Нэпал — верный друг. Пес, подаривший надежду - Льюис Дэмиен (книга бесплатный формат TXT) 📗
Приближается Рождество, и я еду в местную школу слушать рождественские гимны. Блейк не только заядлый футболист, он еще и в хоре поет. Как вам такое? И он очень хочет, чтобы я послушал его выступление. Перед началом учитель музыки обращается к собравшимся:
— Пожалуйста, слушайте внимательно. Постарайтесь прочувствовать музыку. Я приглушу свет. Нужно будет соблюдать тишину.
В комнате становится темно. Воздух наэлектризован ожиданием. Вот-вот должны прозвучать первые такты гимна, как вдруг раздается пронзительное, устрашающее «ЙААААУУУУУУУУУЛЛЛЛ». Акустика в помещении хорошая, и звук просто оглушительный.
Конечно же, это Нэпал. Он зевает, словно говоря: «Когда уже все это закончится?» Но в кромешной тьме не видно черную собаку, лежащую под моей коляской. Все поворачивают голову в ту сторону, откуда послышался звук, и смотрят на меня.
Вряд ли я могу заявить: «Это не я! Это мой пес!»
Как я уже сказал, его совершенно не видно. «Этот парень в коляске — чокнутый, — неизбежно подумают люди. — Сваливает все на воображаемого пса!» Но мои мальчишки, слава богу, замечают в этой ситуации смешную сторону. А вдвойне забавно то, что наш пес теперь — секретный агент.
Я научился воспринимать Нэпала как цельную личность. Без его эксцентричности и вальяжности не было бы и ста одного процента внимания, верности и любви. Думаю, Нэпалу нужны его сиесты в обмен на верность и на то, что он снимает мою боль. Мой пес заслужил в десять раз больше сиест, потому что несет на себе мои страдания, а это чертовски тяжело.
Примерно в то время я получаю электронное письмо, которого не ожидал. Сериал «National Geographic» «Невероятные собаки» показали по всему миру, и со мной связался британский писатель Дэмиен Льюис. Он пишет, что видел нас по телевизору. Ему кажется, что мы с Нэпалом могли бы рассказать потрясающую историю. Как насчет того, чтобы написать книгу? Я отвечаю, что никогда не думал об этом и не знаю, с чего начать, но очень хотел бы рассказать миру нашу историю.
Английский писатель обещает, что пришлет свою предыдущую книгу, написанную в соавторстве с военным и его собакой, чтобы мы могли сориентироваться. Я обсуждаю эту идею с Кори, директором СПНВ. По его мнению, вряд ли из этого что-нибудь получится. Многие говорят, что хотят написать книгу, но очень мало кто это делает.
Я согласен с ним, поэтому, получив посылку, очень удивлен. Книга называется «Сержант Рекс». Ее написали Дэмиен Льюис и морской пехотинец Майк Даулинг. В книге рассказывается история Даулинга и Рекса, пса, который искал взрывные устройства. В 2004 году они были в Ираке. Я начинаю читать, и меня затягивает.
Я приглашаю Мелиссу и двух ее маленьких дочерей от первого брака в зоопарк, а сам беру с собой сыновей. Мы отправляемся в зоопарк, чтобы насладиться жизнью, но в то же время я хочу узнать, что Мелисса думает насчет книги. Я рассказываю ей, что этот безумный англичанин ждет не дождется, когда сможет приступить к книге обо мне и о Нэпале. Мелисса сразу загорается этой идеей и всецело ее поддерживает. Книга — прекрасный способ рассказать о важных вещах. Меня воодушевляет ее энтузиазм.
Мы с Нэпалом бродим по зоопарку, зная, что сможем как следует развлечься. Животные здесь уже привыкли, что на них смотрят люди, но Нэпал — совсем другое дело. Здоровенный лев делает прыжок и застывает в нескольких дюймах от нас, наткнувшись на стекло и испепеляя моего пса взглядом. Не голод ли у него в глазах? Что же касается Нэпала, он прячется от реальности. Сползает вниз, повернувшись к стеклу задом: ничего не вижу, ничего не слышу. «Если не чувствовать запаха и не смотреть, то там ничего и нет».
Я втаскиваю Нэпала к себе на колени и успокаиваю:
— Хороший мальчик… Молодец… Ты способен сразиться с ним, да, Нэпал? Ты мог бы его победить, правда?
Мой пес поглядывает на льва. Он не уверен: «Ничего себе! Большущий кот! Что это за существо? Ох, оно хочет меня съесть!»
Подходит Блейк. Он садится на корточки рядом с Нэпалом, сверля взглядом льва, и по-собачьи рычит:
— Грррр… Я могу сразиться с тобой! Гррр… Я могу сразиться с тобой!
Мелисса и девочки покатываются со смеху.
Потом мы отправляемся к обезьяньему вольеру. Стоит обезьянам увидеть моего пса, как они начинают что-то лопотать, вскрикивать и дико подпрыгивать. Собака им явно не нравится. Нэпал же ставит лапы на ограду и заглядывает в вольер, спокойный, как скала: «У этих животных странный вид. Интересно, какие они на вкус?»
Дальше гепарды. Нежась на солнышке, они не обращают ни на кого внимания, но, заметив моего четвероногого друга, прыжками несутся к нам. Два гепарда за стеклом то рвутся вперед, то отступают, шипят и скребут землю лапами.
Мы с Нэпалом устраиваем для них представление: по моей команде он таскает туда-сюда мою коляску. Мелисса и девочки едва на ногах стоят от смеха, а у Блейка на лице милая мечтательная улыбка, с которой он обычно смотрит на шалости Нэпала.
После поездки в зоопарк я снова обдумываю идею о книге. Я звоню английскому писателю по скайпу, и мы это обсуждаем. Я говорю о своих сомнениях. О том, что многого просто не помню. Огромные промежутки времени окутаны серым туманом. Он успокаивает меня, уверяя, что материала для истории достаточно. К тому же я, возможно, вспомню что-нибудь еще.
Я говорю то, что кажется мне очевидным: Дэмиен Льюис должен встретиться с Нэпалом. Не увидев моего пса, он не получит истинного представления о нашей истории. Мы договариваемся, что либо мы с Нэпалом полетим в Англию, либо — это более вероятно — Дэмиен навестит нас в Техасе. Мы договариваемся рассмотреть варианты.
Мне звонит Джон Либонати. После нашей с Нэпалом поездки в Вашингтон мы созваниваемся почти каждую неделю, и он по-настоящему увлечен нашим делом. Джон рассказывает, что через высокопоставленных лиц Секретной службы пытается организовать для нас с Нэпалом посещение Белого дома. Он думает, что для нас это прекрасная возможность рассказать о том, что могут сделать собаки СПНВ для людей с инвалидностью и ранениями.
Я отвечаю, что мы можем приехать в любой момент, пусть только позвонит.
Со мной связывается организация «Семьи ветеранов-инвалидов». Они спонсировали мою подготовку к Играм воинов. Посмотрев мое выступление, представители организации спрашивают, не хочу ли я проехать марафон — они готовы спонсировать мое участие. Они говорят, что в октябре 2012 года в городе Вашингтон состоится знаменитый Марафон морской пехоты. Остается всего полгода.
Более подходящих условий для первого марафона просто не найти. Я даже не раздумываю. Мне снова вспоминается, как вскоре после выхода из комы я говорил боевым товарищам по спецоперациям: «Знаете, что я сделаю? Пробегу марафон. Как вам такое?»
Я отвечаю организации «Семьи ветеранов-инвалидов», что буду участвовать в забеге.
Теперь я тренируюсь еще более интенсивно. Каждую свободную минуту мы с Нэпалом проводим в зале. Мелисса, как всегда, беспощадна. Мы изучаем маршрут Марафона морской пехоты и видим, что там холмистая местность. Мне придется укрепить верхнюю часть тела и увеличить выносливость. Мелисса добывает для моей коляски специальную подставку, сделанную Джастином Мидерсом, — этот парень становится моим добрым другом. Джастин попал в аварию на мотоцикле и, как и я, парализован ниже пояса. При этом он выступает за сборную США на Параолимпийских играх.
Джастин помогает приспособить мою гоночную коляску к условиям марафона. Мы фиксируем подставку и устанавливаем на ней коляску. Теперь задние колеса стоят на беговой дорожке и упираются во фрикционный барабан — это позволяет воспроизвести проезд по наиболее тяжелым участкам вверх по склону. Спуски почти настолько же сложны: я не могу позволить, чтобы моя коляска покатилась под гору.
Тренировки в зале чередуются с ездой по дорогам. Тротуары нам для этой цели не подходят, потому что если я на большой скорости врежусь в бордюр, от меня вряд ли что-то останется. Мелисса едет впереди на велосипеде, проверяя, нет ли машин на перекрестках. Мы начинаем с пятимильных отрезков и постепенно увеличиваем дистанцию. К июню это уже добрых десять миль. Мы на верном пути и к сентябрю сможем проезжать восемнадцать-двадцать миль. Мелисса не хочет выходить за предел двадцати миль. Она говорит, что если я смогу проехать двадцать миль, то и двадцать шесть для меня не проблема.
