Курсистки - Болдова Марина Владимировна (читаем книги .TXT) 📗
– Интересно. Но, давай – ка об ученицах. В частности о Софье Риттер.
– О ней я узнала от Роговцева. Оказывается, его родственник, генерал Трофимов, дружил с отцом девочки. И, собственно, он натолкнул Риттера на мысль отправить Софью к Агнессе. Трофимов как – бы курировал Школу, был коротко знаком с Агнессой и порядками в ее заведении. Сам понимаешь, девочки попадали туда, когда одуревшие от их поведения родители готовы были на все. Обучение там очень прилично стоит. Но – стоит того!
– Согласен. Я знаю, что вытворяла Софья в пятнадцатилетнем возрасте. И видел, какая она сейчас. Трудно поверить…
– Поверить! А сделать из малолетней преступницы леди не трудно? Я, когда читала материалы Роговцева, те, что не вошли в статью, не верила, что так все просто. Безусловно, можно было бы ту же Риттер посадить за драку, девочка попала бы в колонию, кем бы она вышла оттуда, угадай? Правильно. Между прочим, Софья спокойно рассказывает о том, что с ней было и до Школы и там. С полным осознанием своих ошибок, вины и прощения самой себя. На вопросы о методах воспитания в Школе отвечает, что не было никаких методик или систем наказаний. Было только одно ограничение – территория. За нее выходить было запрещено, с родителями видеться тоже. Это жестко. Конечно, первой мыслью у всех девочек, которых туда привозили родители уж точно не доброй воле, было желание бежать. А вот это-то и было невозможно. В остальном – никаких запретов. Хочешь – кури, пей. Если хочешь. Только, как сказала Софья, примерно уже через неделю ничего не хочется. В курилке, представь, есть у них и такая комната, дымом не пахнет! Не курит никто, времени на это нет, представляешь!
– А желание?
– Желание, то есть зависимость от сигарет и наркотиков снимали с девочек в первые же дни.
– Кто? Медики?
– Медиков там целый штат. От терапевта до венеролога и гинеколога! Практически каждая вновь прибывшая имела «букет» из случайной беременности, специфической болезни и алкогольной или наркотической зависимости. Но, кроме медиков у Агнессы Бауман в школе была штатная ведьма, или экстрасенс по-модному. Она и занималась кодировкой. Очень жесткой кодировкой. Софья рассказывала, что ее подруга прихватила с собой травку в сумке, никто там их не досматривает при поступлении. И – попробовала, хотя ее предупреждали, что может стать очень плохо. Одну затяжку сделала, еле откачали. И опять не медики, ведунья эта и сама Агнесса с ней работали. Софья уверена, что Агнесса и сама очень сильный экстрасенс.
– Почему же не бежал никто? Попытки хоть были?
– Во – первых, это невозможно. В Школе своя служба безопасности и охрана. Интересно, что эту службу возглавляет цыган. Софья о нем с такой любовью говорила, что Роговцев решил, что познакомиться с ним будет интересно.
– Познакомился?
– Да. Они теперь в друзьях. Гордей Прохоров живет рядом со Школой в Буграх. Роговцев к нему в гости ездит, на охоту вместе ходят. Говорит, добрейший и мудрейший мужик этот цыган. Но, к вопросу о побеге. Софья сказала, что и у нее первой мыслью было – сбежать. А после первого же разговора с Агнессой, она об этом забыла. Представь себе, приходит такая балованная наглая девица с одним желанием, послать каждого, кто сунется в ее жизнь, на хрен, в кабинет к директрисе заведения. Заранее в позе: а ну, попробуй, повоспитывай. А ее никто не собирается ни ругать, не стыдить, никто про хорошо – плохо не зудит. Просто кладут перед ней индивидуальную программу обучения. Не спрашивая, нравится ей то, чем она будет занимать, или нет. Девица читает пункты и вдруг понимает, что ей интересно. Оказывается, откуда – то эта старая грымза знает о ней то, что она глубоко ото всех прячет. И вслух это не произносилось ни разу. Вот этот интерес и останавливает ее от побега. А потом бежать просто нет смысла. Такая насыщенная программа. Девочкам иногда лишний раз просто поболтать некогда.
– Ну, а другие девицы? Они почему остались?
– Софья жила как – бы в отдельной секции еще с двумя девочками: Ксенией Ляшенко и Викой Шляхтиной. Кстати, со Шляхтиной Роговцев тоже разговаривал.
– Я их знаю. Видел у Софьи Гурской дома. Только Шляхтина теперь Лунева.
– Вот. Как они тебе? Можешь представить, что Вика – бывшая наркоманка и дворовая простигосподи? Наверное, с трудом. Кстати, вот Ксения Ляшенко попала к Агнессе Бауман практически случайно. Ее сдала туда мачеха в отсутствие отца. Софья говорила, что Агнесса, когда узнала, что его подпись под согласием на обучение поддельная, хотела отправить Ксению обратно, домой. Ксения сама упросила ее не делать этого, и не только потому, что не хотела жить с мачехой. Девочка очень умненькая, когда узнала свою программу обучения, поняла, что это ее шанс в жизни. Она после школы училась в Лондоне, а сейчас без пяти минут управляющая банком.
– А Вика почему осталась?
– О! Вика была среди них самой сложной, сама признает. Брыкалась дольше всех. А потом попала к Ядвиге, это ведунья школьная. Та ей просто кусок ее будущего показала, ее в свадебном платье. Вика и сама обладает способностями к ясновидению, ты в курсе?
– Нет, об этом не было разговора. Да я как – то слабо во все это верю.
– Зря, но это твое дело. Так вот. Вика посмотрела на себя в хрустальном шаре, не смейся, Борин! – упрекнула Галина, видя, как скептически тот улыбается, – И задумалась. Она была уверена, что ей уже ничего, кроме смерти от передозы не светит. Вот такая оптимистка. Страшное поколение… – Галина на миг закрыла глаза. Борин переглянулся с Дашей. Уже год, как с сыном Галины произошла эта история с наркотиками, а та до сих пор еще не отошла от пережитого ужаса.
– Галь, забудь, наконец. Все же хорошо, – Даша успокаивающе погладила ее по опущенным плечам.
– Да, конечно. Уже… Ядвига тогда только предложила Вике выбор: хочешь – на дно, твое право. А хочешь – полноценная жизнь, муж, дети и помощь другим. Мы, мол, сами выбираем свой путь. «А мы тебе поможем», – просто сказала ведунья. И Вика осталась. Посмотреть, что из нее получится. Конечно, как говорили и Вика и Софья, было очень трудно. Уставали так, что еле доползали до подушки. Для них двоих стимулом была Ксения, у которой программа была такой насыщенной, что Софья и Вика видели ее крайне редко. Глядя на ее упорство, им было стыдно филонить.
– Я понял. Эта Школа – что-то вроде филиала дурдома: ведьма, цыган, директриса – экстрасенс. Но у них почему-то все получается. Что еще?
– Ну, ты, Борин…определил! Что еще? В качестве старшего воспитателя – бывшая лагерная надзирательница Ада Карповна Коллонтай. Агнесса Бауман познакомилась с ней в сталинском лагере, в Сибири. Девочки ее побаивались, но любили.
– Все? Что еще в этой Школе, как нигде?
– Нет, не все. У каждой девушки был партнер на все время обучения.
– Сексуальный? – у Борина вытянулось лицо: это уже слишком, девочкам всего пятнадцать лет!
– Борин, почему ты такой испорченный? При чем здесь секс? Партнер, парень лет двадцати, нанимался по контракту, жил там же, не выезжая. В обязанности входило быть парой девушке в танцах, теннисе, за столом. Не забывай, девочек готовили к выходу «в свет», а не просто корректировали необузданный нрав. Кроме того, что парням платили хорошие деньги на очень жестких условиях, они имели возможность обучаться и сами. Так что никаких амуров, только работа.
– Ладно. Но, Агнесса Бауман, как я понял, умерла. Кто же сейчас заправляет в школе?
– А вот это самое интересное. Ее внучка. Внучка, которую она обрела уже в старости. Анна Сергеевна Герасимова. И тогда эту девочку звали Анной Ларцевой.
Глава 29
Почему так хреново на душе? Разве ради такой вот тоски она все затеяла? Казалось, закончится все, и она спокойно уедет. Самолет завтра, а покоя нет. Хочется посмотреть на Соньку, на ее страдальческое лицо, но как это сделать? Из дома, как сказал Колян, она не выходит. Так что и приходится сидеть и гадать, насколько той плохо. Эх, Сонька! Вспомни ты обо мне, после того, как в город вернулась, приди, поговори, ничего этого бы не было. Так ведь нет, забыла, вычеркнула из своей сытой жизни, наплевала на подругу.
