Ночь с Ангелом - Кунин Владимир Владимирович (бесплатные книги полный формат txt) 📗
В недостроенной часовне Лидочка рассказала Толику все…
Толик стоял перед ней в своей казенной серо-зеленой робе с белым тряпочным номерком отряда, пришитым над левым нагрудным карманом «клифта». Молчал тяжело, смотрел в землю, себе под ноги.
Лидочка прохянула ему сумку: .
— Переоденешься, когда поедешь, а то в этом — загребут.
Толик молча взял сумку с вещами.
— Вот тебе семь рублей. На автобус и электричку. В оба конца.
Так же молча Толик сунул деньги в карман.
— Ключ будет под резиновым ковриком у входа. Там навесного замка нет — ригель. Откроешь, положишь ключ обратно под коврик. Войдешь и запрешься изнутри. Заяц придет, я сама снаружи гараж открою. Но ты будешь там за час, понял? Мало ли что?.. Одной мне, наверное, с ним не справиться… — виновато сказала Лидочка.
— Совсем спятила? Это МОЕ дело, — впервые произнес Толик.
— Наше, — твердо поправила его Лидочка. Подумала и добавила:
— А может быть, лучше папе сказать? Они его возьмут и запросто расколют. Он очень психует…
— Сама же сказала — это НАШЕ дело, — ответил ей Толик. — Иди. Я жду вас в гараже. Деньги есть на билет?
— Есть, есть, не волнуйся. Шестьдесят четвертый. Запомнил?
— Да. Но в шестьдесят четвертом ведь…
— Вот именно поэтому! — прервала его Лидочка.
Она очень привычно, как мужняя жена, поцеловала Толика и через лаз выскользнула с территории колонии «усиленного режима».
Не оставалось у Лидочки ни одной копейки ни на автобус, ни на электричку. Она добралась до шоссе и стала, весело улыбаясь, махать рукой проходящим легковым машинам.
Тут же притормозила черная «Волга» с областными номерами. Молоденький паренек открыл пассажирскую дверцу, крикнул:
— В Ленинград?
Лидочка весело кивнула ему головой. Ах, как понравилась шоферу эта девочка…
— Залезай!
Лидочка моментально запрыгнула на переднее сиденье, скромно одернула юбочку и спросила:
— Это ваша собственная?
Парень рассмеялся, не стал врать:
— Была бы моя собственная, стал бы я калымить?!
— А вы за деньги возите? — Лидочка сделала удивленные глаза.
— А ты как думаешь?
— Тогда остановите, пожалуйста, — «огорченно» попросила Лидочка. — У меня нет денег расплатиться с вами.
Трюк был двухступенчатым, проверенным и безотказным.
— Платы бывают разные, — проворковал шофер и положил руку на Лидочкино колено.
Вот и подоспело время для второй ступени!
Лидочка ласково и осторожно убрала руку шофера со своего колена и сказала так, будто это только что пришло ей в голову:
— Ой, я знаю, что мы с вами сделаем!.. Вы довезете меня до Литовского проспекта угол Обводного — там Управление «спецслужбы» милиции ГУВД, а мой папа заместитель начальника этого Управления. Я возьму у него деньги и заплачу вам. Хорошо?
— О, чтоб тебя… — вздохнул шофер и легкомысленное настроение сразу же его покинуло. — Какие деньги?.. О чем вы? Шутка.
— Да? — радостно переспросила Лидочка. — Ой, спасибо! Вы такой милый… Можно я музычку включу?
Лидочка просто светилась благодарностью!
— Ну, прохиндейка! — поразился парень. — Включай, куда денешься…
В трех рядах одноэтажных кооперативных гаражей на Гжатской улице, граничащих со знаменитым и ужасно секретным научно-исследовательским институтом, гараж номер шестьдесят четыре не принадлежал никому.
Там была автомастерская для членов кооператива. Со всем, что положено и необходимо — «смотровая яма» со ступеньками вниз и освещением, верстаки с тисками, баллоны с газом и кислородом для сварки металла, а под потолком, на вмазанной в стены двутавровой балке, электрический тельфер с блоками и крюком для поднятия тяжестей…
Еще в позапрошлом году майор Петров (тогда Николай Дмитриевич был еще майором…) попросил у председателя кооператива ключ от шестьдесят четвертого ремонтного бокса — заменить диск сцепления на своем очень стареньком «жигуленке» первой модели.
В этом поистине советском «гаражном празднике жизни», позволяющем хоть на время забыть обо всем на свете, включая постоянную нехватку денег, дураков-начальников, мелкокалиберные семейные неурядицы и пустынную ясность магазинных полок, участвовали друг-приятель и соученик дочери майора Петрова, одиннадцатилетний Толик Самошников, и его отец — высокий, спокойный и застенчивый Сергей Алексеевич.
По окончании ремонта дети получили на кино и мороженое, а отцы вскрыли баночку «частика в томате», нарезали хлебца, по-братски разделили одну луковицу пополам и, как говорится, разлили по стаканам…
Оба помнили, как в полночь закрывали гараж-мастерскую на все замки, как шли по домам, тихонько неся по пням и кочкам всю, мать ее, Власть Советов, а вот куда потом делся ключ от шестьдесят четвертого бокса, никто из них дня три и вспомнить не мог!
Тогда майор Петров позвонил председателю кооператива и повинился:
— Олег Васильич! Петров Николай Дмитриевич беспокоит. Тут такая накладочка получилась, понимаешь… Ключ я от ремонтного бокса посеял. Но ты, Олег Васильич, не волнуйся. Будешь менять замок — я все оплачу, что потребуется.
— А ни хрена не потребуется, Николай Дмитриевич, — успокоил майора председатель. — Я ж тоже — не с крыши упавший! Я когда этот замок делал у себя на заводе, я ж к нему трое ключей заготовил. Так что ты, Николай Дмитриевич, не убивайся. Хрен с ним, с тем ключом…
Спустя полгода ключ нашелся. Он был обнаружен в старой курточке Николая Дмитриевича, которую он надевал только во время возни с автомобилем. Но к тому времени Петров уже счастливо продал свою развалюху и безуспешно копил деньги на новый, хоть, какой-нибудь автомобильчик.
Он тут же позвонил председателю гаражного кооператива и радостно сообщил, что ключ от ремонтного бокса все же отыскался!
— Нехай у тебя будет, — сказал Олег Васильевич. — Купишь новье, захочешь повозиться, а ключ у тебя уже есть…
… Лидочка вернулась домой, когда родители были еще на работе. Она тут же разыскала этот ключ в отцовском столе, а заодно прихватила оттуда настоящие наручники с ключиком. Наручники сунула в карман куртки, а крохотный ключик — себе в лифчик. Лидочка уже полгода, как гордо носила лифчики…
Отложила кусок батона и, жуя на ходу, помчалась на Гжатскую.
Счастье, что гаражи были неохраняемы и в это время дня там не было ни одной живой души! Никто не видел, как Лидочка положила ключи под почти истлевший резиновый коврик у шестьдесят четвертого бокса.
Чтобы ни на кого не наткнуться на обратном пути, Лидочка перелезла через институтский забор, нахально прошлась по всей совершенно секретной территории института и благополучно оказалась на Гражданском проспекте.
До условленного «свидания» с Зайцем оставалось четыре часа.
Для стопроцентного успеха затеянного предприятия по обоюдосогласному совокуплению с Лидочкой Петровой — «лицом, не достигшим половой зрелости», статья 119 УПК РСФСР 1964 года: лишение свободы до трех лет, а сопряженное с удовлетворением половой страсти в извращенных формах (на что Заяц рассчитывал особо!) до шести лет, тьфу-тьфу, чтобы не накликать!.. — Заяц не поскупился на тридцатиградусный желто-зеленый ликер «Бенедиктин» и пятидесятиграммовую плитку шоколада «Аленушка».
А там, как положено, — телке полстакана в глотку и… понеслась по проселочной!..
Вооруженный столь сильнодействующими средствами «любви», Заяц прибыл к гаражу номер шестьдесят четыре ровно без пяти минут десять вечера.
Был приодет в «фирмовое» шмотье с последнего «скока» в хату одного фраера из филармонии. Так повезло — размер в размер! Что-то толкнул, чего-то себе оставил… Ну, и перстенек — «рыжье» старухино — на среднем пальце. Перед выходом из дому глянул на себя в зеркало. Права эта сучоночка ментовская — круто выглядывает Заяц! Очень круто.
От мыслей о том, что он будет с этой Петровой через полчаса делать, весь низ живота заломило, мошонка затвердела, как каменная.
— Вот и Зайчик явился… — неожиданно услышал он сзади.
