Револьвер для Сержанта Пеппера - Алексей Парло (читать книги .TXT) 📗
– Тебе что, интересно? – не выдержав, прервал Шура изложение темы.
– Не то, чтобы очень, – вдумчиво ответил Сержант, – Но может оказаться полезным.
– Ты собрался заняться лечением женских болезней?
– Нет, меня заинтересовала тенденция, – Пеппер отложил карандаш и хитровато посмотрел на Шуру.
Шура молчал и выжидающе смотрел на него. Пауза тянулась в лучших традициях метода Станиславского. В конце концов Сержант не выдержал и сказал:
– Понимаешь, в самых разных вещах всё же существует некое подобие. Принципы строения, развития, и так далее.
– Ты мне про эмпирический метод познания хочешь рассказать? – Шура решил блеснуть знанием философии. Ну откуда Сержанту знать, что экзамен по историческому материализму наш герой сдал, ни разу не открыв учебник, только потому, что ему попался билет о критике западных культурных течений ХХ века на примере дадаизма? Ну, от дадаизма до сюрреализма один шаг, а уж о Сальвадоре Дали Шура мог рассказать (и рассказал!) столько, что хватило бы на небольшой учебник.
– Да нет. Понимаешь, слушал я тебя, слушал, все эти слова мудреные – премедикация, неэффективность консервативной терапии, цервикальный отдел, гистерэктомия и всё прочее… Для меня это китайская грамота. А потом вдруг подумал: всё как всегда. И как везде.
– Ты о чём это? – с подозрением спросил Шура.
– Смотри. Есть какой-то процесс. Неважно, какой. И он, естественно, идёт. Движется, развивается. Допустим, сначала всё идёт по плану, так, как и ожидалось. Потом вдруг выясняется, что где-то что-то нарушилось и пошло не так. Бывает?
– Сплошь и рядом, – подтвердил Шура.
– Вот именно, сплошь и рядом, – кивнул Сержант. – И тогда у тех, кто за этим процессом наблюдает, возникает выбор – либо процесс прекратить, либо попытаться исправить неполадки и вернуть всё к запланированному развитию.
– Как это – прекратить? – запротестовал Шура. – Жалко же! Средства потрачены, усилия приложены, люди работали, работали, а ты – взять и прекратить! И потом, кто знает, вдруг всё ещё наладится.
– Правильно! – торжествующе воскликнул Пеппер. – Именно так все всегда рассуждают. И пытаются исправить. И им это иногда удаётся. Но не всегда.
– Конечно! Дураков много.
– Дело не в дураках, хотя они многое портят. Дело в самом процессе.
– А что не так? – удивился Шура.
– Ошибка может быть системной, затрагивать какие-то основополагающие моменты процесса, то есть быть изначально заложенной в саму его логику. Она может лежать в самом начале, но если изначально это просто какая-то малая погрешность, то с течением процесса она вырастает, иногда приобретает новые свойства…
– Как раковая опухоль? – перебил Доктор.
– Не знаю, тут тебе виднее, ты же у нас врач… Так вот, маленькая в начале ошибка со временем становится неустранимой. Приобретает роковую трагичность, говоря поэтически.
– Да, согласен. Логично.
– Логично и распространено. Я бы даже сказал, традиционно. Закон Мёрфи.
– Это про неприятности? – уточнил Шура.
– Да. «Anything that can go wrong will go wrong» [44], – Сержант отпил глоток из чашки. – Усилий по устранению этого дефекта тратится всё больше, они ни к чему не приводят, и наступает время, когда остаётся только один выход – прекратить процесс. Провести, так сказать, экстирпацию. Кстати, я правильно понял? Экстирпация это полное удаление?
– Да. Тотальное удаление органа, иногда с сопутствующими тканями. По-латыни, «вырывание с корнем», – мрачно подтвердил Шура. Он не любил экстирпации. Это было для него сродни импотенции или замедленной смертной казни. Причём палачом в этих случаях был он. И разговоры об отсутствии выбора и жизненных показаниях ему обычно не помогали. Не освобождали от необходимости напиться.
– Вот об этом я и говорю. А не о гинекологии, – улыбнулся Сержант. – Ладно. Надеюсь, наши прения не нарушили первоначальных планов по вытягиванию сил из нашего общего безбородого знакомого.
– Сержант… – несмело сказал Шура. – Я… может, всё же расскажешь о нём? Поподробнее.
Пеппер задумался, оценивающе посмотрел на Доктора и кивнул.
– Пожалуй, пора. Расскажу. Только говорить о нём можно долго. Так что ты задавай вопросы, а я на них буду откровенно отвечать. И постарайся не забывать об эмоциях.
– Да помню я!
– А я всё же напоминаю. Ведь это всё тебя касается напрямую. Так что держи себя в руках.
– Постараюсь, – кивнул Шура. – Для начала, он кто – просто Мальчиш-Плохиш или нечто большее?
– Гораздо большее. Он – Антагонист. Воплощенное зло, если можно так выразиться.
– Чей Антагонист?
– Маккартни. Пол – демиург, а Морфей – его противник. Он сам так решил.
– То есть, ему это для чего-то нужно – стать Антагонистом? – спросил Шура и в этот момент почувствовал, как что-то мягко толкнуло его в руку. Опустив глаза, он с удивлением увидел в руке другую трубку с гораздо более объемистой чашкой.
– Маленький подарок! Baskerville Smooth [45]! – с гордостью сказал Сержант. – Чтобы ты не отвлекался на набивание. Часа полтора курить сможешь!
– Спасибо! – обрадованно сказал Шура и тут же принялся набивать обновку табаком.
– Конечно, Морфею это нужно. Я тебе уже говорил – он стремится к власти. Для этого ему нужно устранить двоих – сначала меня, а потом Пола. Со мной проще – мы с ним оба демиурги. А Пол выше. Он здесь на положении бога. Как устранять бога? Кто это позволит? И тут на сцене появляешься ты. Будучи послушной игрушкой в руках Морфея, правишь Пепперлэндом так, как ему выгодно. Он спокойно устраняет Пола и становится серым кардиналом. Такой вот план, в общих чертах.
– Но я же не Пол! Я не создавал Пепперлэнд, я не знаю всех этих магических штучек. Да и не хочу я этого! – запротестовал Шура.
– Ты – не Пол, но очень на него похож, и внешне и, пожалуй, внутренне. А насчет магических штучек можешь не волноваться. Морфей бы тебя к ним на пушечный выстрел не подпустил, даже если бы ты в этом разбирался. У него для этого есть он сам. А насчёт твоего нежелания – он это просто в расчёт не берет. Уверен, что справится. Заставит, если надо. Думаешь, он зря за тобой столько лет наблюдал? Воспитывал,
