после одного из семейных ужинов у его родителей, робко произнес Артем.
- Ага.
- Что ага?
- Хорошо, давай жениться. - пробормотала, сама не веря в то, что говорю.
- Когда ты хочешь?
- Через 5 лет.
На предмет серьезных решений я теленок. Телюсь с принятием до последнего. Я хотела замуж и родить мальчика, но вразумительно и четко ответить "да!" не получалось. Артем обижался, раздражался и грозил расходом. Я клялась в любви, дулась за непонимание глубины моих дебрей из чувств и неготовности до 24 лет, когда снизошла одеть шикарное платье ручной работы и поклясться в верности до гробовой доски.
***
После свадьбы мы переехали в квартиру, оставленную нам в качестве жизненного напутствия моими родителями. Мама с папой руководствовались принципом "лучшее - детям". А лучшее - это образование и обособленный угол. И передать ребенку сие было делом чести и лицом семьи. Миссию передо мной родители выполнили сполна. Я же делила "наследство" с любимым, не задумываясь над вопросами принадлежности "твое-мое". 7-й этаж, 49 квартира.
Огромной 3-комнатной, с двумя санузлами и чудесным ремонтом завидовали все. Мы сами не верили счастью жить на широкую ногу в собственной квартире. Засыпали в обнимку на большой кровати. Просыпались в той же позиции. Я готовила ужины, Артем осыпал цветами.
Я не романтичная и не люблю букеты. Для меня мужчина с букетом - образ излишнего мещанства и наигранной галантности. Артем же с полевыми цветами или розами в газете смотрелся потрясающе. Практически каждый день он приносил растения, а я запекала рыбу к ужину в фольге. Ответственно подходила к его пропитанию, так как тот вечно жаловался на голодное детство и вкусные блюда только для гостей, которые приезжали по выходным. Жалела сильно и кулинарила здоровые блюда ежедневно.
